Ольга Крючкова - Нибелунги. История любви и ненависти Страница 16

Петроний расплылся в довольной улыбке. Обещание сделать дочь наместника королевой Бургундии действительно сыграло решающую роль в переговорах, и Петроний вернулся в сопровождении двух когорт.

– Тогда армию возглавит мой брат Гернот, – решил король. – Он давно мечтает проявить себя, впрочем также, как и Гизельхар.

В этот же день король сообщил брату о своём решении, тот ликовал. Одержать победу, а он в ней не сомневался, над саксами и данами – мечта любого бургундского полководца.

Однако Гизельхар воспринял возвышение брата болезненно. В тайне мечтавший о троне и славе он решил, что погибнет, но затмит в сражении брата. Иначе как он вернётся к прекрасной Сибилле?

Зигфрид также возлагал на предстоящую военную компанию большие надежды. Он намеревался, подобно Гизельхару, стяжать славу во чтобы то ни стало и доказать королю Бургундии, что достоин жениться на его сестре. Он даже испросил у Гунтара позволения увидеться с Кримхильдой, тот милостиво позволил, хотя прекрасно знал о том, что она обещана в награду королю тюрингов. Но Гунтар рассудил также, как и его братья: на войне всякое случатся. Если Зигфрид погибнет – девушка достанется Фисуду. А покуда путь насладятся свиданием.

…Зигфрид влетел в покои Кримхильды на крыльях любви. Та смутилась, её щёки залил румянец. Сибилла, неотлучно находившаяся рядом с принцессой, удалилась в дальний угол покоев, дабы не мешать возлюбленным излить душу. Буквально намедни у неё также состоялось свидание с Гернотом. Пылкий юноша обещал сокрушить саксов и вернуться с богатой добычей. Девушка лишь улыбнулась, она уже знала, что отец приготовил ей другую участь…

Зигфрид в крайнем возбуждении приблизился к Кримхильде.

– Вы прекрасно знаете о моих чувствах, – сказал он. – Я не чаю, когда наступил день, и я назову вас своей женой…

Кримхильда невольно затрепетала и опустила очи в долу.

– В грядущей битве я либо покрою себя славой, либо погибну…

Девушка всхлипнула.

– Вы плачете? – удивился фриз.

– Да… – тихо ответила она. – Вернитесь живым… Я не хочу замуж за другого мужчину…

Зигфрид бросился в порыве чувств к Кримхильде и заключил её в свои объятия. Сибилла отвернулась, сделав вид, что рассматривает роспись, украшавшую стену.

– Если ты не вернёшься, – пролепетала Кримхильда, презрев все светские приличия, – я уйду в монастырь, что в Монгутиаке.

– Я вернусь… Обещаю тебе… – ответил он и запечатлел на губах принцессы страстный поцелуй.

В это же время на вилле Петрония происходила бурная сцена. Корнелия, обретшая защиту и любовь Константина, а также покровительство Петрония, узнав о том, что её возлюбленный выступает в поход, не находила себе места. Она металась по своим покоям и укоряла Константина, что тот не нашёл время проститься с ней. Она приказала Гудрин заложить повозку и отправиться в город, дабы повидаться с возлюбленным. Но не успела она покинуть виллу, как пред ней предстал Константин. Обезумевшая от ревности, обиды и желания Корнелия, сбросила с себя тунику и, презрев всяческие формальности, бросилась на Константина и увлекла его на ложе.

– Если ты не вернёшься, оставь мне хотя бы дитя… – молила она в порыве страсти.

– Я вернусь… – пообещал Константин и преисполненный желания вошёл в Корнелию – покои огласил их сладострастный крик.

…Через несколько дней армия Фисуда, изрядно пополненная тевтонами, маркоманами и герулами, достигла пределов Бургундии и разбила лагерь.

Гунтар приказал поставить специальный шатёр в приграничной зоне, дабы принять короля тюрингов. Он в окружении свиты и братьев прибыл на встречу. Посреди шатра стоял длинный дубовый стол, уставленный яствами и кувшинами с вином, вход был устроен с обеих сторон, так что Гунтар вошёл с бургундской стороны, а Фисуд – с тюрингской почти одновременно.

Короли обменялись многозначительными взглядами. Гунтар в расцвете сил, облачённый в лорику-гамату, римскую кольчугу, опоясанный традиционным германским мечом, увенчанный рогатым шлемом с позолотой, произвёл должно впечатление на тюрингов. Братья короля, выглядели подстать ему – в кожаных панцирях, обитых медными пластинами, вооружённые римскими мечами-гладиусами, в рогатых шлемах.

Амуниция тюрингов на первый взгляд была проще, чем у бургундов. Фисуд не признавал шлемов, они мешали ему в бою, и потому его ближнее окружение предпочитало сражаться с непокрытыми головами. Кожаные панцири, сверху прикрытые шкурами волков, лис или медведей, подчёркивали мощь воинов и от этого они казались ещё выше ростом и несокрушимее. Вооружение тюрингов состояло из традиционных мечей-скрамасаксов, которые предпочитал и сам Гунтар, считая, что римский меч слишком короток для пешего боя, и боевых топоров. Покрытые шрамами лица тюрингов производили устрашающее впечатление. За тюрингами стояли: предводители тевтонов, герулов и маркоманов. Тевтон, подобно Гунтару предпочитал рогатый шлем с кольчужной маской. Однако, как истинный наёмник в одном из сражений он разжился лорикой-сегментой, панцирем из металлических полос, входящих в военное облачение римлян. Меч его показался Гунтару неестественно длинным, и представлял нечто вроде двуручного удлинённого скрамасакса. Невольно Гунтар представил тевтона в бою – устрашающее зрелище. Герул и маркоман выглядели как дикари: лохматые волосы, длинные бороды, вместо нагрудников и кольчуг – шкуры, в руках – боевые топоры. Гунтар с удовлетворение мысленно отметил: союзники достойные.

Он снял шлем и поприветствовал Фисуда.

– Рад видеть тебя, король тюрингов в своём шатре. Надеюсь, наша сегодняшняя встреча послужит залогом крепкой дружбы и победы над саксами и данами.

Фисуд удовлетворённо кивнул.

– Армию бургундов возглавит мой брат Гернот, – продолжил Гунтар и жестом указал на принца. Тот также снял шлем и слегка поклонился Фисуду. Тюрингам понравилась почтительность бургундов.

– Теперь я хотел бы обсудить с тобой, Фисуд, как мы будем согласовывать наши действия. Согласись, слаженность наших людей – залог успеха. Не будем недооценивать врага.

Немногословный Фисуд снова кивнул, он уже раз поплатился за свою беспечность поражением, и, немного поразмыслив, спросил:

– Я слышал, что к вам примкнули две римские когорты… Это правда?

– Да, – подтвердил Гунтар. – Моя армия насчитывает в данный момент две тысячи двести человек.

Тюринги коротко посовещались.

– Мы готовы согласовать наши действия и будущий раздел добычи, – заявил Фисуд. При упоминании добычи герул, тевтон и маркоман заметно оживились. – А также я хочу услышать подтверждение, что Кримхильда разделит со мной ложе.