Понсон дю Террайль - Варфоломеевская ночь Страница 15

— Да что вы только говорите? — воскликнул пораженный старик.

— Тише, мэтр, тише! — внушительно остановил его Ноэ. — Потрудитесь не кричать, так как иначе я пущу в ход шпагу. Лучше выслушайте меня! Мы с вами здесь одни, вы безоружны, я вооружен: кроме того, вы стары, а я молод; следовательно, стоит мне захотеть, и я. что называется, нарублю из вас дров и лучины. Но вы сами только что признались мне, что два раза подряд жизни на карту не ставя г. ну а я имею твердое намерение прикончить вас, если вы не отдадите мне золото герцога добровольно.

— Но что же я скажу своему господину! — жалобно сказал Лашеней. — Уж это я представлю вашей собственной изобретательности.

Лашеней задумался и мысленно стал соображать:

«У меня имеются два тайника: в одном хранится около десяти тысяч пистолей моих собственных денег, в другом — сорок тысяч пистолей герцога, предназначенных для великого дня. Этот молодчик не отступится от меня добром, ну, так надо откупиться от него, и лучше потерять часть, чем все. Поэтому следует указать ему свей собственные деньги». Придя к такому решению, Лашеней сказал:

— Ну, что поделаешь! Пойдемте вниз, я покажу вам, где деньги.

Лашеней повел мнимого авантюриста в нижний этаж, где в одной из стен был сделан тайник. Открыв этот тайник, он сказал:

— Золото здесь. Берите его, если вы непременно хотите ограбить слабого старика.

Ноэ, окинул взором видневшееся в тайнике золото, мысленно прикинул его количество и сказал: — И это все?

— Что же вы хотите? Тут недурной капиталец! — со вздохом ответил хитрый старик.

— Ну вот еще! — пренебрежительно отозвался Ноэ. — И вы хотите, чтобы я удовольствовался такими пустяками?

— Но помилуйте… — начал было Лашеней. Однако Ноэ тут же перебил его, сказав:

— У вас плохая память, милый мой. Вспомните, ведь вы сказали мне, что в этом доме хранится золото вашего господина, затем упомянули, что оно нужно для» великого дня «; ранее вы объясняли мне, что участники великого дня записаны цифровым шифром, а в заключение добавили, что ваш господин — герцог. Я не мешаюсь в политику, это правда, но я хорошо знаком с положением дел, чтобы понимать: строить заговоры — а здесь дело, очевидно, в заговоре — может лишь один герцог во Франции, а именно — герцог Гиз; ну, а такой важный барин, как герцог Гиз, не затеет большого дела с пустяками, следовательно, в этом тайнике не все деньги.

— Но, уверяю вас, что никаких денег больше нет! — сказал Лашеней, тщетно пытаясь отвертеться от необходимости лишиться всего сразу.

— В таком случае мне очень жаль вас, — ледяным голосом сказал Ноэ, — не стоило и вылезать с таким трудом из ублиетты, так как я все равно убью вас.

— Но разве может помочь вам хоть сколько-нибудь моя смерть?

— Убив вас, я без помехи обыщу дом и найду то, что мне нужно! — твердо заявил Ноэ и, вытянув вперед руку так, что острие его шпаги касалось горла старика, скомандовал: — Ну, раз, два, три! Вы все еще молчите? Молитесь в таком случае!

Шпага Ноэ слегка уколола горло Лашенея, и старик; побледнев как полотно, закричал:

— Хорошо, хорошо! Я все скажу, только уберите прочь свою шпагу!..

— Я знал, что мы в конце концов столкуемся! — ответил Ноэ. — Ну, так вперед! Медлить нечего!

Подталкиваемый красноречиво шпагой Ноэ, Лашеней провел своего неприятного гостя на несколько шагов далее и открыл второй тайник, в котором находились десять довольно объемных мешков с золотом.

— Теперь я — навеки обесчещенный человек, — мрачно сказал Лашеней. — Я выдал золото своего господина и никогда не решусь показаться ему на глаза.

— Вот еще пустяки! — смеясь ответил Ноэ. — Вы можете отлично свалить все дело на королевских солдат. Нашли же они документы, так почему бы им не найти также и денег? Однако некогда разговаривать о пустяках, когда надо заняться делом. Ну-ка, милейший, помогите мне вытащить эти мешки из тайника! Страшная шпага все время находилась в самом близком расстоянии от тела Лашенея, и тому не оставалось ничего более, как подчиниться. Между тем в то время, когда он перетаскивал мешки и складывал их на полу соседней комнаты нижнего этажа, Ноэ размышлял:

«Я — не грабитель и не разбойник, но с легким сердцем воспользуюсь этим золотом по праву войны. Ведь между Лотарингией и Наваррой объявлена тайная война, и не будет ничего бесчестного в том, что Наварра воспользуется деньгами Лотарингии, этим „нервом войны“, как называют презренный металл».

Наконец все мешки были снесены. Глядя на образовавшуюся кучку, Ноэ подумал вслух:

— Но ведь здесь хватит нагрузить мула! Как же я унесу с собой все это?

— А я на что? — неожиданно ответил чей-то голос. — Я помогу тебе!

Ноэ испуганно обернулся, но сейчас же улыбнулся, успокоенный: перед ним был Гектор.

Как попал он сюда? Дело оказалось гораздо проще, чем можно было подумать. Гектор видел, что его друг скрылся с Лашенеем в доме, и, когда Ноэ через час все еще не вышел оттуда, стал тревожиться за участь Амори. Подойдя к двери, он убедился, что ее забыли запереть, и, таким образом, попал в дом как раз в тот момент, когда Ноэ вслух высказывал затруднительность своего положения.

XV

Почти в тот самый час, когда Ноэ выгребал пистоли герцога Гиза, его величество христианнейший король Карл IX подъезжал к маленькому медонскому домику в обществе наваррского короля и Рене Флорентийца.

Наконец герцог Гиз и герцогиня Монпансье инсценировали целую комедию, всецело построенную на знании характера французского короля; поэтому Карл IX, войдя в комнату, увидел свою мать лежащей на кровати, которая была забрызгана каплями крови. Король вскрикнул, отступил на шаг, а затем бросился к матери, обнял ее и стал целовать, рыдая, словно маленький ребенок. Королева имела вид умирающей. Вдруг она вздрогнула и выпрямилась, забыв о принятой на себя роли. И было с чего: сзади короля стоял Генрих Наваррский.

При виде Генриха Екатерина пришла в такое же изумление, как и Рене. Но первый момент изумления сейчас же сменился страшным гневом, и королева грозно крикнула: — Как, это вы… вы?..

Удивленный этим, король Карл отступил в сторону и в свою очередь посмотрел на Генриха. Но последний оставался совершенно спокойным и ровным тоном ответил королеве:

— Но, ваше величество, разве не естественно, что, узнав о случившемся, я поспешил прискакать сюда вместе с королем-кузеном?

Королева Екатерина ничего не ответила на это, а обратившись прямо к сыну, сказала: «Государь, вот этот человек осмелился похитить меня, а один из сопровождающих его ткнул меня кинжалом!» — и для вящего эффекта королева сорвала повязки и показала свою окровавленную грудь.