Честь Рима (ЛП) - Скэрроу Саймон Страница 11

— Сколько у вас женщин? — спросила Петронелла.

— Двенадцать. Шесть из них принадлежат мне. Остальные арендуют свои койки и платят мне долю за каждого клиента, которого они обслуживают.

— Двенадцать? — Макрон издал благодарный свист. — Ты явно преуспела, мама. Бордель и постоялый двор. Теперь, когда я здесь, я могу помочь расширить дело еще больше.

— Только убедись, что ты держишь руки подальше от женщин, — предупредила его Петронелла. — Иначе ты вполне можешь оказаться счастливчиком, которой ощутит на себе мой хук справа, которым ты так восхищаешься.

— О, я не думаю, что мне нужна помощь в расширении дела, — сказала Порция. — Я справлялась без тебя семь лет. Кроме трактира, комнат, которые я сдаю путешественникам, и борделя, есть пекарня и мясная лавка, и у меня есть планы по импорту вина. Об этом еще не все знают, но я только что купила склад рядом с пристанью. Когда я получу регулярные поставки из Галлии, я смогу избавиться от посредников и снабжать трактир по гораздо меньшей цене, а также зарабатывать на продаже другим трактирам в городе. — Она откинулась на спинку кресла с довольной улыбкой. — Я получила кругленькую прибыль на наши первоначальные инвестиции. Конечно, я делала всю тяжелую работу, пока ты мотался по Империи с армией. Тем не менее, смею надеяться, что ты накопил приличную сумму на пенсию. С твоими деньгами мы можем сделать еще много чего. Хотя я прекрасно обходилась без тебя, дополнительные деньги пригодились бы для расширения нашего дела.

— Я был бы рад вложить в дело немного серебра, мама. Но мне также дали землю в Камулодунуме. Так что мы будем проводить время там, чтобы построить ферму, а также работать здесь.

— Возможно, Петронелла могла бы заняться этим, пока ты помогаешь мне. У нее подходящее телосложение для сельского хозяйства, а чистый деревенский воздух, я уверена, пойдет ей на пользу.

— Это моя земля, и я лично прослежу за этим. С помощью Петронеллы.

— Как хочешь. Ты никогда не слушал моих советов, когда был молод. Некоторые вещи не меняются.

— Возможно, у меня не было возможности прислушаться к твоим советам, потому что ты сбежала с тем морским пехотинцем и бросила меня и моего отца.

Порция напряглась и сложила руки.

— Твой отец был расточительным человеком.

— По крайней мере, он не был предателем, как тот ублюдок, с которым ты связалась. Который так же, пришел к неприятному концу.

Напряженная тишина вернулась в комнату, когда старые раны были вскрыты, и старинный яд незабудок и непрощенных грехов полился новой кровью. В конце концов Макрон сложил руки вместе и хрустнул костяшками пальцев.

— Давай попробуем оставить это в прошлом, мама. Ради нас обоих. Мы теперь вместе в деле, и мы — единственная семья, которая у нас есть. Так давай извлечем из этого максимальную пользу, а?

— Согласна. — Она почесала подбородок. Это был жест, который Петронелла видела у Макрона почти точно таким же образом. Она сдержала улыбку.

— Лондиниум постоянно расширяется, — продолжала Порция. — Пока что я сколотила небольшое состояние, но тем, кто закрепился на ранних этапах, предстоит еще многое сделать. — Ее лицо нахмурилось. — Конечно, такие места, как это, привлекают и подонков… тех, кто питается тяжелой работой других.

— О ком ты говоришь?

— А ты сам то, как думаешь, о ком? Те же уличные люди, которые охотятся за лавочниками и торговцами в Риме.

— Банды?

— Кто еще? Полагаю, это был лишь вопрос времени, когда они увидят, какие богатые барыши можно получить в новой провинции. Они прибыли сюда три года назад и с тех пор обдирают честных торговцев. Гильдии просили наместников что-то с этим сделать, но они слишком повязли в борьбе с племенами и завоевании славы, чтобы беспокоиться о таких вещах. Так что мы тут плотно застряли с бандами. Они берут часть моей прибыли. Это конечно наносит ущерб нашему делу и финансам в целом, но я все еще могу обойтись тем, что мне остается и продолжать развивать дело.

Выражение лица Макрона потемнело.

