Патрик Вебер - Викинги Страница 14

Ни одно из привычных правил сражения викингов не сработало при осаде Шартра, и люди Рольфа Пешехода за это дорого поплатились. Они пали духом, у них кончался провиант. Они уже разграбили все окрестные фермы; теперь им, чтобы пополнить запасы, приходилось совершать далекие рейды.

Рольф первым усомнился в том, что эта осада нужна, но он был вождем и должен был всю ответственность взять на себя. Скирнир же Рыжий, которого грядущий разгром никак не ослаблял, лишь громче и суровей упрекал своего родича. Он винил его во всех промедлениях, которые довели их до такой беды. Этим вечером он узнал новость, которая взбесила его черной яростью. Он без промедления явился к вождю. Опрокинув наземь воина, который попытался преградить ему путь, он вошел в шатер и взревел:

— Как ты посмел? Ты довел нас до беды, а теперь хочешь снять осаду? Разве ты забыл, что викинги не сдаются?

— Чти вождя своего, — твердо ответил Рольф, — и исполняй мои распоряжения. Из этой скверной войны для нас нет другого выхода. Битва под Шартром — не наша битва. Отступим и вернемся, когда будем сильнее. А может, пора уже заключить и мир.

В ярости Скринир бросил щит наземь. Он и представить себе не мог, что услышит такое. Сжав кулаки, он подступил к родичу, который даже не шелохнулся. Сколько Скирнир ни глядел на Рольфа с ненавистью, тот так и не отвел глаза.

— Мир заключить? — прокричал Скирнир. — Кроме богов, ни один противник нам не страшен! Никто из викингов не ведает страха! Нынче кажется, будто франки сильнее — это потому, что боги заставляют нас платить за минуты слабости. Довольно их уже было! Надо обрести древнюю доблесть: жечь церкви, грабить монастыри, истреблять без пощады всех, кто станет у нас на пути. Если мы опять огорчим Одина и Тора, они нас накажут за трусость.

Рольф даже не привстал с кресла. Он ждал, пока Скирнир выкричится, а потом ответил с хладнокровием, столь резко отличным от ругани своего родича:

— Скирнир, мне понятен твой гнев. Поверь мне, я его разделяю. Я больше любого желаю победы нашему народу. Но за эти недели у меня было время подумать. Быть может, пора прекратить наши странствия, начать новую эру. Мы достаточно сильны, чтобы договориться с нашими недругами и заставить признать наши права на франкские земли, которые мы уже заняли.

— Договориться с крошкой-королем Карлом? С этим жалким трусом? — чуть не задохнулся Скирнир. — А почему, коли так, не есть у него с руки? Ты не забыл ли, что сказали нам боги? А они сказали ясно: «В тот день, когда Севера люди веру предков своих предадут, наступит время Рангарёк — страшное время Заката богов».

Конечно, Рольф знал это мрачное предсказание. Тысячу раз он слышал рассказы о невиданных катаклизмах, вестником которых станут три подряд страшных зимы без лета. Он в малейших подробностях знал повесть о чудовищном великане, который разом проглотит пылающий солнечный диск. Еще ребенком он не раз и не два содрогался, когда ему рассказывали о битве богов и гигантов, из-за которой мир погибнет в грандиозном пожаре. Да, Рольф знал об ужасной угрозе, но он был уверен, что не подвергает народ этой опасности. В этом он был глубоко убежден, но знал и то, что совершенно бесполезно пытаться навязать это мнение громоподобному рыжему витязю.

— Берегись, Рольф Пешеход! — все громче и грознее гремел Скирнир Рыжий. — Ты вождь, но ты не выше наших законов. Я созову совет. Мы заставим тебя взять Божий Молот, чтоб принести нам победу!

— Нет, никогда! — ответил Рольф с быстротой стрелы, вонзающейся в цель.

Могло ли быть, что Скирнир до того разъярился, что и впрямь потребует этого? Рольф встал наконец с кресла и велел родичу покинуть шатер. Скирнир был доволен, хотя виду и не подал. Наконец-то сила его послужила ему.

Когда младший вождь скрылся из виду, Рольф подумал: для победы придется играть гораздо жестче, чем он полагал. Для того ему была необходима помощь Одина и Тора. Он машинально нащупал тяжелый амулет на груди под рубахой.

Там на цепочке висел Мьёлльнир — молот Тора, бога грозы и сражений. Этот священный молот был неодолимым оружием Тора; он никогда не ломался и всегда возвращался в руки бога, бросившего его…

Рольфа всего охватила тревога, и в этот миг чьи-то губы прикоснулись к его шее. Это было похоже на прохладный ветерок под вечер жаркого летнего дня. Вождь закрыл глаза, чтобы насладиться этим нежданным мигом и провел рукой по длинным волосам, волной падавшим ему на плечи. Тотчас ему ответила нежная ласка. Девичья рука легла на шею, спустилась к пояснице, погладила живот. Роллон почувствовал, как растет в нем желание, как напрягается тело, словно лук, готовый спустить стрелу. Он закрыл глаза и прошептал:

— Да, Фрейя, да, да…

Книга четвертая

Карл даже не обратил внимания на свиток, который положил ему на стол Роберт Нейстрийский. Король был слишком занят изучением только что составленной для него карты леса при замке. Он приставил палец к реке и повел его вверх по течению так же страстно, как направлял вскачь коня через заросли кустов и деревьев.

— Видишь, Роберт, — воскликнул он радостно, — с такой картой мы гораздо лучше сможем охотиться! Я велю сделать такие же для всех лесов возле наших замков и жилищ. То-то поскачем всласть, товарищ мой!

— Государь, — посмел перебить его маркиз, — есть ли у вас время взглянуть на тот свиток, что я вам передал?

Король удивленно взглянул на вассала Да он того свитка и не видал! Как же задавили маркиза эти скучные государственные дела! Викинги сейчас увязли в осаде Шартра, и нет никакой нужды заниматься делами сверх меры. Оставалось только желать, чтобы во Французское королевство надолго вернулось спокойствие… Но Карл понял, что вассал не отступит.

— Хорошо, — сказал король, не скрывая в голосе раздражения, — говори яснее, что у тебя.

— Все разъяснено в этом пергаменте; его нам передала госпожа Женевьева. Мы узнали из него множество подробностей о людях Севера: об их оружии, обычаях, вере…

— Только нам дела до их языческой веры! — промолвил Карл. — Мы-то с вами добрые христиане. Этой чертовщиной заниматься опасно!

Роберт взял пергамент и развернул перед королем. Он знал, что перечить государю бесполезно, и решил убедить его наглядно. Главное было достичь того, к чему он стремился.

— Вы правы, государь, — ответил маркиз спокойно. — Но разве не говорят, что надо узнать врага, чтоб победить его?

Карл кивнул головой. На миг он не нашел слов перед лицом неоспоримого аргумента. Потом жестом пригласил маркиза Роберта присесть на дубовую скамеечку, и тогда королевский советник принялся растолковывать: