Уилбур Смит - Ассегай Страница 16

— С первого дня пребывания в батальоне вы открыто пренебрегали воинской дисциплиной и демонстрировали неуважение к власти. Куда больше, чем обязанности младшего офицера, вас интересовали легкомысленные забавы вроде поло и охоты. Ясно, что исполнять вышеуказанные обязанности вы считаете ниже своего достоинства. Мало того, вы откровенно пренебрегаете общепринятыми нормами приличий. Вообразили себя ловеласом, а ваше поведение возмущает всю колонию.

— Сэр, вы предъявляете мне ничем не подкрепленные обвинения.

— Ничем не подкрепленные? Что ж, я их подкреплю. Вы, вероятно, еще не знаете, что во время вашего затянувшегося отсутствия губернатор колонии счел своим долгом позаботиться о некоей молодой вдове и защитить ее от ваших домогательств, отправив на родину. В Найроби вами крайне недовольны. Вы, сэр, отъявленный негодяй. Вы никого и ничего не уважаете.

— Отправили на родину? — Леон побледнел, хотя из-за грязи и щетины это и осталось незамеченным. — Верити отослали домой?

— Ага, знаете, о ком речь. Да, бедная миссис О'Хирн возвратилась в Англию. Отбыла неделю назад.

Сообщив новость, Снелл выдержал паузу — его распирало от радости. Вообще-то он сам привлек внимание губернатора к этой грязной истории. Майору всегда нравилась Верити О'Хирн. Нет, не так — он находил ее дьявольски соблазнительной и после смерти мужа часто предавался мечтам, в которых утешал и защищал несчастную вдову. Не раз и не два он украдкой любовался ею, когда она пила чай с его женой и другими членами Женского института. Такая юная, милая, веселая. И рядом с ней Мэгги Снелл — старая, некрасивая, раздражительная. Когда до него дошли слухи о ее шашнях с одним из его лейтенантов, Снелл очень удивился. Потом очень разозлился. Добродетель и репутация Верити О'Хирн оказались под угрозой, и его долг состоял в том, чтобы защитить ее. И он отправился к губернатору.

— Так вот, Кортни, никаких доказательств я вам предъявлять не намерен. Дело теперь за трибуналом. Ваши бумаги переданы капитану Робертсу из 2-го батальона. Он согласился выступить в роли обвинителя. — Эдди Робертс был одним из любимчиков Снелла. — Вам будут предъявлены обвинения в дезертирстве, трусости, нарушении служебного долга и неисполнении приказа вышестоящего офицера. Защитником выступит второй лейтенант Сэмпсон из того же батальона. Знаю, вы друзья, так что, думаю, возражать не станете. Найти третьего оказалось не так-то легко. Сам я, разумеется, участвовать в заседании не могу, поскольку мне нужно будет давать показания, а большинство офицеров заняты в операциях против повстанцев. К счастью, в порту Момбасы пришвартовался лайнер «Пи энд Оу». Идет из Индии в Саутгемптон, на борту офицеры-отпускники. Простоит здесь весь уик-энд. Я договорился с полковником и двумя капитанами; приедут из Момбасы в Найроби поездом — вот вам и полный состав. Ждем сегодня в восемнадцать ноль-ноль. В Момбасу им нужно вернуться к пятнице, так что заседание начнем завтра утром. Я пришлю к вам лейтенанта Сэмпсона, чтобы вы смогли проконсультироваться и подготовиться к защите. Приведите себя в порядок, Кортни. Какое жалкое зрелище. От вас воняет. Умойтесь, почиститесь и завтра утром будьте готовы предстать перед трибуналом. До тех пор считайте, что вы под домашним арестом.

— Сэр, я требую встречи с полковником Баллантайном. И мне нужно больше времени для подготовки защиты.

— Очень жаль, Кортни, но полковника в Найроби в данный момент нет. Отбыл на подавление беспорядков с 1-м батальоном. Нанди необходимо преподать суровый урок за побоище в Ниомби. Ждать его возвращения в ближайшие недели не приходится. После того как полковник погасит последние очаги восстания и вернется, ему будет сообщено о вашей просьбе. — Снелл холодно улыбнулся. — Это все. Арестованный, вольно!

— Караул, смирно! — проревел сержант Мфефе. — Крру-гом! Шагом 'арш! Левой… левой…

Через несколько секунд лейтенанта уже вели под конвоем через парадный плац по направлению к офицерским квартирам. Все происходило так быстро, что он не успевал привести в порядок мысли.

Леон жил в рондавеле, однокомнатном, круглой формы, строении с соломенной крышей. Располагалось оно среди вытянувшихся в линию себе подобных. Каждый такой домишко занимал неженатый офицер. У двери сержант Мфефе остановился, лихо откозырял и, пряча глаза, негромко сказал на кивахили:

— Мне жаль, что так случилось, лейтенант. Знаю, вы не трус.

За двадцать пять лет службы сержанту еще ни разу не доводилось арестовывать и брать под стражу одного из своих офицеров, и в сложившейся ситуации он чувствовал себя не в своей тарелке, как будто его унизили, заставив сделать что-то постыдное.

В роте Леон пользовался популярностью — подчиненные всегда радовались успехам своего лейтенанта в крикете и поло, а отдавая честь, всегда добавляли ослепительную африканскую улыбку, — и все же слова сержанта глубоко его тронули.

— Когда вы ушли, — скрывая смущение за торопливостью, добавил Мфефе, — к главным воротам приходила какая-то леди. Она оставила для вас коробку и попросила, чтобы я обязательно передал ее вам. Я принес ее в вашу комнату и положил около кровати.

— Спасибо, сержант.

Леон сконфуженно отвернулся и переступил порог скромно обставленной комнаты. Из мебели здесь были железная кровать с москитной сеткой, подвешенной к потолочной балке, одна-единственная полка и комод, переделанный из старого ящика. В комнате царили порядок и чистота. Стены, как видно, недавно побелили известью, пол блестел, натертый воском. Все его вещи были аккуратно разложены на полке над кроватью, о чем позаботился Ишмаэль, который и в отсутствие постояльца не изменял себе. Единственным посторонним и потому еще не имеющим закрепленного за собой постоянного места предметом был прислоненный к стене длинный кожаный футляр.

Леон опустился на кровать. Столько несчастий на голову, и все сразу. Впору отчаяться. Он рассеянно потянулся за футляром, положил его на колени. Дорогая кожаная обшивка местами потерлась — похоже, футляру пришлось немало путешествовать. В пользу этого говорили и наклеенные сбоку ярлыки пароходных компаний. Ключи от трех крепких латунных замков висели на ручке. Воспользовавшись ими, Леон открыл замки, поднял крышку и с изумлением уставился на содержимое футляра. В углублениях обитого зеленым сукном днища лежали компоненты охотничьего ружья и прилагающиеся к нему шомпол, масленка и прочие аксессуары. К внутренней стороне крышки была привинчена металлическая табличка:

«Холланд энд Холланд»

Производители ружей, винтовок и пистолетов