Княжна на продажу. Как дочерей русских государей меняли на мир и новые земли - Ника Марш Страница 17

Маргарита хлопотала не за собственного сына. Ее-то мальчик, Магнус, был еще совсем ребенком. Княжна Ингеборга предназначалась герцогу Кнуду Лаварду, родственнику с другого бока. Кнуд приходился племянником ныне царствующему королю Нильсу I, и на самом деле все права на трон были у него. Однако юношу отодвинули от престола после смерти отца. Маргарита предполагала, что у Кнуда могут возникнуть честолюбивые планы вернуть себе королевство, и поэтому было бы правильным дать ему в жены девушку, которая… будет правильно на него влиять. Не станет же родная племянница интриговать против любимой тети? Конечно, они не виделись ни разу до этого момента, и Маргарита обошла Ингеборгу в наследстве, но никогда не поздно восстановить родственные связи!

«История датских королей» донесла до нас, что в Киеве устроили настоящее представление: посланники наперебой расхваливали предполагаемого жениха и расписывали выгоды этого союза. Князь Мстислав Великий дал свое согласие. Приданое для Ингеборги было собрано заранее, ведь она уже вошла в брачный возраст. И к дарам из Киева добавлялись поместья на территории Швеции – вклад родственницы, датской королевы Маргариты. Совсем не лишнее дополнение! Учитывая, что жених был герцогом Южной Ютландии, в руках молодой пары оказывались немалые владения, равные по территории настоящему королевству.

Скандинавские диалекты при русском дворе было принято учить еще со времен Ярослава Мудрого. Учитывая происхождение Ингеборги, она наверняка знала шведский (вспомним, что Анна Ярославна и ее сестры тоже изучали родной язык матери). Так что у княжны вряд ли были сложности при общении с посланниками королевы Маргариты. Вполне возможно, что Ингеборга владела так называемым Donsk Tunga – единым языком, на котором в XII веке говорили сразу и шведы, и датчане, и исландцы, и норвежцы. Фактически это был скандинавский праязык, из которого впоследствии выделились все остальные.

Правда, в XII столетии уже начали складываться особенности западного и восточного диалектов, но они все равно не были настолько различны, чтобы люди не понимали друг друга.

Очевидно, что в 1116 году Ингеборга вышла замуж за Кнуда Лаварда, который был всего на 4 года ее старше. Но первые годы брака принесли ее супругу разочарование – княжна дарила ему только дочерей. Маргарита, Кристина, Катарина… В русской поговорке говорится, что дочери – это чужое сокровище. Также обстояли дела и в европейских королевствах. Принцессы были важной составляющей дипломатии, но трон переходил в мужские руки! Со времен Кнуда I Данией никогда не правили женщины (по крайней мере, официально).

А между тем владения Кнуда и Ингеборги ширились. Они стали не только правителями Южной Ютландии, но и Гольштейна. Кнуд действовал жестко, часто бескомпромиссно. Он поставил своей целью искоренить грабежи на дорогах, и всякого, заподозренного в этом, ждала виселица. В Шлезвиге шептались, что однажды ему попался родственник короля Дании Нильса, уличенный в разбоях. И Кнуд, нисколько не сомневаясь, приказал повесить и его. Собственно, тогда и «прижилось» его прозвище – Лавард. По датской версии, это искаженное слово «лорд» или «господин».

Маргарита Фредкулла умерла в 1130 году и не увидела драмы, которая разыгралась всего год спустя. Ее сын, Магнус, всегда ревниво относившийся к кузену – Кнуду Лаварду, – посчитал усиление его власти слишком опасной для самого себя. Практически не было сомнений, что старый король Нильс захочет передать трон сыну, а не племяннику. Но в XII столетии большую роль играли не только монархи, но и их окружение. Однажды они обделили Кнуда властью, а в будущем могли исправить содеянное. В конце концов, популярность Кнуда была огромной, а вот Магнус, напротив, любовью народа и знати не пользовался.

Не угадала королева Дании и с характером Ингеборги. Она была уверена, что княжна, полная благодарности за то, что ей представили шанс так устроить свою судьбу, станет более послушной. Ингеборга же показала себя честолюбивой, властной и решительной женщиной.

Все начинания мужа она горячо поддерживала. И она тоже понимала: настанет час, и Кнуда Лаварда призовут на престол.

Летом 1130 года Ингеборга получила подтверждение своей догадке: она снова в положении. Спустя четырнадцать лет после того, как был заключен союз с Кнудом, княжна практически не сомневалась – родится мальчик. Повитухи, призванные во дворец, разделяли ее убеждение. Дитя ожидали в январе 1131 года…

Маргарите Фредкулле удавалось гасить конфликты между сыном и племянником мужа. Но теперь ее не было. У Магнуса развязались руки. Один из средневековых текстов утверждает, что «точкой невозврата» стал пир, на который Кнуда пригласил король Нильс. Якобы он явился туда в короне, подобно королевской, и заявил, что считает себя государем в своих землях. Однако такая трактовка могла возникнуть намного позже. К тому же Кнуд в определенной степени имел право на высокий титул – его расширенные владения включили в себя и целое княжество.

В начале 1131-го Магнус пригласил Кнуда на личную встречу. Она должна была состояться в лесу Харальдстед, в Зеландии. Ингеборга, узнав об этом, буквально умоляла мужа никуда не ехать: дитя должно было вот-вот родиться, и княжна хотела, чтобы отец присутствовал при появлении сына. Были у нее и другие основания не верить Магнусу… Но Кнуд решил по-другому. И эта беспечность дорого стоила ему.

14 января, приехав к указанному месту в точно назначенное время, Кнуд Лавард был убит. «Магнус рассек ему голову пополам», – гласит датская летопись. Восемью днями позже Ингеборга произвела на свет сына. Заливаясь слезами, молодая вдова дала ему имя, широко распространенное на Руси, но совершенно неизвестное в Дании, – Владимир. В честь великого князя, принесшего на ее родину христианство…

Но Магнус просчитался. Убив политического конкурента, он навлек на себя такой народный гнев, что король Нильс должен был вмешаться. Союзники и родственники Кнуда созвали тинг, на котором потребовали мщения и разбирательства. Дело принимало скверный оборот – Нильс мог в любую минуту потерять корону. Его фактически вынудили дать обещание наказать виновных. И король прекрасно понимал, что главный, кого ему следовало призвать к ответу, – это его родной сын.

Надвигалась и военная угроза извне: император Лотарь III, которому в свое время присягнул Кнуд Лавард, был решительно настроен отомстить за своего вассала. Чтобы избавиться от этой напасти, Нильсу пришлось опустошить