Понсон дю Террайль - Тайны Парижа. Том 2 Страница 15

— Дальше, — проговорил капитан, задрожав от ревности.

— Вчера вы отправились в лес между восемью и десятью часами, и вот, в восемь с половиной часов, какой-то человек вошел в замок, а вышел оттуда как раз в ту минуту, когда вы затрубили под стенами…

— И ты не врешь?

— Я повторяю вам, что вас обманывают.

— Но с какой целью?

— Не знаю.

— О, — прошептал капитан, дрожа от злобы, — я доищусь правды и отомщу за себя!

— И хорошо сделаете.

— Сегодня вечером…

— Слушайте, — прервал капитана Жермен, — сегодня вечером, если вы позволите мне дать вам совет, уезжайте, как и вчера.

— Нет! Нет!

— Погодите. Доехав до леса, дайте шпоры лошади, опередите майора и возвращайтесь в замок около девяти часов.

— Хорошо, — согласился капитан, — и я внезапно войду к ней.

— О, нет… не спешите так.

— Что же мне делать?

— Вы оставите лошадь на мельнице, пойдете по дороге, которая ведет к морю, и подниметесь в замок по Таможенной тропинке… знаете?

— А потом?

— Потом возьмите пистолеты, которые вы предварительно тщательно вычистите и зарядите двумя пулями.

— Потом? Потом? — торопливо проговорил капитан.

— Вы спрячетесь на площадке шагах в двадцати от лесенки.

— Значит, оттуда?..

— Оттуда он приходит и уходит тем же путем. Но только он бывает не один.

— С кем же?

— Со мной.

Эти слова окончательно озадачили капитана.

— Ты! Ты! — вскричал он в каком-то безумии. — Значит, ты знаешь его?

— Вот тебе раз!

— Как его зовут?

— Ну, насчет этого уж извините! — холодно произнес Жермен. — Я и так достаточно рискую, пускаясь с вами в откровенности и давая вам советы.

— Ты, значит, соучастник этой женщины?

— Разумеется, раз я предаю ее, — нахально ответил лакей.

И чтобы сразу прекратить расспросы капитана, он подошел к столику и взял с него продолговатый ящик, где лежали пистолеты.

— Прикажете мне зарядить их? — спросил он.

Но капитан схватил ящик, сам зарядил оружие и осмотрел его самым тщательным образом.

— Теперь, — сказал Жермен, — мне остается сделать вам еще одно указание.

— Что еще?

— Обожатель на целую голову выше меня; не ошибитесь, по крайней мере.

— Будь покоен, — ответил Гектор Лемблен, — я хорошо вижу в потемках, а ненависть метко направит мою руку.

Жермен положил пистолеты обратно в ящик и пробормотал:

— Это человек погибший! Однако, дорогой капитан, помните, что я ничего не говорил вам, что вы ничего не знаете и что «эта дама» имеет в моей особе послушное орудие.

И, желая пояснить свои слова жестами, он приложил к губам палец. Капитан в знак утверждения кивнул головой. В эту минуту кто-то тихо постучал в дверь.

Дверь отворилась и в комнату вошла, улыбаясь, женщина с наивно-искренними глазами. Это была Дама в черной перчатке.

IX

Внезапное появление Дамы в черной перчатке произвело на капитана сильное впечатление. Откровенности Жермена и вызванная им ревность — все исчезло перед взглядом и улыбкой молодой женщины. Туман рассеялся с первым лучом солнца. Точно поняв, что его власть кончилась, Жермен незаметно ускользнул из комнаты.

Мнимая дочь генерала де Рювиньи легкими шагами вошла в комнату и села у камина, где камердинер во время своего объяснения с барином развел сильный огонь. В ту же минуту капитан, как было сказано выше, соскочил с постели, на которой лежал совершенно одетый, и почтительно поцеловал ей руку.

— Здравствуйте, друг мой, — приветствовала она его своим мелодичным голосом, — я пришла просить у вас прощения.

— Вы… вы… просите у меня прощения? — пробормотал Гектор Лемблен, крайне удивленный и испуганный. — Прощения в чем?

— За ту неприятность, которую я причинила вам.

— Когда? — произнес он тоном человека, тщетно стремящегося понять что-либо.

Любовь его была так сильна, что он смотрел на нее с восхищением и, по-видимому, забыл решительно весь мир. Она слегка пожала его руки.

— Выслушайте меня, мой друг, — продолжала она, — и сознайтесь, что я очень злая женщина и что мне приходят иногда в голову злые вещи.

Гектор молча смотрел на нее.

— Вчера я поступила жестоко и безрассудно…

— Вы?

— А сегодня утром я была глупа…

— Что же вы такое сделали? — спросил Гектор. — О чем вы говорите?

— Зато вы были великодушны и добры, — продолжала Дама в черной перчатке, — и, по-видимому, забыли все.

— Я ничего не помню, — сознался капитан.

— Зато я помню. О! Я помню все.

Гектор Лемблен вздрогнул. Он вспомнил все, что случилось, и слова Жермена. Он подумал было, что эта женщина признается ему в какой-нибудь низкой интриге и будет молить его о прощении. Но он ошибся; она продолжала:

— Вчера я захотела провести ночь в комнате покойной госпожи Лемблен.

Слова эти испугали капитана, и в ушах его, как похоронный звон, раздался вопрос, заданный ему молодой женщиной: «Скажите, не умерла ли ваша жена насильственной смертью?»

Он боялся, уж не открыла ли Дама в черной перчатке его ужасную тайну. Но она улыбалась и ласково смотрела на него. А разве так улыбаются убийце? Разве так смотрят на него?

Дама в черной перчатке продолжала:

— Уж это одно было жестоким капризом с моей стороны. Но я хотела испытать вас, я хотела узнать, любите ли вы вашу жену до сих пор.

— Сжальтесь… сжальтесь… — умолял капитан, и холодный пот выступил у него на лбу.

— Мало того, — продолжала молодая женщина, — мне показалось недостаточно этого испытания, и я поступила отвратительно.

Гектор Лемблен был бледен как смерть, и глаза его блуждали.

— И вот, сегодня утром, когда вы пришли ко мне в комнату, полную для вас ужасных и грустных воспоминаний, я начала рассказывать вам придуманную мной бессмысленную историю.

Она остановилась и посмотрела на капитана, продолжая улыбаться. Гектор, смертельно бледный, стоял, как приговоренный к смерти, и даже можно было расслышать учащенное биение его сердца.

— Историю о галлюцинации, о привидении, ужасную историю, сочиненную мною, которой я хотела испытать, насколько вы продолжаете любить ту… место которой я вскоре должна занять, — докончила она, скромно опустив глаза.

Слова эти были для капитана тем же, чем является для утопающего раздавшийся над ним голос его спасителя. Все пережитое было забыто, все выстраданное исчезло. Он радостно вскрикнул и, упав на колени, схватил руки молодой женщины и с лихорадочным восторгом поднес их к губам.

Она казалась тронутой, взволнованной, но потихоньку высвободила свои руки.

— Вы прощаете меня, не правда ли? — спросила она после минутного молчания.

— Прощаю ли я вас! — воскликнул Гектор.