Жизнь в средневековом замке - Фрэнсис Гис Страница 16

на себя эти обязанности, указывает на знакомство с ними, подразумевающее участие в делах, когда супруг находился дома. Дама не только надзирала за слугами и кормилицами, но также приветствовала и развлекала гостей замка – чиновников, рыцарей, прелатов и прочих. Епископ Роберт Гроссетест советовал графине Линкольнской занимать гостей «живо, учтиво и в хорошем настроении», проверять, чтобы их «учтиво принимали, размещали и угощали».

Юридическая неполноценность не превращала женщин в безмолвные тени. Тогдашние авторы сатирических произведений описывали их как сварливых и драчливых. Знаменитый парижский проповедник Яков де Витри однажды поведал прихожанам о некоем человеке и его жене:

[Она была] такой несговорчивой, что, получив от него повеление, всегда поступала наоборот, и холодно принимала гостей, которых он звал к обеду. Однажды он пригласил нескольких человек и распорядился поставить столы в саду, близ ручья. Жена села спиной к воде, в некотором отдалении от стола, и неприветливо глядела на приглашенных. Муж сказал ей: «Будь весела с гостями и подойди к столу». Она же, напротив, отодвинула свой стул еще дальше от стола, ближе к берегу ручья у себя за спиной. Заметив это, муж рассерженно сказал: «Подойди к столу». Она резко отодвинула стул назад, свалилась в ручей и утонула. Муж прыгнул в лодку и начал искать жену, орудуя длинным шестом, но выше по течению. Когда соседи спросили его, почему он ищет жену выше по течению, а не ниже, как следовало бы, он ответил: «Разве вы не знаете, что она всегда поступала наоборот и никогда не ходила прямой дорогой? Я твердо верю, что она отправилась вверх по течению, а не вниз, как делают все».

Случай, произошедший в 1252 году, – мы знаем о нем от Матвея Парижского – свидетельствует о том, что средневековая дама могла настаивать на своем даже в присутствии такого грозного противника, как король. Изабелла, графиня Арундельская, явилась к Генриху III, протестуя против его претензий на опеку: малая часть права на нее принадлежала королю, а основная – ей. Графиня, «хоть и была женщиной» (по выражению Матвея Парижского), спросила: «Почему, мой господин король, вы поворачиваетесь спиной к справедливости? Ныне при вашем дворе никто не может получить ничего доброго и справедливого. Вы назначены посредником между Господом и нами, но не управляете как следует ни нами, ни собой… и, кроме того, угнетаете без стыда и страха всех благородных людей в королевстве». Король насмешливо спросил: «Что такое, моя госпожа графиня? Неужели благородные люди Англии… дали вам грамоту, позволяющую говорить за них и защищать их, поскольку вы так красноречивы?» Графиня ответила: «Вовсе нет, мой господин, благородные люди вашего королевства не давали мне грамоты, вы дали мне грамоту [имеется в виду Великая хартия вольностей], которую пожаловал мне ваш отец, а вы поклялись добросовестно соблюдать ее и не нарушать. ‹…› Я, хоть и женщина, и все мы, ваши естественные и верные подданные, выступаем против вас перед судом страшного судьи, к которому являются все; небо и земля будут нам свидетелями, ибо вы поступаете с нами несправедливо, хотя мы не виновны ни в каком преступлении против вас, – и пусть Господь, Бог отмщения, отомстит за меня». Если верить Матвею Парижскому, в ответ на эту речь король промолчал, «и графиня, не получив разрешения и даже не спрашивая его, возвратилась домой».

Несмотря на ограничения, налагаемые феодальным правом, женщины порой даже устраивали собственный брак. Изабелла Ангулемская, вдова короля Иоанна, обнаружила возможность заключить выгодный (или, во всяком случае, подходящий) второй брак и воспользовалась ею, оттеснив собственную десятилетнюю дочь Джоанну, которая была обручена с этим человеком в течение шести лет. Своему «дражайшему сыну» Генриху III она написала из Ангулема, куда отправилась, чтобы вступить во владение графством, такое письмо:

Сим уведомляю Вас, что граф де Ла Марш [отец жениха, скончавшийся во время Крестового похода]… покинул сей мир и господин Гуго де Лузиньян остался, так сказать, один и без наследника… при этом его друзья не разрешат ему связать себя узами законного брака с нашей дочерью по причине ее нежного возраста, но советуют ему спешно позаботиться о наследнике и предлагают взять жену во Франции. Если такое случится, все Ваши земли в Пуату и Гаскони, как и наши, будут потеряны. Находя, что этот союз, если его заключат, повлечет за собой великую опасность, и не получив никаких указаний от Ваших советников… мы сделали сказанного Гуго, графа де Ла Марша, своим господином и мужем; да свидетельствует Бог, что мы поступили так скорее ради Вашего блага, нежели ради нашего. А потому мы просим Вас, нашего дражайшего сына… ибо это принесет великую пользу Вам и Вашим людям, чтобы Вы возвратили нам то, что принадлежит нам по праву, а именно Ньор, Эксетер и Рокингем, и 3500 марок, которые Ваш отец и наш покойный муж завещал нам.

Однако Изабелле пришлось подождать и вдовьей доли, и наследства: Генрих не желал отказываться от них, пока Джоанна, которую тщательно стерегли, не вернется в Англию из графства Марш; Изабелла же не собиралась отпускать Джоанну, пока не получит земли и деньги. После вмешательства папы Изабелла и Гуго наконец отпустили Джоанну, вышедшую затем за шотландского короля Александра. Но Генрих, Изабелла и Гуго еще много лет препирались из-за этой вдовьей доли.

Хронист Ордерик Виталий рассказывает о другой женщине с пылким нравом:

Разум [Гийома] графа д’Эврё [ум. 1118] был от природы нетверд и к тому же ослаблен возрастом, и он, полагаясь, быть может более необходимого, на способности своей жены, целиком передал ей управление своим графством [Эврё]. Графиня [Эльвиза] была известна умом и красотой. То была одна из самых высоких дам Эврё, весьма знатного происхождения. ‹…› Пренебрегая советами баронов своего мужа, она решила вместо этого руководствоваться своими намерениями и своим честолюбием. Нередко она совершала отважные шаги, занимаясь политическими делами, и всегда была готова пуститься в смелые предприятия.

Многие средневековые дамы обладали выдающимися политическими способностями. Графиня Матильда Тосканская руководила одним из важнейших феодальных государств Италии XI века, в ходе величайшей политической схватки того времени решительно выступила на стороне папы против императора Генриха IV: название ее замка – Каносса – стало нарицательным. Бланка Кастильская правила Францией в течение четверти века (дело было в XIII столетии). В Англии супруги Вильгельма Завоевателя, Генриха I и Генриха II выступали в роли регентш, когда их мужья были в отъезде.

Несмотря на свое невыгодное положение в военизированном обществе, женщины не только защищали замки во время осады, но