Валерио Манфреди - Александр Македонский. Пределы мира Страница 15

ГЛАВА 10

Свет восходящего солнца едва позволял разглядеть, что на другом берегу никого нет. Повсюду, насколько хватало глаз, не горело ни одного костра и не наблюдалось никаких других признаков человеческого присутствия. Не чувствовалось ни малейшего ветерка, только несколько цапель лениво расхаживали по берегу в поисках мальков и лягушек.

Александр напоил Перитаса, а потом Букефала, но время от времени натягивал поводья, чтобы тот не очень наполнял брюхо. Потом, набрав воды в пригоршни, поплескал ему на живот и ноги, чтобы освежить. Вскоре все конные отряды выше и ниже брода спешились, и каждый всадник поил из реки своего коня.

— Не могу понять, — проговорил Селевк, взглянув на реку.

— Я тоже ожидал увидеть на берегу выстроившееся войско в полной боевой готовности… — добавил Лисимах, снимая шлем и расстегивая ремни панциря.

Птолемей тоже снял шлем, набрал в него воды и вылил себе на голову, наслаждаясь прохладой:

— А-а-ах! Чудесно!

— Ну, раз тебе так нравится, вот тебе! — крикнул Леоннат и, набрав воды в шлем, собрался было плеснуть на друга, но вдруг остановился. — Гляди, вон господин царский секретарь! Приготовиться! Действуем по моей команде, хорошо?

В этот момент подошел Евмен в боевых доспехах, со шлемом на голове. Шлем густо украшали страусовые перья.

— Александр, — начал он, — послушай. Я получил известие о том, что…

Но не успел он закончить фразу, как Леоннат дико завопил:

— Засада! Засада!

И все одновременно обрушили на секретаря водяную лавину из своих шлемов, вымочив того с головы до ног.

— Мне очень жаль, господин царский секретарь, — сказал Александр, с трудом сдерживая смех, — но эта засада всех нас застала врасплох, и я был не в состоянии ее предотвратить.

Евмен весь промок, и страусовые перья у него на шлеме приобрели жалкий вид.

— Очень остроумно, — проворчал он, печально глядя на то, что осталось от его великолепного плюмажа. — Стадо идиотов…

— Ты должен простить их, господин царский секретарь, — вмешался Александр, желая утихомирить Евмена. — Это же недоумки. Но ты хотел мне что-то сообщить.

— Ничего особенно важного, — сердито проворчал Евмен. — Сообщу в другой раз.

— Ну, не буду настаивать. Жду тебя скоро в моем шатре. И вас тоже! — крикнул царь остальным. — Гефестион! Возьми отряд и организуй дозор на той стороне. До ужина я хочу знать, где они.

В сопровождении Перитаса царь удалился по направлению к месту, где его слуги устанавливали царский шатер, молотками забивая колышки.

Вскоре явился Евмен — в сухих одеждах и без шлема, и царь усадил его рядом с собой, а Лептина и другие женщины стали расставлять столы и ложа к ужину.

— Ну, какие новости?

— Простые. Евмолп из Сол получил послание. Войско Великого Царя находится примерно в пяти парасангах к юго-востоку отсюда, где-то на дороге в Вавилон, неподалеку от деревни под названием Гавгамелы.

— Странное название…

— Оно означает «Дом верблюда». С этим связана одна древняя история. Кажется, Дарий Великий, убегая от засады на верблюде, спасся благодаря его необыкновенной быстроте. В благодарность царь возвел для благородного животного стойло со всеми удобствами и дал в пожизненное пользование эту деревню, которая с тех пор и получила столь странное имя.

— На расстоянии дневного перехода… Странно. Он мог прижать нас к берегу реки и держать здесь неизвестно сколько времени.

— Кажется, он сделал это нарочно. Ты заметил, какова местность на обоих берегах Тигра?

— Пересеченная, с ямами и камнями.

— Именно. Не очень подходящая для боевых колесниц. Великий Царь ждет нас на совершенно гладкой равнине, — сказал Евмен и провел ладонью по отполированному деревянному столу. — Он велел засыпать ямы и разровнять бугры, чтобы колесницы могли развить максимальную скорость.

— Все может быть. Но факт остается фактом: никто не тревожил нас на марше, и мы смогли спокойно пополнять запасы в деревнях, а теперь без всяких трудностей переправимся через Тигр.

— Если не учитывать течения реки.

— Если не учитывать течения реки, — согласился Александр. — Наверное, в горах дожди.

В это время вошли другие царские друзья, а с ними Неарх.

— Вижу, господин царский секретарь снова обрел должный вид, — заметил Леоннат. — Какое преображение! всего несколько минут назад он напоминал мокрую курицу.

— Прекрати! — оборвал его Александр. — Садитесь. Нужно поговорить о важных вещах.

Все заняли места, а Перитас свернулся у ног царя, покусывая его сандалии, как привык делать еще будучи щенком.

— Великий Царь, судя по всему, ждет нас на гладкой, как стол, равнине в одном дневном переходе отсюда.

— Прекрасно! — воскликнул Пердикка. — Тогда выступаем. Не хочу, чтобы он соскучился.

— Однако известие, полученное Евмолпом из Сол, пришло от персов. Нельзя исключать, что это ловушка.

— Вот именно: не надо забывать Исс, — проворчал Леоннат. — Этот сукин сын всех нас продаст, лишь бы спасти свою задницу!

— Брось! — осадил его Пердикка. — Хотел бы я посмотреть на тебя, окажись ты на его месте. Какой смысл ему нас предавать? Я Евмолпу верю.

— Я тоже, — поддержал его Александр. — Но я говорил не об этом. Известие могло быть подброшено специально, чтобы заманить нас в безвыходное положение.

— В таком случае, что ты намерен делать? — спросил Лисимах, наливая товарищам вина.

— Этой ночью мы узнаем от Гефестиона, действительно ли они так далеко от реки, а завтра перейдем брод и двинемся в направлении вражеского войска. Через два или три парасанга пошлем разведывательный отряд посмотреть, как обстоят дела. Потом соберем военный совет и атакуем.

— А боевые колесницы? — спросил Птолемей.

— Оставим их без дела, а потом бросимся всеми силами в центр. Как при Иссе.

— Мы побеждаем, они проигрывают. Азия наша, — лаконично заключил Неарх.

— Легко сказать, — вмешался Селевк, — а попробуйте представить себе, как понесутся по равнине эти жуткие машины: тучи пыли, грохот ободьев, косы вращаются, сверкая на солнце. По-моему, они постараются смести наши отряды в центре, в то время как конница обойдет нас с флангов.

— Селевк не так уж не прав, — сказал Александр, — но сейчас не время гадать о планах противника. Что касается колесниц, поступим так же, как «десять тысяч» при Кунаксе. Помните? Тяжелая пехота расступилась, освободив коридоры, в которые они проехали, не причинив никому вреда, а лучники тем временем повернулись назад и стреляли возницам в спину. Куда больше меня волнует другое: если не подует хоть небольшой ветерок, с началом сражения поднимется такая пыль, что не различишь пальцев, поднесенных к носу. Придется полагаться на трубы, чтобы сохранять взаимодействие между частями. А пока будем есть и веселиться. Нет причин терзаться сомнениями: мы всегда побеждали, победим и на этот раз.