Медицинские заметки Шерлока Холмса. Как болели, лечили и умирали в Викторианскую эпоху - Ник Хоулетт Страница 13

Ихтиоз – трудноизлечимое заболевание, но никогда не приводит к летальному исходу. Лекарственные средства могут принести некоторое облегчение, но только на время [18].

Лечение заключается в смазывании кожи глицерином или вазелином, а также в частом применении ванн с отрубями [5].

Любое средство, способное размягчить и удалить скопившийся эпидермис, является надлежащим лечением, и для этой цели были испробованы щелочные лосьоны и мыло различных видов, состоящее из йодистой серы, масла и глицерина. Очень важна абсолютная чистота, а постоянное и длительное купание в воде часто приводит к уменьшению ихтиоза. Были также испробованы различные внутренние средства, однако безрезультатно [18].

Состав увлажняющих кремов Викторианской эпохи похож на тот, что мы используем сегодня.

Ихтиоз – редкий пример в этой книге, поскольку современное лечение этого заболевания, по сути, не отличается от викторианского. Мы просто используем большое количество смягчающих средств, потому что ничего другого, что могло бы улучшить течение болезни, не обнаружено.

Учитывая, что вазелин – это торговое название, я был впечатлен, узнав, что оно существовало в 1879 году, когда был написан текст по дерматологии Морриса. Первый патент на него был получен в 1872 году американским химиком Робертом Чезбро. Вазелин производился компанией Chesebrough Manufacturing Company до 1987 года, когда компания Unilever приобрела эту фирму.

8

Сердечная недостаточность

Сердечная недостаточность + Шерлок

Болезни сердца – это та область медицины, которая чаще всего упоминается в книгах о Шерлоке Холмсе. Я решил разделить болезни сердца на три главы – сердечная недостаточность, ишемическая болезнь сердца и порок сердца. Несмотря на то что эти заболевания пересекаются и у реальных пациентов, и у персонажей в рассказах, все три болезни заслуживают отдельных глав.

Начнем с определения. Сердечная недостаточность – это несостоятельность насосной функции левого желудочка, самого большого из четырех камер. Это приводит к ухудшению способности сердца перекачивать кровь, а значит, и доставлять кислород по всему организму.

В Викторианскую эпоху термина «сердечная недостаточность» не было. Вместо этого использовали такие термины, как «слабое сердце» или «сердечная водянка» (сердечные отеки).

Эта глава будет отличаться от предыдущих, в которых я стремился охватить каждую отсылку на заболевание. Такой подход неуместен для некоторых глав. Быстрый поиск слов по текстам показал мне, что слово «сердце» и связанные с ним слова, например «сердечный», упоминаются в рассказах 328 раз.

Поэтому я рассмотрю только три истории, в которых, по моему мнению, сердечная недостаточность представлена как явная клиническая проблема. Некоторые упоминания лучше подходят для двух других глав, посвященных сердцу. Здесь я не рассматриваю травмы, вызванные человеческим вмешательством, ножевые ранения и отравления, влияющие на работу сердца. И в этой главе я проигнорирую метафоры, связанные с этим органом, поэтому в ней нет «разбитых сердец».

Для начала рассмотрим «Постоянного пациента», с которым мы познакомимся ближе, когда будем говорить про каталепсию. Блессингтон пытается скрыться от своих подельников, с которыми грабил банки, и открывает медицинскую практику, во главе которой стоит Перси Тревельян.

«Вот с таким странным предложением, мистер Холмс, и обратился ко мне этот Блессингтон. Я не буду злоупотреблять вашим терпением, излагая подробности наших переговоров. На Благовещенье я переехал и стал принимать больных, рассчитываясь с мистером Блессингтоном почти на тех самых условиях, которые он предложил. Он и сам поселился тут же в доме, став чем-то вроде постоянного пациента, живущего при кабинете врача. Оказалось, что у него слабое сердце и он нуждается в постоянном наблюдении. Две лучшие комнаты на втором этаже он занял под собственные гостиную и спальню. Привычки у него были странные – он избегал общества и очень редко выходил. Не отличаясь особой пунктуальностью, он был сама пунктуальность лишь в одном. Каждый вечер в один и тот же час он заходил в мой кабинет, просматривал книгу приема больных, откладывал пять шиллингов и три пенса из каждой заработанной мною гинеи и забирал все остальные деньги, пряча их в сундук, стоявший в его комнате»[30].

Наша следующая история – «Глория Скотт». Холмс подружился с сокурсником Виктором Тревором после того, как его укусила собака Тревора. Во время каникул Холмса приглашают погостить в поместье семьи Тревор, в Норфолке. Там он знакомится с Виктором Тревором-старшим. За бокалом портвейна старик Тревор предлагает Холмсу узнать о нем все, что тот только сможет. Шерлок делает несколько проницательных замечаний, вершиной которых становится упоминание об одном знакомом из прошлого: от шока старик Тревор падает в обморок (об этом мы поговорим в главе «Обморок»). К счастью, он быстро приходит в себя.

– Ах, мальчики! – силясь улыбнуться, сказал он. – Надеюсь, я не испугал вас? На вид я человек сильный, а сердце у меня слабое, и оно меня иногда подводит. Не знаю, как вам это удается, мистер Холмс, но, по-моему, все сыщики по сравнению с вами младенцы. Это – ваше призвание, можете поверить человеку, который кое-что повидал в жизни.

И, знаете, Ватсон, именно преувеличенная оценка моих способностей навела меня на мысль, что это могло бы быть моей профессией, а до того дня это было увлечение, не больше. Впрочем, тогда я не мог думать ни о чем, кроме как о внезапном обмороке моего хозяина.

– Надеюсь, я ничего не сказал такого, что причинило вам боль? – спросил я.

– Вы дотронулись до больного места. Позвольте задать вам вопрос: как вы все узнаете, и что вам известно?

Задал он этот вопрос полушутливым тоном, но в глубине его глаз по-прежнему таился страх.

Позже мы узнаем историю старика Тревора из письма, которое он отправляет сыну, чтобы тот прочел его после смерти отца.

«Если же ты когда-нибудь прочтешь эти строки, то это будет значить, что я разоблачен и меня уже нет в этом доме или, вернее всего (ты же знаешь: сердце у меня плохое), что я мертв. И в том и в другом случае запрет снимается. Все, о чем я здесь пишу, я пишу тебе с полной откровенностью, так как надеюсь на твою снисходительность.

Моя фамилия, милый мальчик, не Тревор. Раньше меня звали Джеймс Армитедж. Теперь ты понимаешь, как меня потрясло открытие, сделанное твоим другом, – мне показалось, что он разгадал мою тайну».

А