Брюхо Петербурга. Очерки столичной жизни - Анатолий Александрович Бахтиаров Страница 16

Небезынтересно проследить, каким образом устраиваются силки для ловли птиц. Существует два способа устройства силков – осенних и зимних.

Для постановки зимних силков избирается небольшая березка вышиною в сажень и толщиною в вершок и очищается от сучьев. Затем она наклоняется, и у самого конца к ней привязывается волосяная петля и тонкая веревочка, оканчивающаяся петелькою; когда это сделано, приступают к другой работе. Сперва вбивают в землю кол под весьма острым углом. Свободный конец его гладко обстругивают и около него, на земле или в снегу, складывают квадратный сруб из веток вышиною в четверть аршина и такой же ширины; в этот сруб кладут рябину или другие какие-нибудь ягоды и затем нагибают березку. Веревочная петелька задевается за самый кончик наклонно вбитого кола и удерживает березку в согнутом положении, волосяная же петля растягивается над срубом. Тетерев, перелетая с одного места на другое, непременно увидит приманку и тотчас же опустится к ней. Чтобы достать ягоды, он должен протянуть шею в сруб, а сделавши это, он наденет на себя петлю, которая при первом его движении захлестнется. Тетерев забьется, начнет подниматься вверх, бросаться в стороны и сорвет веревочную петлю с кола; береза быстро выпрямится и затянет петлю.

Осенние силки устраиваются иначе. Из небольших прутиков толщиною в палец и вышиною в пол-аршина делается маленький заборчик длиною аршина в полтора. Прутья ставятся так близко один к другому, что тетерев не может просунуть между ними своей головы. На пол-аршина от этого заборчика делается точно такой же другой, который идет параллельно первому и одинаковой с ним длины. На середине расчищенной дорожки, пролегающей между двумя заборчиками, устраивается поперечная перекладина, к которой прикрепляется волосяная петля; эта последняя распускается так, что нижним концом на вершок не доходит до земли и приблизительно на столько же отстоит своими краями от заборчиков. По обе стороны петли на расстоянии двух вершков кладется по пучку рябины. Тетерев, увидя добычу, старается просунуть голову сквозь заборчики, но, испытав неудачу, идет дальше отыскивать вход и приходит на дорожку. Съевши передний пучок рябины, тетерев протягивает шею за другим, лежащим по ту сторону петли, и чем дальше он будет подвигаться вперед, тем петля больше будет затягиваться. Почувствовав засаду, тетерев начнет биться и окончательно задушит себя.

Силки, предназначенные для ставки на току, устраиваются следующим образом: срубаются вершины молодых елок в таком количестве, какого потребует величина тока, обыкновенно не менее нескольких сотен и даже тысяч. Срубленные вершины очищаются от веток и затем раскладываются по земле парами, не прямо, а ломаной линией. Эти линии идут не по одному какому-нибудь направлению, а повсюду. Это делается с той целью, что тетерев, где ни сядет, не спасется от

предательской петли и непременно покончит в ней свою жизнь. Когда срубленные елки разложены, их связывают следующим образом. Комли каждой пары связываются крепко между собою, а между вершинами туго натягивается бечевка; в эту последнюю вплетаются волосяные петли, число которых колеблется от 7 до 10, смотря по величине бечевы. Силки вплетаются так, что своими свободными концами касаются земли. Вот причина, по которой тетерева всего чаще попадают в силок головою, что лучше, так как они скоро удавливаются и не мучаются; если же тетерев попадается ногою, он долго бьется и умирает от истощения сил и голода. При всей легкости ловли птиц силками этот способ имеет и другую сторону. Олонецкий статистический комитет устанавливает факт, что за последнее время замечается значительное уменьшение дичи вследствие общепринятого способа ловли птиц и зверей – силками и западнями. Значительное количество дичи, попавшееся в силки, делается добычею хищных зверей, прежде чем охотник успеет осмотреть расставленные им в лесу, за несколько дней на больших пространствах снаряды. Кроме того, попавшаяся в силки дичь, будучи оставлена в них на несколько дней, подвергается быстрому разложению и нередко делается негодною для сбыта.

Продавец зелени

Чтобы судить о количестве дичи, обитающей в наших северных лесах, приведем следующие данные, взятые из дневника одного охотника Пермской губернии. Кроме зверей, главным образом, были биты: тетерки, рябчики, куропатки, журавли, вальдшнепы, дупеля, бекасы, утки, лебеди, турухтаны, гагары, кулики и т. п.

В общем выводе за 8 лет было убито:

Заметим, что при ловле путиками охотник-промышленник первою заботою считает заготовку лесных ягод, рябины, калины и т. п., вывешивая их летом кистями на чердаках своих домов.

Ружейная охота на дичь начинается с Покрова, то есть когда на севере бывают уже порядочные заморозки.

Охотник, возвратившись вечером в промысловую избушку с настрелянною дичью, подвертывает голову птицы под крыло, приглаживает перья и складывает ее рядами на полку в выстроенной нарочно на высоких столбах (для безопасности от мышей) кладовой-клетке. В продолжение ночи рябчики промерзают и остаются свежими до самого момента продажи их на ярмарке. Эти рябчики покупаются наиболее охотно, и цены на них всегда высоки. Совсем не то бывает с птицей, давленной силками. Пойманный в конце августа и начале сентября рябчик не может считаться вполне созревшим физически: он еще мал. Затем, пролежав довольно долго мертвым в петле во время теплой погоды, птица или портится, или делается дряблою, легкою.

Давленая дичь ценится несравненно дешевле стреляной; закупщики избегают ее в покупке и ставят в брак. Промышленники, чтобы сбыть давленых рябчиков за убитых из винтовок, прибегают к очень простой уловке: они шилом или просто гвоздем делают ранку на голове рябчика такой величины, какая бывает от винтовочной пули, и затем уверяют, что рябчик стрелян. В некоторых уездах Вологодской губернии установлена следующая норма брака: вся дичь принимается по одной цене, но зато зверопромышленник уступает покупщику бесплатно 10 пар на каждую сотню. Каждый скупщик дичи производит закупку в своем районе северного края; скупщики выдают охотникам хлеб и другие товары – вперед «под зверя».

Из одного Усть-Сысольского уезда вывозится на продажу в Москву и Петербург до 200 000 пар рябчиков на сумму до 40 000 рублей.

На крайнем севере Архангельской губернии, в тундрах, водится огромное количество куропаток. «В продолжение зимы 1842 г., – говорит Латкин, – пять семей деревни Усть-Усы (при впадении реки этого имени в Печору) поймали в силья до 43 000 штук куропаток, в том числе на одно семейство досталось 12 000 штук. В 1842 г., приехавшие затем в эту деревню ижемцы, поймали 1500 штук куропаток. В 1841 г. один крестьянин этой деревни, Феофан, наловил их до 6000 штук; были дни, в которые он своей семьей приносил до 300