Андрей Серба - Мертвые сраму не имут... Страница 15

Уже через несколько минут после завершения рады славяне были готовы к бою против нового врага.

Посредине дороги по двое в ряд стояло несколько распряженных возов из обоза, доверху нагруженных камнями и бочонками со смолой и дегтем. За возами виднелись шеренги упрятанных за щитами русских дружинников. В первой шеренге четверо тысяцких держали на плечах концы копий, на которых покоилось тело воеводы Святополка. Сотни глаз с ожиданием смотрели на Владимира, который с обнаженным мечом встал перед шеренгами. Воевода повернулся к дружинникам.

— Русичи и болгары! Братья! — далеко разнесся в тишине его голос. — Я обещал вам отмщенье за смерть воеводы Святополка! Я сказал, что сам поведу вас в этот бой! Я держу свое слово! — Он поднял меч, указал вдоль дороги в сторону, противоположную перевалу. — Там — ромеи, за их спиной — место погребального костра воеводы Святополка! Путь к нему лежит по вражьим трупам! Там, на священном огне, вознесутся к Перуну души воеводы Святополка, и сотен других русичей, наших братьев, павших вместе с ним! За мной, други! Смерть ромеям!

— Смерть! — словно раскат грома, пронеслось над славянскими рядами.

Уже на подходе к завалу византийцы начали обстреливать славян из луков и пращей. Однако те, не обращая внимания на потери, неудержимой лавиной продолжали двигаться вниз по дороге. Когда впереди четко обрисовались контуры завала, дружинники, сдерживавшие до этого катившиеся в передних рядах атакующих возы на ремнях и веревках, по команде воеводы Владимира одновременно отпустили их. Возы, с каждой секундой набирая скорость, понеслись вниз, со всего разгона обрушились в выкопанный перед завалом неглубокий ров.

Раздался треск дерева и грохот камней, из разбитых бочонков струями брызнули деготь и смола, обдавая горючим составом завал и спрятавшихся за ним легионеров. Тотчас десятки горящих стрел унеслись из славянских рядов в направлении завала, в мгновение ока превратив его в море огня. А в отсветах пламени, выставив впереди себя копья, наплывала из темноты ночи на разбегавшихся от пылавшего завала византийцев сплошная стена червленых щитов…

Утром после короткого отдыха воевода Владимир собрал русских и болгарских военачальников на воеводскую раду.

Вопрос был один — что делать дальше? Прорываться, несмотря ни на что, через перевалы к Дунаю или, оставаясь в Македонии, привлечь к себе как можно больше легионеров? Сложность положения заключалась в том, что минувшей ночью славяне утратили своего надежного союзника — внезапность действий, а замысел их прорыва к великому князю был полностью разгадан. Теперь, зная расположение славянских войск во всех подробностях и не выпуская ни одной их группировки из своего поля зрения, византийцы всегда могли обнаружить любой их маневр, немедленно предприняв собственные контрмеры.

Как предполагал воевода, мнения присутствовавших не совпали. Владимир, ставший после гибели Святополка главным воеводой объединенного славянского войска, внимательно выслушал каждого говорившего, и когда последний из них смолк, встал сам.

— Теперь мое слово, братья, как молвлю — так тому быть. Князю Святославу нужна не наша смерть, а подмога его войску. Ее мы окажем, не только пробившись к Доростолу, но и в случае, ежели ни один сражающийся сейчас супротив нас ромей не очутится на Дунае. Посему сегодня наши силы разделятся. Мы, русичи, свяжем ромеев боями на перевалах, вы, болгары, небольшими отрядами уйдете тайными тропами на ту сторону гор. Это ваши земля, горы, солнце! Так бейте ворога, жгите, душите! Не давайте ему ни минуты отдыха, ни часу передышки! Пусть ни один ромей не покинет эти горы живым.

Вскоре после воеводской рады Всеслав и Ангел незаметно покинули славянский стан. Надежный проводник, побратим воеводы Струмена, скрытными козьими тропами повел их в Охриду, где комит Николай Шишман с сыновьями поднимал западных болгар на борьбу с Византией. Сотнику и его спутнику-болгарину предстояло выполнить вторую половину задания великого князя Святослава.

Раскинулся перед Доростолом огромный византийский лагерь, напоминавший по величине город: со рвами и валами, частоколом и воротами, императорским шатром посредине.

Напротив ближайших к лагерю ворот осажденного города выстроились ряды готовых к бою легионеров. Растянулись за ними шеренги имперских лучников, без устали посылавших рои свистевших над крепостными стенами стрел. Под их защитой, не опасаясь ответной стрельбы славян, подтягивались к стенам Доростола тараны, метательные машины-катапульты, громадные самострелы. Суетясь и командуя, бегал возле них Иоанн Куркуас.

И вот уже принялись бить в крепостные стены остроклювые тараны, начал жарко пылать на башнях и заборолах «греческий огонь». Полетели в город камни и огромные горящие стрелы, поднялся над Доростолом в нескольких местах дым…

Сквозь узкую щель стрельницы князю Святославу была видна перекопанная широким рвом дорога, ведущая из городских ворот, у которых разбивали крепостную стену византийцы. Великий князь мог отчетливо рассмотреть стоявшие за рвом ряды легионеров, готовых в любую минуту защитить свои стенобитные и метательные машины от возможной вылазки славян. Вдоволь насмотревшись на врагов, князь Святослав повернулся к молодому, статному, с выбивавшимися из-под шлема густыми русыми кудрями новгородскому воеводе Икмору.

— Император Иоанн повелел разрушить стены крепости, дабы легче было взять город приступом, — промолвил Святослав. — Но разве не могут гореть его машины? Или не смертны ромеи, что заставляют их бить в стены? А, воевода?

Икмор отбросил со лба прядь волос, смело глянул на Святослава. Он уже догадался, для чего понадобился великому князю.

— Согласен с тобой, княже. Ромеям и их машинам не место под стенами. Чем скорее их там не станет, тем лучше.

Князь Святослав нисколько не сомневался, что услышит от воеводы именно этот ответ. Еще он знал, что Икмор выделялся среди других русских витязей не только богатырской силой и неустрашимостью в бою, но и воинской сметкой. Как раз последнее качество заставило великого князя отобрать для выполнения задуманного плана новгородского воеводу.

— Это не так просто. Видишь, как ромеи охраняют машины? Дежурный легион всегда готов к бою, а конница из лагеря без промедления прискачет ему на подмогу.

— Великий князь, нелегко быть целый день готовым к бою. Особенно после обеда, во время которого ромеи пьют вино и когда так печет солнце. Кто не хочет в эту пору отдохнуть?

Глаза Икмора весело смотрели на князя, и по губам Святослава тоже скользнула улыбка. Он не ошибся в своем выборе и на сей раз…