Кристиан Жак - Война корон Страница 12

— Тебя нужно немедленно отвезти в храм Хатхор. Жрицы богини исцеляют все недуги.

Хотя царице сразу дали снадобье из льняного семени, лука, плодов рожкового дерева и таинственного растения под названием «змеиная трава», ее едва не убил долгий путь в Дейр-эль-Бахри к величественному храму, воздвигнутому фараоном Ментухотепом II.[3]

Миновав обширный двор, обсаженный тенистыми деревьями, свита царицы приблизилась к храму. Перед каждой колонной высилась огромная фигура фараона в красной короне и ниспадающих белых ритуальных одеждах. Суровые глаза, громадные ладони и черные ступни фигур внушали ужас и почтение всякому, кто подходил к святилищу.

Единый во многих лицах, царь, облаченный в магические цвета перехода к вечной жизни — красный, белый и черный, сам охранял главную святыню, символ первозданного холма, вышедшего из вод и породившего божественное дитя, «осветившее землю, что пребывала во мраке».

Здешние жрицы издавна почитали наряду с Хатхор богиню Сехмет. Ее древнее изображение возвышалось на цоколе над каменным резервуаром, полным воды. Сюда погружали для исцеления от самых тяжелых болезней.

— Я, Тетишери, вверяю вашим заботам царицу Египта. Ее отравили.

Яххотеп была без сознания. Хирей нес ее на руках.

— Читайте вслух магические слова, высеченные на цоколе, — приказала верховная жрица.

— О, приди тот, чье имя сокрыто даже от вечных богов. Создавший небо, и землю, и все сущее на земле. Ты сам небо, земля и воздух, перед тобой рассеется всякое зло. Даруй исцеление просящей тебя.

Вода в каменной чаше подернулась рябью и заклокотала.

— Боги благосклонны к страждущей. Разденьте ее и погрузите в чашу.

Пока Тетишери и другие послушно исполняли веление жрицы, та совершила возлияние богине Сехмет. Ее помощница собрала драгоценные капли, стекавшие с иероглифов магической формулы, в сосуд. Теперь они вобрали в себя божественную силу.

Освященной водой она окропила грудь Яххотеп, пребывавшей в глубоком обмороке.

Семь раз кропили царицу, моля богов об исцелении. Потом верховная жрица повелела всем отойти.

— Выживет ли моя дочь? — спросила Тетишери с ужасом и отчаянием.

Верховная жрица ничего не ответила.

В Коптосе готовились к торжеству.

В благодарность за услугу, оказанную правителю гиксосов, градоправителю разрешили устроить праздник Мина, хотя традиционный ритуал подвергся значительным изменениям: участникам процессии запретили нести изображения древних царей. Ведь в Египте не было истинных фараонов, кроме Апопи.

Тити во всем подчинился завоевателям и был доволен, что положил конец бессмысленной войне, несущей лишь смерть и муки тысячам египтян. Градоправитель давно смирился с тем, что гиксосы — полновластные хозяева Коптоса и всех его окрестностей, и что сила и власть — на их стороне. Тити хитрил, вел двойную игру. Ему даже удалось добиться некоторых привилегий, поэтому его друзьям и близким не так уж плохо жилось при гиксосах. Нужно было только избавиться от замшелых предрассудков и подладиться к правителю Апопи.

Вот и старинный праздник в честь бога плодородия, священный и в то же время земной, с его легкой руки из магического действа превратится и в прославление Апопи, благодетеля Египта, и в обычное народное гулянье.

Население Фив тоже могло жить тихо-мирно, если бы не эта безрассудная Яххотеп и не ее слабоумный муженек. Великое счастье, что Секненра убит, а жалкие остатки повстанческой армии разлагаются в Кусах.

Правда, царица и одна натворила бы много бед. Тити принимал ее у себя в Коптосе несколько лет тому назад и отлично понимал, что она пойдет до конца. Упрямица. Не хотела взглянуть правде в глаза. Еще немного, и южные номы подверглись бы по ее милости чудовищной расправе.

Но градоправитель Тити спас Коптос. Он подослал к Яххотеп лучшего своего помощника, чтобы тот ее отравил. И теперь он герой, весь Египет его прославляет. Смерть царицы означает конец войне. Отныне мир воцарится повсюду. Эту радостную весть он сообщит жителям Коптоса, приумножив их ликование по случаю долгожданного праздника.

— Все ли готово? — спросил он у подошедшего управляющего.

— Все готово, но гиксосы требуют, чтобы их стражники оцепили праздничную процессию.

— Они правы. Я тоже не потерплю никаких безобразий, нарушающих общее веселье.

Тут приблизился начальник стражи, ставленник гиксосов, сириец с тупым и грубым лицом. Тити с подобострастной поспешностью приветствовал его.

— При малейшем беспорядке я жестоко накажу всех виновных. Большую часть прикажу казнить, — объявил он.

— Беспорядков не будет. Поверь, обитатели Коптоса вполне благоразумны и благонадежны. Они мирно повеселятся, прославляя правителя Апопи, милостиво разрешившего им возродить праздник Мина.

Жрецы вынесли из храма на диво огромную и величественную статую бога плодородия, обернутую в белое полотно, — белый цвет символизировал возрождение к вечной жизни. Мин, «телец своей матери», «податель урожаев», несокрушимо воздвигнутый фаллос, благословлял непрерывное размножение живых существ и прорастание зерна.

Торговцы, караванщики, рудокопы, неутомимые искатели сокровищ молились ему с истовым рвением. Ведь только Мину были открыты все недра земли, только ему покорялась пустыня. В короне, увенчанной двумя перьями, он воздевал одну руку вверх, а в другой держал плеть о трех хвостах, напоминавших о трех царствах: подземном, земном и небесном. Его магическим жестом втайне приветствовали друг друга строители храмов. Бесстрашные путешественники и торговцы испрашивали у Мина удачи, поскольку пользовались его особым покровительством.

Вслед за носилками со статуей вели красивейшего белоснежного быка с солнечным диском, прикрепленным между рогов. По традиции рядом с быком должна была идти сама царица, как бы смиряя необузданную силу животного и благословляя его оплодотворяющую мощь. Но законную царицу Египта отравили. И вообще Апопи запретил женщинам участвовать в священнодействиях.

С помощью канатов и рычагов воздвигли столб Мина. Началось состязание в ловкости. Кто провор нее и быстрее всех вскарабкается наверх, доберется до желанных разнообразных даров? Многие падали, ушибались, но синяки и ссадины никого не смущали.

— У вас в Коптосе слишком много храмов, — заявил начальник стражи. — Правитель полагает, что одного вам будет вполне достаточно. В остальных мы поселим наших воинов и разместим склады оружия.

Градоправителю оставалось только поддакивать. Тити знал, что Апопи ненавидит древние египетские культы. Он только что добился расположения правителя гиксосов и не хотел потерять его.