Алексей Мусатов - Костры на сопках Страница 16

Лохвицкий любил бывать в доме Флетчера. В уютных комнатах здесь было множество дорогих заморских вещей: удобная мебель, китайские безделушки, дорогие ковры…

Хозяева не скупились и угощали гостей отличными винами, а вечером в угловой комнате можно было посидеть за зеленым столом и перекинуться в банчишко.

Все это было мило сердцу Лохвицкого и чем-то напоминало так некстати и неожиданно покинутый им Петербург…

Гости были уже в сборе: несколько чиновников с женами, офицеры, два или три капитана иностранных торговых судов.

Флетчер, сильный, гладко выбритый мужчина с лохматыми бровями, встал навстречу Лохвицкому. По-русски говорил он чисто, почти без акцента.

— Вам повезло, Аркадий Леопольдович. Мы уж думали, что вы покинули нас на все лето. Ведь обычно наш уважаемый начальник края разъезжает по Камчатке не меньше двух месяцев. — Да, чуть было не попал в беду, — засмеялся Лохвицкий. — Помогли обстоятельства.

— Каким же очередным проектом занят милейший Василий Степанович? — благодушно улыбаясь, спросил Флетчер.

— Проект есть, и, должен сказать вам, изрядно неприятный.

— Да что же такое? — уже серьезнее спросил Флетчер и отвел Лохвицкого в уединенное место гостиной. — Что-нибудь важное?

— Завойко приказал не выпускать купцов из города без чиновников и солдат, дабы купцы не обижали инородцев.

— Вот как! — пожевав губами, проговорил Флетчер. — Начальник края, видимо, упускает из виду, что в коммерческих делах нашей компании заинтересованы и при дворе в Петербурге. Следует об этом ему напомнить при случае… А инородцев мы не обижаем. Боже упаси! Что мы, язычники? Торгуем с камчадалами по законам, принятым во всех христианских государствах. Каждый старается свою выгоду иметь, а иначе какая же торговля! А что касается солдат, то что же солдаты! Торговлю солдатами не оградишь, торговля, как полая вода, везде пройдет, все прорвет… любые заторы, даже те, которые придумает и уважаемый начальник края! — Флетчер встал, фамильярно обнял Лохвицкого за плечи. — Об этом, дорогой, в другой раз поговорим. Утро вечера мудренее. А сейчас прошу к столу, гости уже заждались.

Они поднялись и пошли к гостям. Флетчер расправил плечи и, обращаясь ко всему обществу, любезно проговорил:

— Прошу гостей к столу, закусить чем бог послал.

Стол был богато сервирован. Вина, фрукты, разнообразная закуска сразу же привели гостей в приподнятое настроение. Раздались оживленные голоса, воздающие должное гостеприимному хозяину, его щедрости и богатству.

Соседом Лохвицкого по столу оказался капитан английского торгового судна. Он заговорил с Лохвицким о Петербурге, о развлечениях столичной жизни.

Капитан, оказывается, не раз бывал в столице России, знал ее дворцы, театры, рестораны, проспекты.

Лохвицкий оживился и, потягивая густой темно-красный ликер, предался воспоминаниям. Да, ему есть что вспомнить о Петербурге. Там началась его молодость, карьера. А потом…

— У вас, кажется, были в столице некоторые неприятности? — участливо наклонившись, вполголоса спросил капитан.

Лохвицкий вздрогнул:

— Простите, сударь… Откуда вы можете знать это?

— Не удивляйтесь! — осклабился капитан. — Вспомните капитана Роджерса, моего соотечественника. Он был в Петропавловске прошлым летом. Это мой большой друг. А вы с ним были так откровенны, так близко сошлись во взглядах… И, кажется, он оказал вам некую услугу, когда вы попали в затруднительное положение…

Лохвицкий досадливо поморщился и поспешно налил вина. Действительно, он не забыл этого Роджерса! Они встретились здесь же, в доме Флетчера. Лохвицкий тогда много пил и почти не отходил от игорного стола. В один из вечеров он проиграл солидный куш. Расплачиваться было нечем. Назревал скандал. Положение уладил капитан Роджерс — он очень корректно предложил Лохвицкому покрыть его проигрыш. Потом они мило провели несколько дней.

Роджерс оказался внимательным и сочувствующим человеком, настоящим английским джентльменом. Лохвицкий даже рассказал ему о своих злоключениях в Петербурге, о том, как он попал на Камчатку, как тошно ему служить под начальством этого Завойко.

Расстались они с Роджерсом почти друзьями. Потом время от времени в доме Флетчера появлялись другие англичане, передавали Лохвицкому привет от Роджерса, иногда какой-нибудь подарок и письмо, в котором Роджерс просил рассказать, что есть нового на Камчатке, в Петропавловске. Вопросы всегда были малозначительные, невинные, и Лохвицкий охотно удовлетворял любопытство заморского друга.

Но что, собственно, хочет от него этот очередной приятель Роджерса?

Лохвицкий потянулся к бутылке, но капитан мягко задержал его руку и прошептал:

— Вам не следует больше пить.

Когда гости встали из-за стола и начались танцы, капитан увлек Лохвицкого в комнату, где стоял зеленый игорный стол, и, прикрыв двери, подошел вплотную к Лохвицкому:

— Капитан Роджерс считает вас своим большим другом и другом Англии.

Лохвицкий отшатнулся:

— Что вы хотите этим сказать? За кого вы меня принимаете?

— Не притворяйтесь, мистер Лохвицкий! — Голос капитана звучал строго и деловито: — Поговоримте начистоту. Вы нужный нам человек и уже оказали кое-какую помощь. Но этого мало. События назревают большие. Вероятно, война начнется в ближайшее время. Вы многое можете сделать для Англии.

— А если… если я откажусь? — не очень уверенно сказал Лохвицкий.

— Поздно, мистер Лохвицкий! Вы брали некоторые денежные суммы. У Роджерса есть ваши расписки. Они могут испортить вам многое.

Лохвицкий закурил сигару и, скрывая нервную дрожь, вдруг охватившую все его тело, небрежно спросил:

— Какую помощь я должен оказать?

— Внушайте везде и всюду, что никакая опасность Петропавловску не угрожает, что ни одна держава не пошлет сюда своих кораблей. Это во-первых. Во-вторых, вы, вероятно, уже слышали о мистере Пимме. Это наш соотечественник. Он путешествует сейчас по Восточной Сибири и в ближайшее время должен прибыть сюда, в Петропавловск. Сделайте так, чтобы мистер Пимм как можно скорее отбыл из Петропавловска в Америку. Ему же вручите письмо для английского консульства. Нужны самые свежие сведения о Петропавловске: сколько имеется солдат, пушек, пороху. И запомните: путешественника зовут мистер Пимм. Вы меня хорошо помяли?

Лохвицкий кивнул головой. Капитан посмотрел на него испытующе и протянул пакет:

— Это… на расходы. Капитан Роджерс желает вам добра и всяческих успехов в жизни. — Он покосился на дверь. — Уберите, сюда могут войти.