Робер Гайяр - Мари Галант. Книга 1 Страница 14

В это мгновение отец Бонен заметил шевалье де Мобре. Режиналь отвесил почтительный поклон. Иезуит в ответ улыбнулся и едва кивнул головой.

– Отец мой! – обратился к нему шотландец, видя, что священник умолк. – Позвольте вам напомнить, что я побывал у вас с визитом несколько лет назад, когда приезжал повидаться с генералом Дюпарке по поводу секрета отбелки сахара…

– Я отлично вас помню, сын мой, – отозвался тот. – Вы – шотландец, вас зовут Мобре…

– Совершенно верно, – подал голос шевалье.

Мерри Рулз окинул Режиналя долгим взглядом, не то гневным, не то злобным, не то тревожным. Однако он приветствовал шевалье широким взмахом шляпы с плюмажем, и тот не преминул ему ответить.

– Я прибыл, господа, – пояснил Режиналь, – в день смерти великого человека, преданного нынче земле, но должен вам сказать, имел возможность и раньше оценить его необыкновенные качества. Для острова Мартиника и его обитателей это тяжелый удар… – Он глубоко вздохнул и продолжил: – Отец мой! Я слышал, как вы рассказывали о морских разбойниках, что убивают и грабят беззащитных колонистов. Полагаю, речь идет о тех, кто зовет себя флибустьерами и без зазрения совести пиратствует в Карибском море! Во время путешествий я наслышался немало страшных историй о том, как жестоко эти люди мучают пленников… Мне рассказывали, один капитан из Сент-Кристофера приказал посадить в сырой трюм английского капитана, словно простого матроса…

– Вы шотландец! – усмехнулся отец Шевийяр.

– Разумеется, – подтвердил Мобре не смущаясь. – Но я рассказал об английском капитане вовсе не из соображений шовинизма. Никто, увы, лучше меня не знает, что существуют экипажи флибустьеров-англичан, которым нет равных в низости и жестокости даже среди флибустьеров командора де Пуэнси… Сверх того, должен ли я вам напомнить, что именно господин де Пуэнси давно связан с капитаном Варнером из Сент-Кристофера, одним из моих соотечественников…

Мерри Рулз очень внимательно выслушал все, что сказал шотландец. Ему тоже приходилось видеть, как орудуют флибустьеры. Он не мог забыть ухватки капитана Лефора, его оскорбления в отношении самого Рулза и лейтенанта Пьерьера.

В общем, Мерри Рулз, как никто другой, ненавидел флибустьеров и всех пиратов, и пожалуй, никто так не желал их уничтожения. Он уже принял решение, что все члены экипажа первого же арестованного флибустьерского судна будут вздернуты, едва только удастся добыть доказательства их грабежей и убийств.

Он счел необходимым уточнить:

– Я уже распорядился, чтобы казнили без промедления всех пиратов, которые приблизятся к нашим берегам. К величайшему сожалению, должен сегодня признать, что генерал не полностью разделяет мое мнение на этот счет и неоднократно уже отклонял мои проекты.

Мобре, в свою очередь, присмотрелся к советнику губернатора. Он не мог забыть, что Мерри Рулз хотел было купить Гренаду с островами для генерала Дюпарке, а тот собирался сделать то же приобретение для графа де Серийяка и не сделал этого лишь благодаря дипломатии и в особенности изворотливости, какую он, шевалье, сумел проявить перед Мари, обращаясь то к угрозам, то к ласкам.

– Господа! – продолжал отец Бонен. – Сегодня я должен подать жалобу на голландское судно, – я говорю «голландское судно», потому что речь идет об уроженцах этой страны, – но, по правде сказать, на гафеле корабля развевался черный флаг, да как нагло! Может быть, впервые в истории мы встречаемся с вооруженными до зубов убийцами, которые открыто афишируют свои преступления: ох уж этот черный флаг!

– Отец мой! Не скажете ли вы нам, что сделала команда с этого голландского судна? – слащаво пропел Мобре.

– Разумеется! Меньше месяца прошло с тех пор, как корабль их пришел в Анс-де-Реле. Кажется, он пересек канал Сент-Люсия и попытался бросить якорь у Сент-Анн, но дикари карибского племени, занимающие эту часть острова, напугали команду. Пиратов видели жители Сент-Люсии… Короче говоря, судно причалило к берегу и высадилось два десятка разбойников, которые набросились на город, грабя все на своем пути, опустошая склады, захватывая табак и урожай сахарного тростника… Не удовлетворившись этим подвигом, бандиты взялись за женщин. Мужья первых красавиц спаслись лишь благодаря самоотверженности своих несчастных жен, тем пришлось отвлечь негодяев на себя!..

Мерри Рулз принял скорбное выражение лица.

– У нас, к несчастью, всего три сторожевых корабля, – промолвил он. – И этого недостаточно для обеспечения нашей безопасности. Я все-таки прикажу капитану Байярделю, чтобы он обошелся с бандитами, как с карибскими квартеронами!

– Разумеется, – одобрил отец Шевийяр. – Эти голландцы переходят все границы. Мне недавно докладывали, что вблизи Фон-Капо появился корабль английских флибустьеров. Нет сомнений в том, что у него были иные намерения, нежели у того, о котором рассказывал его превосходительство, но там, к счастью, предупрежденные колонисты открыли мушкетный огонь, и английское судно ушло.

– Англичане опаснее французских или голландских флибустьеров, – заметил отец Бонен. – Шевалье де Мобре меня извинит, но хотя мы и не находимся с этим народом в состоянии войны, совершенно очевидно, что Англия зарится на наши владения. Нам уже не раз приходилось отбиваться… Господин Кромвель, – с хитрой усмешкой прибавил он, – с удовольствием бы взял нас под свой протекторат, как он поступил со своей страной…

– По-моему, англичане страшнее голландцев, – подтвердил отец Шевийяр.

Режиналь обернулся к нему. Он был немного бледен и, несмотря на то что старался сдерживаться, почти сорвался на крик:

– Вы намекали на мою национальность, отец мой; позвольте же мне защитить англичан, напомнив вам, что не так давно французский пират по имени Лефор высадился в Сен-Пьере и атаковал город. Доказательством тому служит следующее: если не ошибаюсь, помощь к вам пришла от английского корабля…

Договорить он не успел: его прервал громовой голос:

– Неужели, сударь?! Да что вы говорите! Не повторите ли вы для меня еще раз то, что сейчас сказали?

Мобре обернулся и узнал капитана Байярделя. Того привлекло упоминание о Лефоре, и он оставил свой кружок, чтобы защитить репутацию друга.

Режиналь поколебался, но наконец решился:

– Я лишь напомнил, сударь, что некоторое время тому назад французский пират напал на Сен-Пьер.

– Вы лжете, сударь! – грубо бросил капитан, выпрямляясь во весь рост, и вдруг предстал мускулистым великаном. – Лжете, потому что упомянутого пирата, чье имя вы не смеете повторить, звали Ив Лефор. Ив-Гийом Лефор, сударь! Остров вот-вот должен был стать добычей дикарей, Карибских и, так сказать, английских, – англичане сговорились с представителями племени, – а капитан вмешался и выстрелил из пушки… Доказательства, сударь? Спросите тогда у вдовы генерала Дюпарке; она вам скажет, что благодаря вмешательству Лефора были спасены остров, ее супруг, она сама, ее дети и все жители…