Алексей Шкваров - Слуги Государевы. Курьер из Стамбула Страница 15

Кастея почтительно склонился, поцеловал протянутую ему руку кардинала и покинул апартаменты главы всей внешней политики Франции.

Граф был принят Людовиком XV весьма благосклонно. Флери прекрасно подготовил Короля к встрече с посланником, сперва посетив Королеву Марию, дочь неудавшегося польского короля Станислава Лещинского. Это ее отца русские, именно русские, своими штыками, а не бездарные саксонцы, дважды лишали польской короны.

— Дорогой граф, — обратился доверительно к нему Людовик. — Мы рассчитываем на вас. Помните, что в Швеции вы представляете Наше Королевское Величество. Будьте тверды в переговорах со шведами и непреклонны в отношении к русским. Сейчас самый благоприятный момент для нанесения удара. Русский фельдмаршал Миних увяз со всей армией в пустынных степях Украины. Турки оказались не по зубам «русскому медведю», и армии Миниха терпят большие бедствия и от османов, и от болезней. Его войска таят на глазах. Русский корпус Ласси по-прежнему стоит на Рейне, спасая этих ничтожных австрийцев от нашего возмездия. Но обстановка, складывающаяся на юге России, вынудит перебросить этот корпус туда же. Если наше давление на шведов будет успешным, а выделяемые им деньги должны этому способствовать, то России не выстоять. Мы отомстим им за Польшу.

На следующий день, на балу в Версале, графа подозвала к себе Королева. Польская красавица, устав от танцев, присела в кресло и многозначительно посмотрела на Кастея:

— Граф, я надеюсь, что вам удастся выполнить свою миссию, возложенную на вас Королем, и кроме того, я желаю, слышите, я желаю…, — граф склонился почтительно, — чтобы вы отомстили за моего отца и за всех поляков, которым русские навязали на трон сначала одного, а потом другого этих саксонских выскочек, — сказала Мария, нервно постучав веером.

— Я приложу все силы, чтобы выполнить волю своей Королевы и исполнить долг перед Францией, — пылко ответил Кастея, спины не разгибая.

— Поднимитесь, мой любезный Кастея. Я желаю вам удачи, граф, в вашем благородном деле, — Королева протянула руку для поцелуя и осчастливленный посланник припал к ней:

— Благодарю за доверие, Ваше Величество.

Поездка во Францию и обратно, ожидание приемов, сначала кардиналом Флери, а затем и королевской четой, заняло на все около шести месяцев. Прибытие Кастеи в Стокгольм состоялось уже в июне 1735 года, приблизительно в то же время, когда двор русский в лице Бестужева уже передал на рассмотрение королевской канцелярии свой вариант нового альянс-трактата. Кастея пока не знал ничего.

Первым делом, в Стокгольм возвратившись, Кастея немедленно встретился с Левенгауптом.

— Вот трактакт, подписанный кардиналом Флери, который гарантирует выплату Швеции 300 000 гамбургских рейхсталеров в течение трех лет, начиная с момента ратификации его договаривающимися сторонами. Я привез вам, граф, то, что вы ожидали от Франции, — напыщенно начал Кастея, вручая бумаги Левенгаупту. — В обмен мой Король хочет, чтобы Швеция обязалась во всех заключенных ею договорах, а также в тех, что будут заключаться впредь, исключить пункты, противные интересам Франции. Вы меня прекрасно понимаете, граф, что речь идет о русских.

— Граф, — Левенгаупт поклонился церемонно посланнику, — благодарная Швеция этого не забудет. Я немедленно передам документы обер-гофмейстеру двора Его Королевского Величества графу Тессину. Я думаю, что в ближайшие дни трактат будет подписан.

— Стоит поторопиться, сейчас самый выгодный момент для нанесения удара по русским.

— Я знаю, граф, русские несут большие потери в войне с турками. Наш посланник в Петербурге Эрик Нолькен постоянно докладывает об отчаянном положении русских в борьбе с турками. Их полки составлены из одних новобранцев, едва умеющих обращаться с оружием. Потери ужасающие, во многих полках не достает одной трети до комплекта. Кроме того, болезни повальные косят русские войска не хуже турок. Миниху не удалось еще выиграть ни одного сражения, а армия его уже уменьшилась почти наполовину.

Через шесть дней после утверждения королевской канцелярией союзного трактата с Россией, по которому Швеция получала прощение долгов перед Голландией, 25 июня утверждается очередной трактат, но уже с Францией, на получение 300 000 рейхсталеров. Чиновники равнодушно взирали на эти два противных друг другу документа и просто утверждали их. В порядке канцелярского поступления. За первый трактат ратовал сам премьер-министр Горн, за второй — обер-гофмейстер двора Тессин. Зачем кому-то влезать меж двух огней? Чиновники канцелярии Королевской просто утвердили оба трактата. 5-го августа трактат русский ратифицирует Король Фредерик I.

Когда известие о том достигло графа Кастеи, он был взбешен. На встрече с оппозицией Кастея дал волю ярости, его захлестнувшей.

— Я вижу, что русские преуспели в искусстве давать взятки, а все шведы стали столь падки на золото! — его тонкие ноздри трепетали, лицо пылало. Он был готов разорвать этих жалких лжецов. Левенгаупт понял, что нанесено оскорбление. Его рука медленно опустилась на эфес шпаги, а подбородок выпятился вперед. Этот жест не ускользнул от внимания француза.

— Что? Вам кажется, что я вас оскорбляю? Отнюдь, господа! Вы сами себя оскорбляете. А впрочем…, — узкая аристократическая кисть уверенно легла на рукоять шпаги, одним движением выдавая фехтовальщика опытного.

Ведь он не сдержал слово, данное самому Королю Франции и ее Королеве. С каким лицом он должен возвращаться в Париж? Что ждет его там? Бастилия, Кайенна или ссылка в колонии заокеанские? Карьера его закончена! Хитрый и изворотливый Бестужев обошел. Эти русские… — как сейчас Кастея их ненавидел. Ненавидел вместе со шведами, с их лживыми обещаниями, леностью в исполнении. Шесть дней отделяли Кастея от победы, но медлительность шведов позволила русскому посланнику обойти его, а значит — и самого Короля Франции. Если б Королевская канцелярия Швеции отодвинула в сторону русский трактат и утвердила в первую очередь союз с Францией, то граф был бы сейчас победителем.

Союзники, вмиг превратившиеся во врагов, смотрели друг на друга с яростью. Карл Гилленборг поспешил встать между ними:

— Ну-ну, полно, друзья мои. Погорячились.

Кастея сбросил руку с эфеса и, резко повернувшись, вышел прочь, не потрудившись даже попрощаться. Шведам оставалось лишь переглянуться и сокрушенно покачать головами. Начинать нужно было все сначала.

А граф Кастея в посольстве закрылся и раздумывал, что можно было предпринять в его положении. Вздохнув, он придвинул к себе чернильницу, расправил лежащий перед ним лист бумаги и начал письмо кардиналу Флери. Нужно было изложить происшедшее так, чтобы снять вину с себя и переложить ее на вероломных шведов и хитрых русских. Отправляться лично в Париж с докладом Кастея не желал, понимая, чем может окончиться эта поездка. А так время, пока будет идти почта, сыграет на него.