Александр Войлошников - Пятая печать Страница 15

Вздохнув, переступаю с ноги на ногу. В уши лезет Крысиный голос, расчленённый на казённые слова, которые отторгаются сознанием. Но и отверженные, они втискиваются между мозговыми извилинами и раздражают соображалку:

– … чем ближе наша страна к завершению строительства социализма, тем острее классовая борьба, тем больше врагов у советской власти!

Это слышу я давно. Позавчера, когда мама была на работе, папа и дядя Костя Харнский на кухне чай пили. У них были «окна» между лекциями. А я в комнате сидел – над трудной задачкой по арифметике пыхтел. В задачке трое рабочих копали яму… И, вместо того, чтобы измерить её кубометрами, заработанные деньги получить и дружно пропить, они стали работу делить… на части! – ещё и сравнивая части друг с другом.

Я сразу же вычислил, что эта дележка до добра не доведёт – они подерутся! Потом подумал, что в условии задачи нет главного: зачем копали? Клад искали? Конечно, не нашли, – клад-то заколдованный! Сквозь размышления о том, как надо откапывать заколдованные клады, слышу я, как смеётся папа, а потом – дядя Костя. И удивляюсь: почему смеются не вместе, а по очереди? Приоткрыв дверь, слушаю. Говорит дядя Костя:

– Приехал сдавать партминимум парторг из деревни. Ему – вопросик по Марксу: «какая страна ближе к социализму?» Парторг чеканит: «Харбин!» Удивляется комиссия: «почему?!» «Там колчаковщина сгуртовалась… а, как учить товарищ Сталин, чем врагов бильше, тем к социализьму ближче!»

Папа засмеялся:

– Смекалистый мужичонка… на-аш – сибирский… Но, вот, ты, умный профессор, объясни мне, бестолковому профессору, почему классовая борьба обостряется при завершении строительства социализма? Почему враги социализма те, кто кровь за социализм проливал? Зачем безграмотных дубарей, чуть не силком, тащат в Партию, превращая Партию в сборище безмозглых догматиков? У павиана красная попка, но значит ли это, что он марксист!? Голова кругом идет от демагогии: где причина, где – следствие? Кому нужен этот зоосад с жирафом!

– С каким жирафом? – спрашивает дядя Костя.

– Не знаешь? У сторожа зоопарка спрашивают: «почему у жирафа шея длинная?» А сторож отвечает, как Дарвин дошколятам, в традициях нашей партпечати: «При обострении борьбы причины со следствием, архиважно соединение брюха с ротовым отверстием посредством длинной шеи, так как расположение ихнее – на разных концах жирафа!»

Я фыркнул в дверную щель, после чего дверь была закрыта так плотно, что бесшумно открыть ее стало невозможно. Так и не понял я: какая связь между жирафом и деревенским парторгом? Что за обострение борьбы между причиной и следствием? Почему, если врагов больше, то к социализму ближе? Но знаю я, что о разговорах взрослых ни-ко-му рассказывать нельзя. И про жирафа – тоже. Из-за неосторожного слова можно лишиться родителей… раз такое обострение классовой борьбы. Не потому ли в учебнике истории портреты героев гражданской войны, одного за другим, чернилами закрашиваем мы и фамилии их из учебника вычеркиваем? Макитрук, он позади меня сидит, вместо Блюхера Буденного закрасил. Испугавшись, стал всех закрашивать подряд, оправдываясь передо мной:

– Все равно – всех закрашивать, раз герои гражданской… а так красивше – одними чернилами…

А, ведь, папка мой – тоже герой! В гражданскую дивизией командовал… под Волочаевкой ранен, награды и личное оружие в столе хранит… А в музее – его большая фотка: папка на белом коне, под развёрнутым знаменем и… с большой чаркой водки у входа в ресторан «Золотой Якорь»! Из-за этой стопки папино фото не на главном парадном стенде, «Герои Владивостока» а на другом: «И на Тихом океане мы закончили поход».

Червячок беспокойства копошится в душе. Но настырный голос Крысы, всверливаясь в сознание, запутывает мысли:

– …в этот исторический момент каждый из вас должен принять участие в борьбе с затаившимися врагами советского народа…

То, что враги затаились, – ежу понятно… – думаю я, – но почему арестованный дядя Миша – враг? Он политкаторжанин и герой гражданской! Весь израненный! Его белые расстреливали! Имел пенсию персональную, и работал, а пенсию в МОПР перечислял! Не сидел начальником в тихой конторе, а учителем был в самой горячей точке Владика: в нашей школе преподавал русский и литературу! Не из-за денег работал, как все, а потому, что считал, что отдавать знания – долг коммуниста и учителя! А быть учителем, считал дядя Миша, – главная работа на земле, потому что не родители, а учитель создаёт новых людей, для нового общества! Дядя Миша в нашем доме в восьмой квартире живет… жил…

Папа с дядей Мишей ещё с гражданской дружил, очень уважал дядю Мишу за его героическое прошлое. А его дружбу с пацанами во дворе, считал папа чудачеством, которые бывают у добрых людей. А мама говорила: «не от мира сего дядя Миша!» Потому что дядя Миша от отдельной квартиры отказался для другого героя гражданской – семейного, а себе взял комнату в общей квартире. А у него все пацаны с нашего двора собирались!

И всем места хватало, потому что в его комнате – только стол, кровать, три стула, табуретка и книжный шкаф, наполненный лучшими в мире книгами! Костюм один – на стуле. На пиджаке – орден! А за шкафом – доски оструганные, – для гостей. Доски кладут на стулья, все садятся, а дядя Миша про гражданскую войну рассказывает и фотки друзей показывает. Молодых, в папахах, с шашками… По именам их называл, случаи смешные вспоминал… Оказывается, эти имена мы знали и раньше, по названиям улиц в городе… а кто задумывается над названиями улиц? А теперь каждая улица имеет не только имя, но лицо, характер, биографию и память о делах тех, кто носил эти имена.

Конец ознакомительного фрагмента.