— Теперь, когда я здесь, я положу конец этой ерунде.

— Ты не сделаешь ничего подобного. — Порция погрозила ему пальцем. — Я не хочу, чтобы ты создавал проблемы, которые заденут мои интересы. Ты только что прибыл сюда, и тебе нужно наблюдать и слушать, пока ты не узнаешь, как обстоят дела на этой земле, а не начинать что-либо, не представляя, во что ты ввязываешься, и не тащить меня за собой.

— Мама, я был солдатом большую часть своей жизни, и я был хорошим солдатом. Я встречался с самыми жестокими варварскими воинами на этом острове и побеждал их. То же самое касается пиратов Нашего моря и парфян на восточной границе. Так что я думаю, что смогу справиться с несколькими уличными бандитами. Направь меня в нужную сторону, и я скоро с ними разберусь.

Порция печально покачала головой.

— Ты больше не солдат. Твои волосы седеют, а здравый смысл, который у тебя, возможно, был, выбит из твоего толстого черепа слишком долгим пребыванием в армии. Люди, о которых я говорю, не кричат на тебя, атакуя. Они не предупредят тебя, и ты не сможешь выделить их в толпе. Ты узнаешь о том, что они рядом, когда они ударят тебя в спину или сомкнутся вокруг тебя в темном переулке, когда ты будешь один. Они не сражаются как солдаты, сын мой.

— Они похожи на трусов. — Макрон насмешливо фыркнул.

— Я не думаю, что они слишком обеспокоены тем, что думают о них такие люди, как ты. А если ты станешь возвышать себя, то можешь быть уверен, что они сделают из тебя пример, чтобы показать жителям этого города, что бывает с каждым, кто бросает им вызов.

— Пусть попробуют.

Порция закатила глаза и повернулась к Петронелле.

— Он тебя слушает?

— Ну в принципе, да. Не часто, но бывает.

— Тогда вразуми его, пока он не натворил бед.

Петронелла на мгновение задумалась, прежде чем обратиться к Макрону.

— Мы здесь недавно. Ты больше не солдат, и ты обещал мне, что у нас будет спокойная жизнь. Ты обещал. Я думаю, тебе стоит прислушаться к своей матери.

Порция тонко улыбнулась в знак удовлетворения.

— Вот. Возможно, твоя женщина умнее, чем я думала. Если она поняла суть, значит, и ты сможешь.

Петронелла стиснула зубы.

— Я не уверена, сколько еще я смогу это вынести, — пробормотала она. — Но послушай ее, Макрон. Она может быть права. Давай не будем создавать себе проблем сразу же по прибытии, а?

Макрон глубоко вздохнул.

— Я в меньшинстве. Раньше это не было проблемой. Но теперь я в меньшинстве еще и с фланга. Что я могу сказать? Я сдаюсь.

Петронелла коротко взглянула на него и покачала головой.

— Если бы я не слышала это своими ушами, я бы никогда не поверила. Почему-то я не вижу, чтобы ты кому-то сдался. Даже своей жене или свирепой матери.

— Свирепой? Я? — Порция нахмурилась, затем уловила шутливый блеск в глазах другой женщины и внезапно расхохоталась, протянув шишковатую руку и ущипнув Петронеллу за запястье. Со стороны другого человека это могло бы показаться чисто ласковым жестом, но от ее ногтей исходило дополнительное давление, на которое Петронелле пришлось заставить себя не реагировать.

— Эта девушка — просто сокровище. Обязательно позаботься о ней, Макрон. Если тебе повезет, она окажется такой же проницательной, как твоя мать.

— Да смилостивятся надо мной боги, — устало ответил Макрон. — Теперь, когда я пообещал, что буду вести себя хорошо, можем мы, пожалуйста, приступить к еде и вину и прекратить все эти придирки? Когда я сказал, что хочу мирно уйти на покой, я не имел в виду, что вы двое будете меня доставать своими языками. Я бы скорее отправился на вербовочный пост и записался в гребаные новобранцы заново.

— Языки! — Порция протянула руку и зажала ему ухо. — Следи за своим языком, парень. Здесь присутствуют уважаемые матроны.

Макрон выпрямился и тщательно осмотрел помещение.

— Где?

Петронелла рассмеялась и импульсивно поцеловала его в щеку.

— Ах ты собака!