Поединок. Эндшпиль - Виктор Державин Страница 11

Нет, не моя это профессия. Но приходится…

Вернулись за стол. Нино предложила тост за меня. Я не кокетничал и выпил за себя с удовольствием.

Думаете, это тщеславие? Оставьте. Посчитал, что это фиксация того, что она лично мне очень многим обязана, возможно, и верна как командиру (мне хотелось в это верить). Сама напомнила. С моей стороны это цинизм и прагматизм, я же всё-таки «сапог» самый настоящий, а не Драматург, к сожалению. Разумеется, мне хотелось, чтобы в этих её сладких словах было как можно больше реализма и… душевного порыва. Но тут трудно что-то сказать.

Переход к делу решил в последний момент сделать резким, хотел подчеркнуть, что мы постоянно находимся в боевой обстановке, расслабляться нельзя.

Глава 3

Рон прислал сообщение о том, что приедет в Бостон. Мы не виделись более трёх месяцев.

Договорились, что он заедет ко мне в офис, когда освободится от своих семейных дел, но у него всё это затянулось, и в итоге я сидел и ждал его в моём любимом баре.

— Как я рад тебя видеть, Виктор!

— Взаимно, Рон.

— Как твои дела, Виктор?

Я решил полностью сменить тактику бесед с Роном, взял урок у жены.

— Можно подумать, тебя это интересует.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что уже знаю тебя, Рон.

— Отлично. Тогда можешь спросить, как у меня дела.

— Ты сам расскажешь то, что нужно. Что нужно тебе.

— Я тебя чем-то обидел?

— Нет. Но ты не ответил на два моих сообщения. Вообще промолчал.

— А, ты об этом… Ну извини меня, Виктор. Не обижайся. Просто когда я на службе, то мой телефон — это кусок железа. Там всё глушат. А когда выхожу из штаба, то на меня обрушивается вал сообщений и телефонных звонков. Надо всем ответить, перезвонить. Извини.

— Но мне ты так и не ответил.

— Ну извини. Просто увидел, что от тебя нет ничего важного, и подумал потом ответить. Сначала дочери отвечаю, потом начинаю отвечать своей бывшей жене и после этого уже всё забываю. Замучила меня эта стерва. Хоть бы мужика себе нашла!

— Это почему?

— Она достала меня. Вечно претензии, вечно чем-то недовольна, вечно ей что-то от меня нужно. Я бы давно прекратил с ней любое общение, но эта тварь шантажирует меня дочерью. Пойми меня, Виктор!

— Ладно. Понял.

— Пойми. После неё обо всём забываешь, а там ещё много дел, и инвестиции наши с тобой — тоже тема оказалась очень интересной, но такой сложной.

— Рон, мне вообще неинтересны инвестиции, тем более в России. Я подумал и решил, что не хочу с Россией иметь никаких дел.

— Подожди. Давай лучше выпьем. За нашу встречу!

Выпили.

— Почему ты не хочешь иметь дела с русскими?

— Я их уже совсем не понимаю. Там же бывшие коммунисты.

— Ты шутишь?

— Нет. Посмотри в интернете сам биографии их начальства. Они все бывшие коммунисты. А я этих коммунистов просто ненавижу.

— Плевать! Я очень тебе благодарен, что ты открыл мне глаза на такую тему. Это Клондайк!

— Ну допустим. Ты какой вариант выбрал?

— Самый простой. Я вложил деньги в самые обычные апартаменты на западе Москвы.

— Ты уже вложил деньги?

— Да, и предлагаю сделать то же самое тебе.

— Я пока что в своём уме.

— Подожди. Я нормально проработал всю эту тему. Мои консультанты сказали, что тема рискованная, но рабочая. По ней вся Россия работает.

— А как ты вложился, по какой схеме?

— Первый дельный вопрос. Просто. Один из моих офшоров купил эти апартаменты.

— Ты просто из офшорной фирмы туда перечислил деньги?

— Да. Никто в России не знает, кто конечный бенефициар, и в США никто не знает, кто конечный бенефициар.

— Нет, я не хочу связываться с жильём, это точно. Если бы я вкладывался, то в торговый центр, что на юго-востоке Москвы.

— Опять ты в точку попал. Я тоже туда хочу вложиться. Там самое вкусное. Но есть нюансы, и они меня никак не устраивают.

— Что ты имеешь в виду?

— Там тяжело спрятаться. Невозможно. Надо обязательно открывать конечного бенефициара.

— И что?

— Нет. Я не могу. Но очень хочу. Мне нужна твоя помощь.

— Давай-ка выпьем, Рон.

Рон едва пригубил, и я последовал его примеру.

— Виктор, у меня есть рабочая схема, как это сделать.

— Какая?

— Всё просто. Ты открываешь офшор. Офшор, оформленный на имя моей сестры, даёт твоему офшору заём без процентов. То есть это заём между двумя юридическими лицами. Ты вкладываешь наши деньги. Тебе скрывать нечего, и ты им показываешь, что являешься конечным бенефициаром.

— Допустим. А что будет, если русские меня кинут?

— Не кинут.

— Рон, это не разговор.

— Ладно. Если они кинут, то я буду это знать. Не ты же меня кинул. К тебе не будет вопросов. Тем более кинут как меня, так и тебя.

— Это слова. Что значит не будет вопросов?

— Хорошо. Сестра оформит тебе такую бумагу. То есть официально это опишем в договоре займа.

— Почему тогда офшор твоей сестры, минуя меня, не может вложиться?

— Виктор, всё-таки это моя сестра, и установить взаимосвязь со мной нашему минфину очень просто. Это не тюрьма, но точно увольнение из нашей армии. Более того, достаточно одних подозрений, чтобы отправить меня служить из штаба в какое-нибудь захолустье типа Германии или Италии.

— Германия или Италия — это захолустье?!

— Сейчас захолустье. Во времена холодной войны не захолустье. Ты хоть понимаешь, что такое Объединённый штаб Комитета начальников штабов армии США?

— Откуда?

Рон тяжело вздохнул и посмотрел на меня надменным взглядом.

— Хорошо. Какой орган в СССР был органом стратегического военного планирования?

— Генеральный штаб Вооружённых Сил СССР.

— Ты в своё время хотел попасть служить в этот Генеральной штаб?

— Конечно. Но не во всяком управлении хотел бы служить.

— В каком хотел служить?

— Понятное дело, в Главном оперативном управлении.

— Так вот, я служу именно в таком управлении, в полном его аналоге. Ты понимаешь, насколько сложно попасть туда служить и насколько просто оттуда вылететь.

— Понимаю.

— Вот для того что бы сделать всё чисто, мне и нужен ты, Виктор.

— А ты мне для чего нужен, Рон?

— Я ждал этот вопрос. Нормальный вопрос. Скажем так, по условиям того договора займа ты мне вернёшь не всю сумму — часть будет твоим вознаграждением. Размер обсудим.

— Мой ответ нет.

— Почему?

— Потому что мне неинтересно вообще. Но помочь тебе готов, при одном условии.

— Каком?

— Я должен буду иметь расписку и от тебя лично, и от твой сестры как от физических