Максим Войлошников - Чернокнижник Страница 17

— Ты знаешь, что в этом холме многие века лежат люди Севера? Крепкие то были люди, твердые духом и страшные, и холм этот принадлежал им. И погибли они не простой смертью. И если захотят они теперь, то не будет нам тут приюта. А такое может и статься, если крепко досадим мы этому парубку!

Неестественно длинной рукой он указал на закончившего наконец плясать Лодью.

— За то заслужила наказание. А ну-ка, всыпать этой дуре тринадцать плетей, чтоб поумнела! — закончил председатель шабаша.

Не успела Босорка возразить, как десять рук опустили ее на землю, юбка ее оказалась на голове, и забелели два округлых холма. Появилась плетка с вплетенной проволокой, самая крепкая ведьма схватила ее и, размахнувшись, хлестнула. От первого удара сразу легла кровавая полоса, завыла Босорка, но ведьмы, обрадовавшись новому кровавому развлечению, хором считали. Как ни вертелась, ни выла ведьмочка, а все тринадцать кровавых рубцов легли на место. Не сразу она встала, сначала на карачки, затем только нетвердо на ноги. Давешний кот, мурча, подбежал к хозяйке и усердно принялся зализывать ей раны.

— Ты своего любовника скоро в человека опять обернешь?! — рыкнул мохнатый председатель. — Надоело ведь!

— Да не любовник это! — плача, огрызнулась ведьма. — Разве ж можно человека в кота превратить?! Это кот и есть. А Гриця постылого, с его любовью надоевшей, я уже давно отравила и поховала!

— Знаю! Это я чтоб подбодрить тебя! — захохотал раскатисто владыка ведьм.

— Доволен ты нашим извинением, гость северный? — обратился он к Гавриилу.

— Отчего нет? — ответил он. — Кто мне смерти хотел, слезами умылся. А к вам, насельники тьмы, дел у меня нет!

Он поклонился ведьмам и их властелину и с тем ушел с холма. И тени у земли растаяли вслед за ним.

То ли сам Гавриил проболтался, то ли видел его кто спускающимся с горы в такую пору, когда оттуда никто живым еще не возвращался. Но слух о том, что приехавший из Москвы студент был на шабаше на Лысой горе и остался невредимым, распространился молниеносно. Теперь к Лодье стали относиться с уважением даже те, кто не испробовал твердость его кулаков. А после того, как исчез следующий смельчак, который решил, что попытать судьбу на Лысой горе уже не так опасно, уважение еще усилилось.

Вскоре префект академии епископ Иосиф сообщал в своем письме в Петербург, что Гавриил Лодья, напившись вина, несмотря на неоднократные предостережения, отправился на Лысую гору в Киеве во время ведьминского шабаша, заметного издали сиянием дьявольских огней. Там он, по его собственному рассказу, вел с ведьмами диспут о преимуществах православной веры, в котором неоспоримо победил. Префект просил своего высокопоставленного адресата изъять весьма усовершенствовавшегося к тому времени студиозуса из академии, дабы вследствие подобных необдуманных его поступков не навлечь на этот светоч христианской веры яростного мщения всей своры нечистого.

Проведя в Киеве год и приобретя в средоточии русского чернокнижия несколько двусмысленную известность, Лодья был вызван в Санкт-Петербург, в Академию наук.

Музыканты.

Глава 14. Волынский

В это время в новой русской столице набирал силу Артемий Волынский — некогда любимец Петра Великого, посланник в Персию и казанский губернатор, а теперь влиятельный придворный чин. По упоминаниям современников — изрядный чернокнижник, каковой его способности и приписывают тот удивительный факт, что он сумел возвыситься в немецком окружении новой царицы.

Тогда Россия вместе с имперской Австрией вела войну за польское наследство. Саксонский курфюрст и выборный польский король Август Сильный не успел претворить в жизнь свою идею о разделе Польши между Саксонией и Пруссией и скоропостижно помер — а не надо было про Россию забывать! На польский престол французами, шведами и англичанами был выдвинут Станислав Лещинский, давний шведский ставленник, до Полтавской баталии уже некоторое время украшавший своей весьма пухлой особой польский трон. К тому же с легкой руки всесильного кардинала Флери он был тестем Людовика XV. Но царица Анна Иоанновна и император Священной Римской империи Карл VI, являвшиеся союзниками, с этим выбором не согласились. Они предложили на трон саксонского наследника Августа III, и в Польшу с русским войском вошел фельдмаршал Петр Ласси. Он осадил порт Данциг, где укрепился со сторонниками Лещинский. Французы прислали десант на кораблях, а русские — фельдмаршала Христофора (Бурхарда Кристофа) Миниха, гения осадных работ. Потом подошли еще саксонцы и русский флот, и тут Лещинский наконец не выдержал и бежал. Однако на других фронтах все шло не так благоприятно: союзных австрийцев теснили в Италии и Германии испанцы и французы. Получив подкрепления от русских и саксонцев, имперские полководцы сумели несколько переломить ситуацию. Но полной победы до 1735 года не добилась ни одна сторона, поэтому воевать перестали и через несколько лет заключили мир. Австрия при этом оказалась ослаблена, чего и добивались французы, однако международное влияние России, наоборот, укрепилось за счет доминирования в Польше и участия в немецких кампаниях.

Во время войны Волынский был в действующей армии, где пригодились не только его военные таланты, впрочем, невеликие, но и умение наводить морок на врага. При этом он успевал интриговать против фельдмаршала Миниха.

После окончания активных действий его вернули в Санкт-Петербург и назначили обер-егермейстером, заведующим царской охотой, то есть вывели в первые чины двора.

Именно тогда он и вызвал к себе Лодью. Дом Волынского стоял на том месте, где позднее, во времена Екатерины Великой, открылась Обуховская больница, одна из первых городских лечебниц в России. Этот участок прежде принадлежал Нарышкиным — на девице из этого рода, кузине Петра Великого, и был женат Артемий Петрович.

Вызов был к вечеру, Гавриил подошел к дому при свете факелов, горевших на фасаде. Скромно одетого пришельца встретил наряженный лакей и повел по коридорам, заполненным множеством экзотических предметов, говоривших о годах, проведенных их владельцем на Востоке. Полутемные переходы, завешанные масками, деталями азиатских доспехов и замысловатыми орудиями, производили впечатление таинственности, чего, по-видимому, здесь и добивались. Проводник оставил гостя в кабинете Волынского, освещенном свечами. Тут предметы на стенах и массивные фолианты на полках однозначно указывали на увлечения хозяина, связанные с магией. Однако самым примечательным был сам хозяин.

Лодья предстал перед человеком внушительной наружности, с породистым лицом, выдававшим решительный и гневливый характер, высоким лбом — знаком незаурядного ума. Вместе с тем, на губернаторских постах Астрахани и Казани он отличился алчностью и мздоимством, которые, впрочем, тогда большими недостатками не считались. Хозяин сидел за столом в персидском халате, должно быть, оставшемся еще с той поры, когда ездил он в Персию послом и лазутчиком Петра I.