Валерио Манфреди - Спартанец Страница 11

Он напряг зрение. Да, кто-то появился на дороге из Аргоса. Кто-то бежал, один, под палящим солнцем, по направлению к Спарте.

Талос встал, нетерпеливо пытаясь получше рассмотреть, кто там такой, и стал спускаться по склону горы к маленькому ручью, который протекал около дороги.

Казалось, что у бегущего человека ничего нет, кроме небольшого свертка, привязанного за плечами. Короткий хитон, едва прикрывавший бедра, и кинжал, висевший на поясе, свидетельствовали о том, что бегун был воином.

Сейчас он был уже совсем близко, и Талос смог хорошо рассмотреть его. Добежав до ручья, человек остановился. Он был покрыт пылью и потом, и очень странно дышал, с шумом выдыхая воздух изо рта, ритмично раздувая мощные легкие.

Сначала незнакомец вымыл лицо, ноги и руки. Потом он снял хитон и постепенно обмыл все тело, задыхаясь от ледяной горной воды.

Талос улыбнулся.

— Холодная, правда?

— Ах, да, мальчик, холодная, но мне это полезно. Укрепляет мышцы и пробуждает силу в этих усталых членах.

Почти обнаженный мужчина отличался необычным телосложением: толстые мускулистые руки, широкая грудь, длинные жилистые ноги…

Должно быть, незнакомец был воином, но откуда он прибыл, из какой страны? У него был забавный выговор: он говорил нараспев, и странная манера поведения, внушающая доверие.

Талос и сам удивлялся тому, что так внезапно первым заговорил с этим мужчиной.

Незнакомец оделся.

— Далеко ли отсюда Спарта? — спросил он.

— Не очень. Если вы побежите так же быстро, как бежали сюда, то скоро окажитесь на месте. Вон, смотрите: город там, сразу же за поворотом дороги, вы его не пропустите. Но что вы собираетесь делать в Спарте? Вы не спартанец. Должно быть, вы издалека… — И, подумав, добавил: — Мне не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь разговаривал так, как вы… даже мессенские пастухи или рыбаки, приходящие на рынок из Гифеума.

— Так, значит, ты наблюдал за мной. Шпионил?

— О, нет, я просто пасу овец и получилось так, что я увидел вас бегущим, еще очень издалека. Скажите, пожалуйста, кто вы и откуда?

— Конечно, мальчик. Я Филиппид из Афин, победитель последней Олимпиады. А ты?

— Я Талос, — ответил мальчик, глядя прямо в глаза незнакомца.

— Просто Талос?

— Талос, калека.

Незнакомец на миг замолчал от неожиданности.

— Что случилось с твоей ногой? Ты упал в горах?

— Нет, — спокойно отвечал мальчик. — Мой дедушка Критолаос говорит, что повивальная бабка, которая тащила меня из чрева мамы, делала это слишком грубо и резко. Но я напрасно отнимаю ваше время… Разве вам не нужно спешить?

— Да, Талос, я должен идти, но если я немного не отдохну, мое сердце разорвется. Я покинул свой город три дня тому назад, на рассвете…

Талос посмотрел на него с изумлением.

— Невероятно! Я точно знаю, что Афины лежат за морем. Вы не могли попасть сюда пешком!

— Однако именно так я здесь и оказался. Филиппид не рассказывает сказок. Вчера до рассвета я был в Аргосе.

— Не то чтобы я вам не верил, но мой дедушка Критолаос говорил мне, что для того, чтобы отсюда попасть в Афины потребуется почти семь дней.

— Твой дедушка должно быть очень много знает. Может быть, он также знает, кто такой Филиппид, — сказал атлет, улыбаясь.

— Я уверен, что он знает ваше имя. Однажды он рассказывал мне об Олимпийских играх. Он рассказывал мне о долине, где соревнуются атлеты. Исток реки, которая протекает там, находится недалеко отсюда, в наших горах. А вы, — продолжал юноша, — вы добрались сюда всего за три дня. Должно быть, у вас очень важное дело?

— Да, важное. Не только для меня, но и для всех греков, — сказал атлет неожиданно серьезно, и в его зеленых глазах промелькнула тень.

— Я думаю, что знаю, в чем дело, — сказал Талос. — Рыбаки из Гифеума рассказывали, что владыка земли восходящего солнца послал сотни судов, заполненных солдатами, чтобы разграбить острова.

— Не только острова, — мрачно отвечал атлет. — Они уже высадились на континент. Они подобны тучам саранчи, и уже разбили лагерь на берегу, на расстоянии чуть более двухсот стадий от Афин, в местечке, которое называется Марафон. Все наши воины уже там, но их все равно слишком мало, чтобы совладать с такой массой и заставить врагов уйти. По ночам там горит столько же костров, сколько звезд на небе. Носы их судов очень высоки и похожи на башни. У них тысячи лошадей, слуг, повозок…

— Вы пришли, чтобы просить помощи у спартанцев, разве нет? Они никогда не согласятся на это. Мой дедушка Критолаос говорит, что спартанцы — это внушающие страх воины, они самые лучшие, но тупоумные, и не могут ничего разглядеть дальше собственного носа. К тому же вокруг города нет стен, — вы знаете? Они ни за что не захотят покинуть его или оставить незащищенным. Еще одна глупость: были бы стены вокруг города, хватило бы всего нескольких воинов, чтобы защищать его, а остальные могли бы выйти навстречу опасности, вместо того, чтобы ждать, когда она приблизится к самым берегам Еврота.

— Ты очень мудр, Талос, для своего юного возраста, но я надеюсь, что ты не будешь слишком огорчаться, если твой дедушка хоть один раз ошибается относительно упрямства спартанцев. Они должны послушать меня. Если они допустят, чтобы мы погибли, то завтра наступит и их черед, — и не будет больше Афин, которые могли бы им помочь.

— Я знаю. Очень жаль, что вы должны убеждать не меня. Мне бы очень хотелось сражаться на вашей стороне, если бы я только мог. Ваши слова так убедительны и откровенны… Все афиняне похожи на вас?

Атлет улыбнулся.

— Да, есть люди и лучше меня.

— Я не верю этому, — сказал Талос, отрицательно качая головой. — Вы победили на Олимпийских играх.

— Это правда, мальчик, но в моем городе считаются не только с мускулами. Нет, разум значительно важнее. Наши граждане пытаются выбирать для управления городом мудрейшего человека, а не просто сильнейшего.

— Вы хотите сказать, что в вашем городе народ выбирает того, кто будет управлять ими? Разве у вас нет царей?

— Нет, Талос. Когда-то, давным-давно, были, но теперь их больше нет.

— Должно быть, ваш город очень необычный!

— Да, может быть, но я думаю, тебе бы там понравилось.

— Не знаю. Неужели вы думаете, что раб может быть где-нибудь счастлив?

Атлет встал, печально глядя на мальчика.

— Сейчас я должен уйти, — сказал он, но сперва повернулся к Талосу, снял кожаный браслет, украшенный медными заклепками, и протянул его мальчику:

— Это тебе, Талос. Я носил его на Олимпийских играх… Не думаю, что он мне еще понадобится. Помни Филиппида, сейчас и всегда.

Атлет затянул пояс, который сполз на бедра, и бегом направился в сторону Спарты. На какое-то мгновенье Талос замер, лишившись дара речи, а затем отправился вслед за атлетом, который был уже довольно далеко.