Сергей Шведов - Ведун Сар Страница 16

— Есть еще одна причина, которая заставляет меня охотиться за опальным патрикием, — задумчиво проговорил Орест. — Наследство Аттилы. После смерти кагана казна попала в руки его сына Эллака. Но Эллак потерпел поражение в битве с венедами и остготами. И с тех пор о золоте, награбленном по всей ойкумене, никто не слышал.

— Большая сумма? — насторожился Афраний.

— Умопомрачительная, — усмехнулся Орест. — По моим сведениям, казну кагана поделили между собой победители Эллака. Их всего четверо: князь гепидов Родован, рекс остготов Тудомир, княжич Сар и патрикий Ратмир. На долю каждого пришлось ценностей по меньшей мере на десять миллионов денариев.

— Не может быть! — ахнул потрясенный Афраний.

— Это ведь ты, префект, сообщил Ратмиру о римском посольстве в Константинополь? — неожиданно круто сменил тему разговора Орест.

— О посольстве дукс узнал от Климентины, — нахмурился Афраний.

— После чего он встретился с тобой, — спокойно продолжил Орест. — И ты сказал ему, что божественный Авит сделал ставку на Прокопия как союзника в будущей войне с варварами.

— Он и сам обо всем догадался, — нехотя признался префект. — У Ратмира и без меня хватает осведомителей. Ты себе не представляешь, какую сеть соткала по всей империи эта паучиха и сколько патрикиев в нее угодило. Я уже не говорю о плебсе.

— Ты имеешь в виду Пульхерию?

— А кого же еще, — скрипнул зубами Афраний. — Авит ходил у нее в подручных. Он знал многое, но, видимо, не все. Ты думаешь, почему Римский Сенат так легко признал безродного комита божественным императором? Да потому, что у многих сенаторов рыльце в пуху. Вечный Город был сдан вандалам Гусирекса без всякого сопротивления. Тоже, по-твоему, случайно? Нет, высокородный Орест, империя уже давно пала, и пала так глубоко, что поднять ее со дна не под силу ни тебе, ни мне, ни Авиту. Варвары — в Риме, варвары — в Константинополе. Империя разлагается изнутри.

— Возможно, ты прав, Афраний, но у меня свой счет и к русам Кия, и к патрикию Ратмиру, и прощать им долги я не собираюсь. Так ты готов к сотрудничеству, префект?

— Уж не в императоры ли ты метишь, Орест? — скривил в усмешке тонкие губы Афраний.

— Пока нет, — пожал плечами комит. — Но я так долго верой и правдой служил кагану Аттиле, что это дает мне право считать себя его наследником. Я готов взять в долю и тебя, префект, если, конечно, ты согласишься.

— Твои условия? — холодно спросил Афраний.

— Мне нужен Ратмир, — пристально глянул в глаза собеседнику Орест. — Я должен знать время и место, где сын Пульхерии встречается с Туррибием.

— А разве дукс в городе? — удивился Афраний.

— Его видели в одном из городских притонов, но люди божественного Авита оказались то ли пугливы, то ли нерасторопны.

— Хорошо, комит, я постараюсь тебе помочь, с расчетом, что и ты меня не забудешь.

Высокородный Дидий был крайне удивлен визиту своего старого друга, да еще в столь раннюю пору. Сиятельный Афраний был чем-то сильно озабочен. Он отказался от обеда, которым его собирался попотчевать хозяин, чем удивил того до крайности. Префект города Рима отличался худобой, но отнюдь не отсутствием аппетита. Однажды на спор он за один присест съел молочного поросенка и двух гусей, чем поразил всех своих знакомых. Дидий до сих не понимал, как в столь тщедушном теле поместилось столько мяса.

— Печень в грибном соусе, — попробовал соблазнить Дидий гостя. — А вино из Африки. Высокородный Туррибий был столь любезен, что поделился со мной своими запасами.

— Давно ты виделся с ним?

— Вчера, — пожал пухлыми плечами комит финансов. — Мы ведь с ним соседи. Высокородный Паладий опять пророчествовал. Накаркал еще одно поражение Рима от вандалов. По-моему, он окончательно выжил из ума. Кричал о демонах, которые приходят во дворец по ночам.

— А что Туррибий?

— Смеялся.

— Речь идет о деньгах, Дидий. Об очень большой сумме.

— Ты хочешь взять у меня взаймы? — удивился комит финансов.

— Я хочу предложить тебе миллион, — поморщился Афраний. — Даже два.

— Возьму, — засмеялся Дидий. — Отчего же не взять.

Афраний бросил на веселого друга столь свирепый взгляд, что впечатлительный Дидий струхнул не на шутку. На миг ему даже показалось, что префект тронулся умом. А уж когда Афраний завел разговор о золоте Аттилы, тут у комита и вовсе не осталось сомнений. Безусловно, Дидий сочувствовал старому другу. Афраний вложил кучу денег в заговор Петрония Максима, рассчитывая со временем с лихвой вернуть потраченное, но — увы. Петроний не оправдал надежд своих сторонников. Он пал жертвой собственных честолюбивых устремлений и чужого коварства. А вандалы Гусирекса довершили начатое, разорив подчистую не одного Афрания. Дидий и сам потерял столько, что от одной мысли о понесенных убытках у него пропадал аппетит. Конечно, деньги комиту финансов не помешали бы. Тем более миллион денариев! Но принимать слова Ореста всерьез он категорически отказывался. Мало ли что наплетет сын Литория. Дидий достаточно хорошо изучил нового комита агентов за время поездки в Константинополь, чтобы верить ему на слово. Что же касается дукса Ратмира, то последняя встреча с ним оставила в душе Дидия неизгладимый след, а потому охотиться на этого демона в человеческом обличье он категорически отказался. Даже за два миллиона денариев.

— Вот именно — демоны! — поднял острый палец к небу Афраний.

— Так ведь глупости это! Мало ли что наплетет безумный Паладий.

— В том числе и про поражение римского флота от вандалов? — жестко глянул на приятеля префект.

— Просто к слову пришлось, — вильнул глазами в сторону Дидий. — Да и не скроешь подобные приготовления, как ни старайся. Более двухсот тысяч денариев уже отправлены в Сардинию.

— Значит, флот Авит собирается строить именно там?

— Но ведь надо же защитить морские пути от пиратов. Я так и сказал Туррибию. Думаю, он меня понял.

— И в благодарность за полученные вести он одарил тебя африканским вином?

Конечно, Дидий совершил промах, не следовало распускать язык в доме человека, тесно связанного с варварами, но ведь Туррибий все равно бы узнал правду, ну хотя бы от падре Викентия, сидевшего за тем же столом. Собственно, именно Викентий завел разговор о Сардинии, а Дидий только подтвердил предположение, высказанное им.

— Если Авит узнает о твоем промахе, комит, то тебе не поздоровится.

— А от кого он узнает? — удивился Дидий. — От Туррибия, что ли?

— От меня, — небрежно бросил Афраний, чем поверг разоткровенничавшегося друга в шок.