Белоповстанцы. Книга 2. Борьба белых повстанческих отрядов на амурской границе - Борис Борисович Филимонов Страница 17

несколько позднее, стали на такую же открытую позицию близ полотна железной дороги, влево от него, у редкого леса и приняли участие в бою приблизительно часов с восьми. Дистанция, на которой вели огонь белые батареи, равнялась верстам двум-трем, но отсутствие выдвинутых вперед наблюдателей осложняло руководство огнем, уменьшая число правильных попаданий. Сосредоточения огня всех батарей по одной цели не было, так как, как было уже указано выше, каждый командир батареи сам выбирал себе цель. Нередко путавшиеся разрывы различных орудий, конечно, усложняли корректировку.

Вначале белые батареи вели огонь по самому поселку и станции в целях морального воздействия на врага. Огонь был открыт тремя первыми орудиями еще затемно. В первой части огонь батарей должно признать удачным, так как он, безусловно, содействовал падению боеспособности красноармейцев, а также содействовал возникновению паники в их рядах, но так как связи между передовой группой волжан и орудиями не было, то, надо полагать, огонь по станции белых батарей оказался также огнем по своим, находящимся на станции, и потому, что волжан было меньше, нежели красных, то и результаты сказались больше на волжанах, нежели на красных. Конечно, все это только предположения, так как не представляется возможным установить, чьи шрапнели разрывались над волжанами: только ли красных или, быть может, и своих? При отступлении волжан со станции преследовавшая их красная цепь была остановлена и рассеяна огнем белых орудий. Также заградительный огонь по красному бронепоезду, надо полагать, не давал последнему производить более успешный разгром белых цепей. При общем же отступлении белых белые батареи, безусловно, сыграли роль, прикрыв многочисленных отсталых белых стрелков от всей массы красной пехоты, приведенной в порядок и обрушившейся на белых. Белые орудия сдержали первый вал красных и заставили их наступать осторожнее.

Красный бронепоезд, ведший борьбу главным образом с пехотой белых, за время боя по белым батареям дал только несколько очередей, в результате чего среди белых артиллеристов были потери ранеными людьми и конями, которые в продолжение всего боя стояли в нескольких саженях от орудий.

Когда неудача удара Поволжской бригады была уже налицо, а части 1-й стрелковой бригады лежали на месте перед позицией красных, полки Воткинский и Добровольческий, шедшие в самом хвосте колонны, миновав будку 371-й версты и пограничный знак, вступили в сферу действительного огня противника. Эти полки шли вдоль самого полотна железной дороги – воткинцы к северу от него, а добровольцы к югу. Эти полки должны были ударить в лоб по Ину. Генерал Сахаров и полковник Ефимов стояли на полотне железной дороги, приблизительно на полпути между будкой 371-й версты и Ином, когда командир Воткинского полка полковник фон Вах донес, что его правый фланг связался с частями 1-й стрелковой бригады. Следует указать на то, что, наткнувшись на глудкинцев, воткинцы открыли было по ним огонь, так как приняли их за красных, считая, что 1-я бригада находится значительно правее. Эта ошибка была почти сразу же выяснена, и стрельба прекращена. Двигаясь к станции, воткинцы почти подошли к самым проволочным заграждениям. В первой линии шел один 1-й батальон, во второй линии шел 2-й батальон. Навстречу белым вышел красный бронепоезд и открыл по противнику редкий огонь.

Добровольцы, рассыпавшиеся в цепь по южную сторону полотна желдороги, заняли по фронту участок приблизительно до одной версты. На правом фланге находился 1-й батальон, в центре – офицерская рота, на левом – 2-й батальон. До Ина версты три, впереди, верстах в двух, какая-то жиденькая цепочка. Очень скоро показались отходящие кучами волжане. Полковник фон Вах успокаивал своих воткинцев, ничего, мол, серьезного нет, но вслед за белыми показалась густая цепь красных. Начался обстрел белых цепей. Добровольцы стали сдавать. Потери небольшие – во 2-м батальоне всего двое раненых и ни одного убитого. В 1-м батальоне воткинцев при подходе бронепоезда от разрыва одной из шрапнелей был один контужен.

Сильный огонь на участке Поволжской бригады свидетельствовал о том, что там дело идет вовсю, но так как кусты и перелески скрывали от командования 1-й стрелковой бригады картину боя, а телефонной связи у генерала Сахарова с полковником Александровым не было, то, зачуяв что-то недоброе, поручик Эссен со своим ординарцем отправился к линии железной дороги. Взобравшись на полотно железной дороги, поручик Эссен увидел на снежной открытой равнине густые цепи красных, идущие одна за другой. Цепи были большие, а на их правом фланге далеко, уже близ леса, виднелась конница. Цепи красных продвигались вперед небыстро, но все же картина того движения была внушительна… Впереди цепей красных, на значительном расстоянии от них виднелись разрозненные и мелкие группы быстро уходящих на восток, к лесу, белых стрелков Поволжской бригады. Только взглянув на эту картину, поручик Эссен сразу понял, что «дело кончено». Надо было как можно скорее выводить на восток 1-ю бригаду, не то плохо ей пришлось бы. «Поленецкий, – скомандовал поручик, – что есть духу к комбригу. Доложи, чтоб скорее наши отходили…» Ординарец ушел рысью, а поручик по шпалам зашагал на восток. Вскоре он наткнулся на запыхавшегося всадника, спешившего от генерала Сахарова к полковнику Александрову с приказанием скорее отходить. Генерал страшно волновался за 1-ю бригаду. Живой и впечатлительный, он был очень нервно настроен, когда увидел свои части отступающими. Он как бы лишился рассудка. Называя своих помощников по имени и отчеству, он в каком-то забытье повторял: «Неужели отступают, неужели отступают…» Теперь он несколько утих, смирился, но был страшно подавлен… На опушке леса, в районе будки 371-й версты, подтягивающиеся со стороны Ина, мелкие группы белых бойцов останавливались, приводились в порядок. Это уже была до некоторой степени сила, пожалуй, можно было и попробовать дать отпор красным. Генералу Сахарову была высказана подобная мысль: «Не с такими бойцами», и генерал уныло показал глазами на близстоящих стрелков. Действительно, вид их был плачевен – «прогулка» по целине взад и вперед и бой подорвали силу Поволжской бригады, но воткинцы и добровольцы были свежи, да и 1-я бригада не так уж пострадала. Дело было не безнадежно. Быть может, кто-либо другой и попытался бы в следующую ночь повторить атаку Ина, но с генералом Сахаровым ничего уже сделать было нельзя: от порыва вперед он перешел к порыву назад, он хотел уйти как можно дальше от ставших вдруг столь могучими и страшными красных.

К 10 часам выяснилась полная бесполезность дальнейшего ведения боя. В частях белых заметен общий упадок духа, возможен недостаток снарядов. За станцией Ин, к западу от нее, разгружались два эшелона красных. Части 1-й бригады, дабы не нести