Мэри Хоффман - Город Масок Страница 16

— Еще! — велел он хозяину. Он собирался напиться и потом отправиться к своей невесте Джулиане.

Глава 5

ГОРОД В ЛАГУНЕ

— Ты! — воскликнул Люсьен, когда слуга Родольфо впустил Арианну в лабораторию. Она засмеялась, видя его замешательство.

— Кажется, ты уже освоился в Беллеции, лысый, - язвительно заметила она. — А знаешь ли ты,сколько местных жителей готовы отдать свои глаза ради того, чтобы оказаться на твоем месте?

Синьор Родольфо очень важный человек, к твоему сведению.

— Спасибо, — отозвался сенатор, выходя из тени.— Я рад, что ты подтвердила это.

Арианна присела в нескладном реверансе, одновременно осеняя себя знаком «руки фортуны».

— Это совершенно лишнее, — неодобрительно сказал он, — Здесь, в обители науки, нет места суевериям.

— Я и не предполагал, что моим гидом станешь ты,— сказал Люсьен. — Давай, я расскажу тебе, что произошло в Школе.

— Я знаю, что произошло, — все еще с неприязнью отозвалась Арианна. — Герцогиня увидела тебя, и ей понравилось то, что она увидела. Так это происходит в Беллеции. Внешность — это все.

Я знаю, что это не твоя вина.

— Именно тому, что и как происходит в Беллеции, ты и должна будешь научить Лючиано, — снова отозвался Родольфо. — Мы говорим всем, что он из Падавии, но я думаю, ты знаешь, что это не так?

Арианна медленно кивнула и повернулась к Люсьену:

— Так это правда. Ты из другого мира?

— Да, — ответил он, — я страваганте.

Арианна не могла справиться с собой; ее рука мгновенно поднялась к бровям. Все в Лагуне слышали это слово, но мало кто знал, что за ним скрывается, кроме того, оно означало власть, тайну и опасность. Вот где продолжится ее приключение.

— Так ты согласна? — спросил Родольфо. — Ты поможешь Люсьену стать беллецианцем?

Последующие несколько недель были самыми счастливыми в жизни Люсьена. Дни его тянулись так же медленно и болезненно, как и раньше, но по ночам он легко соскальзывал в беллецианскую жизнь. Он одевался в бархат, пил вино, проводил утро за уроками, абсолютно не похожими на то, что он учил в школе, и каждый день гулял с Арианной — вместе они бродили по улицам и мостам чудесного города. Единственной трудностью оставалось отсутствие тени, приходилось стараться не выходить на солнце, чтобы никто ничего не заметил.

В своей реальной жизни он старался прочесть все, что только мог найти о Венеции. Отец был очень обрадован : этим новым интересом и приносил ему массу книг из библиотеки и соседних книжных магазинов.

— Ты станешь настоящим экспертом, когда вернешься в школу, — сказал он. — Это должно помочь с историей и географией.

Но чем больше Люсьен узнавал о Венеции, тем яснее он осознавал, что она очень отличается от Беллеции. К примеру, в Беллеции серебро было наиболее ценным материалом, значительно ценнее золота, которое считалось «низким» материалом. Все купола и мозаики собора в Беллеции были сделаны из серебра. Когда он заговорил об этом с Арианной, она характерно фыркнула.

— Конечно, а чего же ты ожидал? Золото тускнеет. Ну, ты знаешь, становится темным. Разве в твоем мире не так?

— Нет, — ответил Люсьен, — у нас темнеет серебро, если его не чистить. А вот золото чистить не нужно.

— А мы не чистим серебро. Только полируем иногда.

Люсьен стал думать, что будет, если он возьмет немного золота, которое было доступным и дешевым в Беллеции, в свой мир.

— Ты начинаешь думать, как Киммичи, — сказал Родольфо, когда Люсьен спросил его об этом.

Люсьен ужаснулся, осознав справедливость этого утверждения.

— Так это распространяется на путешествие в обе стороны? — переспросил он. — Я не должен брать с собой ничего?

— Только тетрадь, которую ты принес с собой, — ответил Родольфо. — И значительно позже, когда ты станешь адептом, ты сможешь выбрать другой талисман, объект, который поможет будущему страваганте совершить путешествие из твоего мира в наш.

— Так же, как ты принес тетрадь?

Родольфо кивнул, и Люсьен вздохнул в ответ, Он не мог представить себе, что когда-нибудь станет таким, как Родольфо. Уроки были трудны. Это было слегка похоже на изучение физики и геологии, но Люсьен с трудом мог назвать это наукой. Занятия больше походили на медитацию. Родольфо всеми силами развивал в нем способность к концентрации.

— Опустоши свой разум, — говорил он, хотя это казалось Люсьену невозможным. — А теперь сосредоточься на точке в городе. Представь ее. Описывай мне цвета, запахи, звуки, текстуры. Это упражнение получалось у Люсьена все лучше и лучше, благодаря дневным прогулкам с Арианной,

Настал день, когда он знал каналы, площади и причалы Беллеции не хуже улиц, парков и аллей своей родной части Северного Лондона.

Но город не перестал казаться ему странным. Город напоминал паутину. Сотни водных нитей соединяли его в единое целое. Лоскуты земли неправильной формы, соединенные мириадами мостов, деревянных и каменных, были плотно набиты высокими узкими домами: большими и роскошными, маленькими и бедными. На каждой маленькой площади был колодец место встреч местных жителей. Люди здесь проводили на улице гораздо больше времени, чем жители его родного Лондона. Он напоминал себе, что город этот живет в далеком прошлом — более четырехсот лет назад в его мире. В водах каналов не было моторных судов, в городе не было электрического освещения и нормальных туалетов. Он предпочитал сдерживаться до возвращения в свой мир, чем возиться с этим здесь, в Беллеции. Он знал, что каким бы очаровательным ни казался ему этот город, он оставался туристом, туристом во времени и пространстве.

В том, что он путешествует в прошлое, его убеждало еще кое-что — новизна некоторый основных зданий. По всему городу строились новые здания; мандолы и баржи, несшие каменные блоки, заполняли каналы, Мир Арианны был очень деятельным, полным новых планов.

— Да что ты говоришь! — был ее обычный ответ, когда он пытался рассказать ей о своем мире. —

И у всех в гостиной есть ящик с движущимися картинками? И у людей в нашем возрасте уже есть собственный, в их комнате? И почти у всех из них комната отдельная? И они могут болтать с друзьями на другом конце города, даже не выходя из нее? Что ты говоришь!

Некоторые вещи он просто не мог объяснить ей. К примеру, игровые приставки, —она не понимала, зачем они вообще нужны, — или футбол. Чем больше Люсьен описывал правила и ритуалы, тем более нелепыми они казались ему самому. «Но зачем они натягивают футболку на голову?» — спрашивала она, и у Люсьена не было ответа. Чем больше он узнавал о ее мире, тем более отстранено, воспринимал свою жизнь в Лондоне. Арианна рассказала ему о множестве городских праздников.