Альбер Бланкэ - Война амазонок Страница 15

– Мне даже вспоминается, где она находится: на улице Сент-Антуанской, кажется?

– Точно так. И вот меня уверяли, герцогиня, что туда была приведена женщина…

– Из ревности! Да, герцог, из жесточайшей ревности, я должна в том признаться, – сказала герцогиня де-Монбазон, останавливаясь и смотря прямо ему в глаза. – Да, я была там прошлую ночь.

– Вы?

– Так вы этого не знали?

– Не имел никакого понятия.

– Так о ком же вы спрашиваете?

– Там была другая женщина…

– Делать нечего, я сделаю вам еще признание. Так как вы сами затеяли этот разговор, я выскажу вам все, что у меня есть на сердце.

– Говорите, герцогиня. Чем больше я думаю об этой интриге, тем меньше ее понимаю.

– Я люблю вас, герцог, – сказала она, и глаза ее загорелись страстью. – Я люблю вас такой пламенной любовью, такой страстью, которая составляет всю жизнь женщины. Вы это знаете и имели много доказательств тому. Но я ревнива, ревнива до бешенства! Вдруг узнаю я вчера, что женщина, которую я и без того ненавижу по разным причинам, и, главное – вы любили ее, и хотя она отвечала вам холодностью, но это все равно – узнаю, что эта женщина будет похищена по вашему приказанию и укрыта в гостинице.

– Никогда! Подобное насилие не в моих привычках и не в моем характере.

Герцогиня заглянула ему в глаза.

– И притом же, – продолжал он, – ни одна женщина на свете не заслуживает подобного обращения. Я ничего не хочу через насилие.

– Ни одна женщина?

– Ни одна.

– Ни даже…

– Заканчивайте, герцогиня.

– Полноте, вы вполне понимаете.

– Клянусь, нет…

– Послушайте, герцог, я убеждена, что не вы были в этой гостинице вчерашнюю ночь.

– Следовательно, кто-нибудь приходил туда под моим именем, как меня уверяли?

– Кажется.

– Горе ему!

– Выслушайте же: я виделась с Ле-Моффом, самым хитрым плутом, какого только мне случалось знать, и дала ему важное поручение, которое вы одобрите, когда я открою вам его цель. Вам, как и всем моим друзьям, когда наступит нужная минута. По окончании делового разговора я велела этому человеку проводить меня к той женщине, которая похищена по вашему приказанию.

– Так вы знаете, стало быть, кто она?

– Да, бедная девушка из простолюдинок.

– Так это правда! – воскликнул Бофор с отчаянием.

– Не тревожьтесь, за чернь нечего бояться; их честь дорога только в глазах им подобных.

– Вы ошибаетесь, герцогиня, добродетель имеет право на уважение во всяком сословии, где бы она ни встретилась. Если та, о которой идет речь, получила малейшее оскорбление, то я принимаю его лично на себя и так отомщу, что в другой раз не придет охота подражать таким делам.

– Тише! Тише! Как вы разгорячились! А я надеялась… но через форточку, сделанную в двери той комнаты, где была заключена похищенная женщина, я узнала, что это не та соперница, которая страшит меня, и я ушла успокоенная.

Бофор вздрогнул, когда герцогиня заговорила о сопернице, и захотелось ему узнать что-нибудь побольше.

– Герцогиня, – сказал он ласкающим голосом.

– Что прикажете, ваше высочество?

– Неужели вы можете подозревать меня? Как допускать такие мысли обо мне?… Ведь это ужасно!

– Вот как!

– И что бы вы сделали, если бы гнусному злодею удалось совершить это преступление и захватить ту особу… которую вы оскорбляете своими подозрениями?

– Я убила бы ее.

– Убить! Разве это можно?… убить вашею рукою.

– В случае надобности Ле-Мофф удивительно изобретателен.

– Но жертва нашла бы защитников.

– И нашла на этот раз в первом прохожем, которого успела кликнуть из окна, только Ле-Мофф скоро образумил его.

– Кровь была пролита?…

– Кажется, мне так послышалось, – сказала герцогиня равнодушно. – Речь шла о молокососе, которому судьба дала больше храбрости, чем счастья. Они порядком оттузили его.

– Ах! Я вижу бездну под моими ногами! Ясно – не простой случай руководил этим делом. Тут замешано злоумышленное желание погубить меня в мнении народа, как уже погубили при дворе.

– Это может быть.

– Уж не Жарзэ ли опять?

– Маркиз де-Жарзэ честнейший человек; он может поссориться с вами, может похвастаться, будто заставил вас отступить перед ним, но это совсем не то, чтобы под вашим именем совершать…

– Непременно надо проникнуть в эту адскую тайну… Может быть, я достигну этого с помощью коадъютора, у которого полиция действует в другом роде.

– Ступайте к нему, принц, только без меня. Здесь ожидают герцогиню де-Лонгвилль, а я, как вам известно, желаю по возможности избегать встреч с этой красавицей.

– Вы покидаете нас?

– Сегодня же, в полночь, я буду счастлива, если услышу от вас самих, что вы точно не замешаны в истории похищения этой госпожи.

– Но скажите же, что это за госпожа?

– Ступайте, ступайте к коадъютору; он, может быть, и скажет вам.

– Герцогиня, вы знаете, кто нанес удар?

– Ну так что же из этого? Я знаю.

– Произнесите это проклятое имя.

– Герцог, если б дело шло о простом человеке, я не колеблясь произнесла бы его имя; но это такая важная особа, что я совсем не желаю сделать вас ее врагом.

– Имя! Ради самого неба назовите мне эту особу!

– Это такой человек, которого вы бесполезно будете вызывать на дуэль. В ответ он прикажет зарезать вас.

– Неужели вы думаете устрашить меня?

– Разумеется, нет, но вы забываете, что я люблю вас.

– Герцогиня, – настаивал Бофор с возрастающею энергией, – мне надо знать имя этого человека.

– До свидания, герцог, – сказала она, высвобождая свою руку из его руки. – Если вам непременно хочется узнать это имя и если коадъютор – он тоже любит вас, потому что нуждается в вас – откажется назвать вам этого человека, то обратитесь к герцогине де-Лонгвилль.

– К герцогине?…

– И не забудьте, что я вас жду в полночь.

Герцогиня де-Монбазон наградила его самой очаровательной улыбкой, и Бофор простился с ней, поцеловав ее руку с видом нежнейшей страсти, хотя далеко не разделял ее.

«На этот раз, – думал он, глядя вслед прекрасной и величественной герцогине, которую приветствовали со всех сторон самые знатные и красивые юноши, – кажется, кинжалом хотят действовать против меня – беда грозит, надо остерегаться!»

ГЛАВА VII

Начало справок

Герцог де-Бофор довольно узнал относительно истории в «Красной Розе» и не считал нужным говорить о том с коадъютором.

Гонди, по обыкновению, приветливо встретил Бофора, которого описывает в своих «Записках» каким-то картонным паяцем, плясавшим под его дудку, когда только ему было угодно дергать пружину.