Луи Буссенар - Том-Укротитель Страница 17

Том вмешался опять:

— Мистер Диксон, нет ли у вас личных врагов… злобных, могущественных и лишенных всякого стыда и чести?

— Нет… Не думаю. А впрочем, кто знает? За долгую жизнь мне пришлось столкнуться с таким количеством людей!

— Вы кого-либо подозреваете?

— Возможно! О! А если это…

Наступила пауза, он как будто что-то вспомнил.

— Мне надо уйти!

— Но на дворе темно!

— Не важно. Я обошел весь город, но совсем забыл про китайский квартал.

— Но это же опасно. Тем более в такой час.

— Не преувеличивайте… я знаю эти места, и у меня есть там знакомые. Итак, решено — еду в китайский квартал.

— Я с вами!

— Нет. Я доверяю вам самое драгоценное, что у меня осталось — дочь. Вы один стоите целой армии. Я буду знать, что она в безопасности.

— Отец!.. Умоляю… Не уходите!

— Мистер Диксон, останьтесь до утра!

— Моя дорогая супруга ждет в отчаянии помощи, и, может быть, достаточно какого-то усилия, чтобы спасти ее… вырвать из лап этих негодяев. Впрочем, я до зубов вооружен… и по-прежнему остаюсь Гризли-Беном — грозой бандитов Дикого Запада. Поцелуй меня, дитя… Вашу руку, Том… Бегу. Буду самое позднее в десять часов. Вы ведь не уйдете отсюда… не так ли, мистер Том?

— Обещаю вам!

— До встречи. Ухожу со спокойным сердцем.

Мисс Джейн, Том и Жакко остались втроем. Время тянулось медленно. С наступлением сумерек молодой человек обошел дом, заглянул в служебные помещения, подвалы, убедился, что служащие на своих местах, и вернулся в гостиную.

Подали ужин. Мисс Джейн даже не притронулась к еде.

Том и Жакко, напротив, плотно поели, сохраняя почтительное молчание в знак солидарности с погруженной в мучительное ожидание хозяйкой дома.

Восемь часов!.. Девять!.. Девять тридцать! О! Эти бесконечно длинные минуты! Мисс Джейн неотрывно смотрела на часы, напрягая одновременно слух в надежде услышать знакомый скрип открываемых ворот.

Десять часов! Нервы бедняжки не выдержали, и она громко безутешно заплакала. Пять минут одиннадцатого… четверть. Мистера Диксона все нет.

Еще пятнадцать минут… и опять никого.

— Я знала! Знала! — дрожа от страха и захлебываясь слезами, восклицала мисс Джейн. — Я догадывалась, что так будет! Бедный папа! О!.. Я чувствую что-то ужасное… Мое сердце разрывается… Отец! Отец!.. Где вы? Неужели я потеряю вас… как маму… А вы… друзья мои… сделайте что-нибудь!

Взволнованные до предела страстной мольбой девушки, Том и Жакко не знали, что предпринять, какие найти слова утешения.

Девушка в отчаянии схватилась руками за локоны своих роскошных волос. Она решилась на безумный поступок.

— Ну вот что! Я пойду сама. Я найду его!

Том вмешался мягко, но твердо:

— Мисс Джейн… Вы должны оставаться дома и ждать.

— Ждать?.. И ничего не делать, в то время как там совершается непоправимое… О! Нет-нет!

— Я не позволю вам выйти из дома.

— В таком случае пойдите сами… предупредите полицию, поищите в этом квартале… у проклятых китайцев.

— Я обещал вашему отцу не оставлять вас…

— Хорошо! Позвоните, вызовите Уила и Баттерфляя. Пусть немедленно приедут и заменят вас. А вы… я вам стольким обязана… но надо что-то делать. Умоляю, Том, верните мне моих родителей.

Молодой человек не смог устоять перед этим взрывом отчаяния.

Кивнув головой, он энергично ответил:

— Я повинуюсь. Я еду и сделаю все, что в человеческих силах.

Канадец позвонил в цирк. Спустя десять минут примчались клоун и механик, а Том бросился к выходу, затем в сторону Джексон-стрит.

У него не было заранее обдуманного плана. Укротитель импульсивно откликнулся на мольбу молодой девушки и теперь ради нее, подобно отважному рабу или безумному фанатику, шел на штурм двадцатипятитысячного квартала, отвратительного притона, где находила свое пристанище всякая нечисть.

Совершив стремительный марш, Том оказался через двадцать минут у пустынного перекрестка рядом со своего рода огромным Дворцом чудес[70], позором Сан-Франциско.

Большой уличный фонарь ярко освещал тротуар. Где-то послышалось негромкое прерывистое урчание двигателя остановившегося автомобиля. И в тот же миг кто-то отчаянно закричал. Это был вопль человека, находящегося в смертельной опасности:

— Хэлп! Хэлп!

Молодой человек бросился на крик. У автомобиля мелькали чьи-то тени и руки.

Уверенный в своей силе, он даже не вытащил револьвер, спрятанный в боковом кармане. Как бы в ответ на крик несчастной жертвы Том громко предупредил:

— Держитесь! Иду на помощь! Я здесь!

Наш герой словно тигр ворвался в самую середину потасовки, где, тяжело и прерывисто дыша, сталкивались, цеплялись и теснили друг друга чьи-то туловища, руки, ноги, головы. Это была дикая драка, в которой кто-то один оборонялся, а остальные нападали.

Укротитель различил широкие штаны и короткие рубашки — обычную одежду бедных китайцев.

Перед ним возник человек с занесенной рукой, в ней тускло блестел кастет. Том мощно ударил нападавшего прямо в лицо.

Вскрикнув, китаец свалился как подкошенный.

Войдя во вкус, молодой человек гаркнул:

— Вон отсюда, мерзавцы! Или я всех уничтожу!

На спине упавшего китайца мелко подрагивала традиционная[71] косичка. Чтобы расчистить пространство, Том ухватился за эту косичку и потянул на себя:

— Господи! Она же накладная!

Косичка осталась в ладони молодого человека. Совершенно бесшумно перед Укротителем возник второй сын Поднебесной с ножом в руке. Том также встретил негодяя сильным ударом в физиономию.

— Ха! И этот готов!

Китаец рухнул на капот машины и начал сползать на землю.

Борьба длилась ровно три секунды. Именно столько понадобилось времени, чтобы нанести несколько могучих ударов и оторвать фальшивую косу.

Лишь эти звучные удары да шум от падения безжизненных тел нарушали тишину. Никто из дерущихся не проронил ни звука, ни стона.

Остались еще два вооруженных противника. У одного был кинжал, у другого — кастет. В подобных схватках такое оружие предпочтительнее револьвера, он производит много шума и зачастую менее надежен.

Бандиты были в бешенстве. Том отчетливо слышал, как китайцы скрипели зубами от ярости. Желтолицые — один подняв нож, другой, размахивая кастетом, — решительно двинулись на грозного противника. Увлеченный борьбой, Том успел, однако, увидеть в салоне автомобиля двух неподвижно лежащих джентльменов.

Бандиты вскинули оружие. Сверкнуло лезвие кинжала. Со свистом разрезал воздух кастет. На этом для китайцев все и кончилось. Том молниеносно перехватил запястья занесенных рук. Разбойники яростно сопротивлялись, пытаясь освободиться от поистине могучего захвата. Затем произошло совсем удивительное. Без видимых внешних усилий Укротитель продолжал словно клещами сжимать и сжимать руки своих противников. Ладони разжались, и оружие упало на землю. Китайцы корчились от боли, тяжело дышали и стонали.