Бен Кейн - Забытый легион Страница 12

— Большая часть того, что можно прочесть, находится на внутренней стороне. Вот это собачья звезда Сириус. А это Большая Медведица.

Тарквиний смотрел на указанные точки, и его книжное знание начинало обретать реальный смысл. Гаруспик подробно рассказывал о том, что означали цвет, форма и плотность поблескивавшего органа. К удивлению Тарквиния, Олиний упомянул о таких эпизодах его детства, о которых просто не мог знать. Старик перечислял множество событий его жизни, часто останавливаясь, чтобы дать ученику возможность переварить услышанное.

— Желчный пузырь. — Он потрогал мешочек в форме слезы, торчавший из середины печени. — Говорит о сокрытом. Иногда послание удается прочесть, иногда нет.

Тарквиний прикоснулся к мешочку с теплой жидкостью.

— И много тебе удалось прочесть? — Это было самой трудной частью предсказания; он много раз практиковался на печенях, но с этой частью ему ни разу не удалось справиться.

Олиний долго молчал.

Тарквиний с колотящимся сердцем следил за выражением лица гаруспика. Что-то там было… Он это чувствовал.

— Я вижу, как ты вступаешь в войско и уходишь с ним в Малую Азию. Вижу множество битв.

— Когда?

— Скоро.

Тарквиний знал, что на востоке Малой Азии уже много лет почти непрерывно продолжались войны и восстания. Поколение назад Сулла наголову разбил Митридата, воинственного царя Понта, но шаткость политической ситуации в Риме заставила его вернуться, так и не нанеся Митридату последнего удара. Царь выждал время и четыре года назад вторгся в малоазийскую римскую провинцию Пергам. Посланный туда Сенатом полководец Лукулл одержал впечатляющие победы, но война еще продолжалась.

При мысли о том, что он будет воевать за Рим, Тарквиний едва не рассмеялся, но резкий толчок локтем заставил его опомниться.

— Не отвлекайся! — рявкнул старик. — Годы путешествий, годы учебы. Но в конце концов желание отомстить заставит тебя вернуться в Рим.

— Отомстить? Кому?

— Я вижу схватку. — Казалось, Олиний впал в транс. — Убийство какого-то высокопоставленного лица.

— Это сделаю я? — с изумлением спросил Тарквиний. — Но почему?

Вместо ответа последовало:

— Путешествие в Лидию на корабле. Там твоими друзьями станут два гладиатора. Оба очень храбрые. Ты станешь наставником, как я.

Острие кинжала двинулось от желчного пузыря к другим точкам пурпурного органа. Гаруспик вдруг забормотал очень быстро. Тарквиний разбирал только отдельные слова. Он смотрел на печень и радовался тому, что тоже может видеть то, что читал Олиний.

— Большое сражение, которое римляне проигрывают. Рабство. Долгий поход на Восток. Тропа Македонского льва.

Тарквиний улыбнулся. Кое-кто говорил, что расенны — именно так называли себя этруски — пришли из стран, лежавших дальше, чем Лидия. Возможно, он что-то узнает, повторив путешествие Александра Великого.

— Маргиана. Путешествие по реке, потом еще одно по морю. — На лице Олиния появилось тревожное выражение. — Египет? Мать ужасов?

— Что это? — Тарквиний пытался понять, что напугало его наставника.

— Ничего! Я ничего не видел. — Старик бросил печень ягненка на камень и отступил на несколько шагов назад. — Должно быть, я ошибся.

Тарквиний подошел ближе. Из желчного пузыря на камень вытекла тонкая струйка зеленоватой жидкости. Он сосредоточился, но так и не смог истолковать случившееся. А затем его взор просветлел.

— Египет! Город Александра!

— Ничего подобного. — В голосе Олиния вдруг прорезались злость и испуг. Он оттолкнул Тарквиния и перевернул печень, чтобы ученик не видел внутреннюю поверхность. — Тебе пора увидеть меч Тарквина.

— В чем дело? Что ты увидел?

— Многое, арун. — Глаза Олиния потемнели. — Есть вещи, о которых лучше не говорить.

— Я имею право знать собственную судьбу. — Тарквиний расправил плечи. — Ты же видел свою.

И тут Олиний сдался.

— Ты прав. — Он ткнул кинжалом в сторону отброшенной печени. — Смотри сам, если хочешь.

Тарквиний заколебался. Он наконец научился читать по печени, в предстоящие годы у него будет много возможностей делать это. Наставник увидел его будущее продолжительным и интересным, но было в нем и что-то неожиданное.

Заранее знать все, что с ним случится, как-то не хотелось.

— Со временем все откроется, — спокойно сказал он.

Олиний с облегчением взял литуус и указал им на пещеру.

— Сейчас мы должны найти меч. Ты готов к этому. — Он похлопал Тарквиния по спине.

Перед тем как вернуться в пещеру, Олиний достал откуда-то небольшую охапку камышинок; на концах поблескивал воск. Выбив искру кремнями, он зажег два факела.

— Держи.

Взяв тростинку так, чтобы горячий воск не стекал на руку, Тарквиний двинулся за стариком. Чем дальше они шли, тем шире становилась пещера, заканчивавшаяся каменной стеной в добрых трех сотнях шагов от входа. Воздух был прохладным, но сухим.

Когда факелы осветили цветные изображения на стене, Тарквиний вздрогнул.

— Это место было священным много веков. — Олиний показал на фигуру гаруспика, безошибочно узнаваемую по тупоконечной шапке и литуусу. — Видишь? Он держит в левой руке печень и смотрит на небо.

— А это, должно быть, Тиния. — Тарквиний склонился перед необычно большим изображением того, чья маленькая терракотовая статуэтка стояла на алтаре в хижине Олиния. У божества были большие миндалевидные глаза, прямой нос, кудри и короткая остроконечная бородка.

— Римляне называют его Юпитером. — Олиний помрачнел. — Они отняли у нас даже самого могущественного из богов.

Предсказатель повел Тарквиния дальше, к изображениям древних ритуалов и пиров. Музыканты играли на лирах и авлетах — этрусских двойных флейтах. Изящные смуглые женщины в ярких развевающихся одеждах танцевали с обнаженными толстыми мужчинами, а прятавшиеся в скалах сатиры с вожделением на них смотрели. На одной из фресок были изображены могучие этрусские воины в полном вооружении, над которыми парила обнаженная мужская фигура с крыльями и головой льва. Сила взгляда чудовища была такова, что у Тарквиния невольно сжалось сердце.

— Силы небесные! — Тарквиний вспыхнул от гордости, представив себе Этрурию во времена расцвета. — В доме Целия нет ничего равного этому!

— И в большинстве римских вилл тоже. — Старик остановился у входа в боковое помещение, поднял факел и сделал несколько шагов по направлению к непонятному большому предмету, стоявшему на полу.

— Что это?

Гаруспик не ответил, заставив Тарквиния отвлечься от фресок. Прошло несколько секунд, прежде чем Тарквиний увидел нарядные бронзовые панели, окованные металлом колеса и квадратную платформу этрусской боевой колесницы. Он ахнул.