Путешествие за смертью. Книга 3. Душегуб из Нью-Йорка - Иван Иванович Любенко Страница 13

Мо сказал, что перво-наперво мы должны обеспечить себя водой. Он выбрал бархан, ориентированный на восток-запад, и на северном склоне, у его подошвы, отыскал довольно ровный участок размером пять на пять футов[35]. Сняв аккуратно слой песка в один фут, он отбросил его в сторону и сделал в центре приличную выемку, куда поставил кружку, а сверху накрыл всё брезентом, не забыв прижать края брезента песком и насыпать песка в его центр с тем, чтобы образовавшийся опрокинутый конус оказался над стоящей внизу кружкой. После этого он нашёл креозотовый куст, привязал сверху кусок белой материи так, чтобы тень закрывала только плечи и голову, и, сказав, что мы можем смело спать два-три часа, уснул. Я в точности повторил все его действия с брезентом и кружкой, после чего лёг отдыхать под своим куском материи у соседнего куста. В отличие от меня он заснул сразу. Я же истекал потом и не мог даже сомкнуть глаз. Я уже начинал проклинать себя, что согласился на это глупое путешествие, и сам не заметил, как провалился в сон. Проснулся я оттого, что Морган тряс меня за плечо. Оказалось, что за время нашего сна обе кружки наполнились абсолютно чистой водой. Оказывается, всё дело в том, что песок гигроскопичен и в нём содержится довольно много воды, но не везде. Нужен северный склон достаточно высокого бархана, ориентированного на восток-запад. Там скапливается больше всего влаги, которая испаряется и оседает на брезент в виде росы, а потом стекает в кружку. Я попробовал воду. Она была прохладной и вкусной, без солей и постороннего запаха. Я аккуратно перелил драгоценную жидкость в фляжку, и мы продолжили путь.

Наш сытный обед в Барстоу всё ещё не давал проявляться голоду, хотя, судя по солнечным часам, была четверть седьмого. Собрав брезент и следуя примеру своего друга, я засунул его за пояс. Мо уверил меня, что надо двигаться на северо-восток, и я зашагал с ним рядом, проверяя время от времени наш маршрут по компасу.

Идти на удивление было нетрудно. Песок слежался, стал плотным, и на нём легко читались следы тушканчиков, змей и койота.

По нашему плану мы должны были идти пять часов без остановки. Солнце быстро клонилось к горизонту. Вскоре угас и алый закат. Стемнело, и выплыла луна, напоминавшая осьмушку сыра. Она, точно фонарь, отлично освещала нам дорогу. Воздух был настолько чист, что, казалось, насыщен одним кислородом. Повеяло прохладой, и шагать стало немного легче. Позже я узнал, что мой друг выбрал самый худший период для похода, когда в Мохаве свирепствуют ветра и стоит нестерпимая жара. Лучшее время для такого рода авантюр – май, а не август. Но испытания, которые нас поджидали, были ещё впереди.

На пути встретились редкие по красоте деревья Джошуа-три высотой от тринадцати до семнадцати футов. В темноте они казались инопланетными великанами, спустившимися на Землю. Говорят, что такое название юкке коротколистной дали мормоны, потому что оно напоминало им Иисуса Христа, воздевшего руки к небу во время молитвы. Мо поведал мне, что семена и цветочные бутоны этого дерева съедобны.

Пустыня ночью оживала. Пели цикады. Кричала сова. Слышался шорох в зарослях жожоба[36]. Мимо нас пробежала карликовая лисица. А прямо из-под ног выскочила песчаная игуана. На камне ждал добычу скорпион. За барханом промелькнул испуганный хищником заяц.

Мой спутник остановился и сказал, что пора вновь добыть воду, а потом готовиться к ночлегу. После того как мы вновь установили кружки и брезент для сбора воды, я внимательно наблюдал за действиями своего опытного друга и старался повторять за ним всё точь-в-точь.

Взобравшись на высокий бархан с южной стороны, он вырыл неглубокую ямку по своему росту и вокруг неё нагрёб разогретый песок на высоту раскрытой ладони, затем лёг на спину и аккуратно засыпал себя по шею. Таким образом он убрал остывший песок и добрался до тёплого. Но ещё в самом начале мой компаньон снял с пояса верёвку из конского волоса и окружил ею место своего отдыха, отпугивая гремучих змей сайдвиндер (sidewinder), которые передвигаются не вдоль тела, а поперёк и не любят подобные верёвки, поскольку ощупывают всё языком. Мой друг заверил, что теперь можно почивать спокойно и не бояться, что какая-нибудь гадина пригреется рядом с головой и любое неосторожное движение приведёт к смертельному укусу.

Заснул я быстро, но под утро сквозь сон почувствовал, как у меня замёрзли не прикрытые песком уши, щёки и подбородок. Не спал и Морган. Мы почувствовали на себе, что ночью температура в пустыне опускается до четырёх градусов по Реомюру[37].

Уже светало, но спать не хотелось. Мы вновь наполнили водой наши фляжки и отправились в путь, пытаясь согреться быстрой ходьбой.

Мой спутник остановился у кустарника и отломал прямую ветку с небольшой рогатиной на конце. Тут же срезал ещё одну и, заточив ножом конец, сделал копьё. Позже и я соорудил себе подобное оружие. Примерно через час Мо увидел гремучую змею с ромбами на теле. Он придавил её голову рогатиной и, достав нож, отсёк её. Потом из молодой годичной кустарниковой ветки он вытащил из коры сердцевину, и получилась трубочка. Сделав вверху надрез на коже змеи, мой друг вставил в него трубочку и подул во всю силу своих лёгких. Змеиная кожа надулась, и снять её не представляло труда. Он вычистил её, нарезал длинными кусками и нанизал на веточки. С помощью увеличительного стекла разжёг костёр из сухого кустарника и пожарил мясо. Преодолев отвращение, я съел пару кусков, но меня тут же вырвало. Не сумел я насладиться и жареным тушканчиком, которого Мо убил копьём. Мне вновь стало плохо. Голова кружилась от голода и усталости. К тому же песок набился в туфли, и я натёр себе ноги. И вот тогда я твёрдо решил вернуться. У нас произошла размолвка, и Морган категорически отказался прекратить переход. Мне не оставалось ничего другого, как продолжить путь в одиночестве.

При невыносимой жаре в пустыне началась песчаная буря, и скорость ветра достигала пятидесяти миль в час[38]. Добывать воду прежним способом было немыслимо, и в песках меня спасало только белое кактусовое молоко и эхеверия, растущая на песке, листья которой я жевал. Я запомнил это название, потому что такой цветок есть у меня дома. Питался даже ящерицами с оранжевым окрасом и чёрными разводами на теле. Ел их сырыми. Тут уже выбора не было. В небе