Джульетта Даймоук - Граф Вальтеоф. В кругу ярлов Страница 18

– Вильгельм – великий воин. Мы это видели… – Он остановился, чтобы передохнуть. Тени последнего октябрьского дня удлинились, свет свечей смягчал суровые черты умирающего. – Я сомневаюсь, чтобы была еще одна такая битва.

Ульфитцель хотел было еще что-то спросить, но увидел, что его друг совсем не бережет силы. Аббат беспокойно повернулся; глаза его закрылись.

– Как темно и как холодно. – Ульфитцель начал потирать руки, и аббат заговорил снова.

– Они падали один за другим, я видел, как Альфрик упал, и человек из Геллинга поразил его убийцу – так много крови, и Леофвайн стоит над телом Гурта – пока сам не пал…

Две слезы скатилось из под опущенных век.

– Гарольд, Гарольд, сын мой… Ульфитцель бережно держал его ледяную руку:

– Он отмучился, мой господин.

Его глаза открылись, совершенно ясные в это мгновенье:

– Он? Или Бог гневается на всех нас? Гурт хотел вести армию, чтобы Гарольду не нарушать больше клятву, подняв меч на Вильгельма, но король не мог иначе. Это Божия справедливость в том, что мы разбиты?

– Его милосердие все превышает, – мягко заметил аббат Ульфитцель. – Мы не должны бояться за короля. Успокойся, Леофрик, друг мой.

Аббат глубоко вздохнул и закашлялся. Ульфитцель стер струйку крови в уголке его рта.

– Я думаю, тебе не стоит сейчас разговаривать, отдохни. Леофрик замотал головой:

– Нет-нет, я должен поговорить с тобой о графе. Прошу тебя, не позволяй ему проводить свою жизнь в бесполезной борьбе. Если это воля Божия – чтобы Вильгельм носил корону, – заставь графа помнить: он нужен своему народу. Он не сможет служить ему в могиле, даже если это будет могила героя.

Казалось, эта речь совсем его истощила, и Ульфитцель не был уверен, слышал ли он его обещание передать эти наставления Вальтеофу. Он погрузился в горячую молитву о том, чтобы это можно было сделать, чтобы Вальтеоф не лежал в этот момент бездыханным на каком-нибудь поле. Он так горячо молился, что не знал, сколько времени они так молчали вместе. Но, наконец, думая, что аббат спит, он поднялся. Однако, как только он встал, Леофрик открыл глаза и сказал словами святой Моники, матери святого Августина:

– Положи это тело, где угодно, только вспоминай меня перед алтарем Господним.

На следующий день он умер. Аббат Ульфитцель остался на его погребение и потом, грустный, поехал домой. Он потерял старого друга.

В течение нескольких недель медленно доходили новости. При Витангемоте, к северу от Лондона, состоялось собрание всех первых людей королевства, и юного Эдгара Этелинга провозгласили королем, хотя венчание на царство произойдет на Рождество.

Герцог Вильгельм достиг Саусворка, выслал небольшую группу против лондонцев, вышедших на мост защищать свой город, но после нескольких потасовок жители Лондона снова спрятались за крепостные стены. Однако герцог не предпринимал попыток взять Лондон. Он был достаточно умен, чтобы осознавать, как это трудно и долго, и на какое-то время удовольствовался тем, что прошел к югу от Темзы, сжигая и грабя все на пути. Как думал Ульфитцель, герцог, без сомнения, желал этим заставить англов покориться своей воле.

Он хотел знать, выйдет ли кто-нибудь против герцога и примет ли граф Вальтеоф участие еще в каком-либо сражении. Он не мог избавиться от воспоминания о видении Леофрика и с нетерпением ждал новостей. Его обычно спокойное состояние духа значительно пошатнулось.

И, наконец, вечером, когда он мыл руки, готовясь к вечерней трапезе, он услышал, как открываются ворота, услышал голоса. Известия из Лондона, подумал он с надеждой. И взмолился святому Гутласу, чтобы это были хорошие новости. Он торопливо вытер руки, когда раздался стук в дверь, и, повернувшись, увидел ответ на свои молитвы, превосходящий все ожидания, ибо в дверях, закутанный в голубой меховой плащ, весь покрытый грязью, но живой и невредимый и, как обычно, с высоко поднятой головой, стоял Вальтеоф собственной персоной. Взгляд аббата затуманился. Только тепло рукопожатия и прикосновение усов, когда граф целовал ему руку, уверило аббата в том, что это не сон. Но даже тогда он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на его горло, почти ожидая увидеть там красную полосу, – но ее не было.

– Добро пожаловать, – сказал он неуверенно. – Дорогой сын, я не ожидал тебя увидеть.

– Да, я тоже не был уверен, что когда-нибудь приду сюда, – тихо сказал граф.

– Конечно, ты не один?

– Нет, со мной Торкель – его задержал приор – и моя охрана внизу на кухне с братом Эдвином. Оти отвел солдат в Рихолл, чтобы там их распустить, – он говорил, устало опершись обеими руками о стол, и неуверенно улыбался потрясенному аббату. – Уверяю вас, я из плоти и крови, но сейчас совершенно опустошен. Мы с утра в дороге.

Ульфитцель вышел, позвал послушника и приказал ему накрыть ужин для него и его гостя в гостиной. Затем он налил вина и принес его графу.

– Садись, – сказал аббат. – Садись и расскажи, что привело тебя к нам. – Вальтеоф пододвинул стул к жаровне и протянул руки к огню. Пламя осветило его лицо, которое внимательно изучал аббат.

– Я приехал только на несколько дней, – сказал он, – потому что мне нужен твой совет, отец. Я не знаю, что делать.

Аббат занял свое привычное место, скрестив руки:

– Начни сначала, сын мой, и расскажи мне все, что произошло. Последнее известие, которое до нас дошло, – это то, что Этелинг избран королем. Он слишком юн для задачи, которая под силу лишь опытному мужу.

– Я знаю, – с отчаянием сказал Вальтеоф. – Я отдал свой голос вместе с другими, когда его выдвинули, ведь у нас больше никого нет, а он принц крови и внук Эдмунда. Он имеет больше прав, чем сыновья Альфреда.

– Неужели Эдвин ищет короны? И Моркар его поддержал?

Вальтеоф грустно улыбнулся.

– Я думаю, они на это надеялись, но вы были против. Ансгар был за Этелинга, а он человек мудрый. Возможно, он думал, что молодой король нас объединит.

– И он объединил?

– Бог знает, – отвернувшись, сказал Вальтеоф и снова посмотрел на огонь. – Сейчас мы не объединены – это точно. Ансгар тяжело ранен и не может заниматься, как раньше, государственными делами. Эдгар – еще ребенок. Что до графов, они уводят свои войска на север.

– Они ушли?

– Да, со всеми своими дружинами. Но это было четыре недели назад. Если Вильгельм атакует Лондон, мы сможем какое-то время продержаться, но что потом? Он – при Вэллингфорде, сейчас пересек реку со всей своей армией.

Новости, подумал Ульфитцель, не оставляют надежд. Дувр – сдался, и Кентербери и Винчестер тоже – теперь враг на северном берегу Темзы, окружает Лондон, и ничто их не останавливает.