Вера Космолинская - Драконье царство Страница 18

Клещи сомкнулись, и каким бы ожесточенным ни было сражение на берегу, оно было не таким уж долгим. Многие из высадившихся погибли, не успев еще привыкнуть к неподвижной земной тверди, немногие сдались, еще нескольким уцелевшим в разной степени кораблям удалось вырваться из свалки и отплыть. Мы с Олафом захватили тем временем пару по-настоящему хорошо сохранившихся в этой передряге кораблей и пустились преследовать спасающихся бегством в море; еще раньше мы как следует постарались выяснить, разбирается ли кто-то из бриттов мало-мальски в судоходстве — моряки или рыбаки, или просто легко обучаемые люди, с врожденной предрасположенностью к морскому делу, которым легко дались наши объяснения и объяснения местных профессионалов. Конечно, даже этим профессионалам не приходилось, как правило, иметь дело с саксонскими ладьями, более громоздкими, чем легкие кожаные челны, на которых издавна бороздились западные моря, и более юркие, узкие и стремительные, чем корабли, появившиеся с приходом в Британию римлян. Но были бы какие-то азы, а там уж можно и сообразить по обстоятельствам, что к чему, было бы желание. Теперь эти люди и составили костяк наших импровизированных команд, а с ними и прочие энтузиасты, не испугавшиеся новизны впечатлений и морской болезни.

Под нашим чутким руководством команды не слишком неуклюже и медленно справились с парусами и веслами. Кое-какую помощь тут, надо отдать справедливость, оказали и сдавшиеся на нашу милость саксы.

Корабль Олафа немного опередил мой. Догадываюсь, что наш штатный викинг вовсю наслаждался ситуацией. Хотя думаю, что и я испытывал энтузиазм не меньший. Первое морское сражение было приятной свежей струей во всей кампании. Почувствовав здоровое спортивное нетерпение, я немного побегал по резво скачущему по волнам кораблю, раздавая направо и налево ценные указания, выправил руль, и вскоре мы уже начали нагонять Олафа. Нельзя же было позволить ему уйти слишком далеко вперед в гордом одиночестве.

Посмотрев назад, в сторону покинутого берега, я увидел, что еще три корабля неуверенно отделились от общей массы поврежденных и горящих судов и плывут за нами. Два шли достаточно ровно, хоть и не слишком умело, а третий, сильно отстававший, все норовил завалиться набок и идти причудливыми зигзагами. Похоже, он был не только плохо управляем, но еще и как следует потрепан на предшествующем этапе сражения, судя по его несколько перекошенной осадке и слишком опущенной корме. Интересно, и кого понесло в бой на таком «Росинанте»? На ум упорно приходил только Пеллинор. Понаблюдав за ним некоторое время и придя к выводу, что в ближайшие час-полтора срочно спасать его может быть и не придется, я вернулся к погоне, мельком отметив, что на всех плывущих за нами кораблях подняты развевающиеся красные значки, хотя догадаться о том, что они красные, в быстро сгущающихся сумерках было не так уж просто, если не знать заранее наверняка, какого они должны быть цвета, с тем же успехом они могли быть и черными, и даже с Веселым Роджером. Ветер понемногу свежел, и поднятый широкий парус громко хлопал под его неровными порывами. Ветер, гнавший нас в море, был попутным, немудрено, что к берегу флот Хельдрика приближался с убранными парусами, отчего суда и напоминали четко очерченных гибких морских животных, взмахивавших лишь веслами-плавниками, теперь они летели, подскакивая, подняв широкие крылья-пелерины, прямо в сочную густоту наступающей ночи.

Видя, что мы их нагоняем, ближайшие к нам корабли замедлили движение. Два из них были попросту повреждены и давали осадку большую, чем надо, что не позволяло им быстро двигаться. Другие не хотели оставлять товарищей в беде и еще больше горели желанием отправить нас на дно морское, раз уж мы сами так любезно пустились вслед за ними, где у нас не могло быть такого же преимущества как на берегу. Четыре корабля перед нами убрали паруса, а два ближних и весла — их команды, вооружившись до зубов, громкими криками подбадривали нас подплыть скорее и дать накормить своими птичьими мозгами оголодавшую местную рыбешку. Два других судна разворачивались, чтобы подойти к первой паре. Они были немного дальше от нее, чем мы.

— Эй, на флагмане! — крикнул Олаф с борта своего трофейного судна. — Который берем мы?

— Оба берем левый, — крикнул я в ответ, махнув рукой на тот, что был к нам чуть ближе. — Потом другой, по очереди!

С той стороны нас возмущенно обозвали подлыми бесчестными негодяями, мы ответили, что незваные гости хуже бешеной собаки, да и какие могут быть счеты между добрыми друзьями, да еще с нагло подходящей к обеим сторонам подмогой? — и в обе стороны полетели зажженные стрелы и прочие снаряды. Хорошо, что мы тоже успели убрать паруса. Мы с Олафом аккуратно зажали ближайший вражеский корабль с двух сторон и после недолгой схватки взяли его на абордаж — вот что значит вовремя запастись хорошими крюками. На самих кораблях с ними оказались некоторые проблемы, ведь они были предназначены, в основном, для того, чтобы грабить побережья, а не другие корабли. Соберись они гоняться за торговыми судами, они были бы оснащены в этом плане лучше. Но они собирались воплощать несколько другие намерения. Поэтому и водное пространство у берега было загромождено не только обломками и людьми, но и обезумевшими тонущими лошадьми, впрочем, у некоторых из них был шанс выпутаться из привязей и достичь суши. Со своих захваченных судов мы их попросту выпроводили за борт, чтобы не занимали место, не мешали и не были дополнительным балластом. Не так давно их сбросили за борт и с тех поврежденных кораблей, что мы нагоняли, но у этих шансов выплыть было уже куда меньше, в море мы были уже достаточно далеко. Весь этот плеск и ржание, и огненное зарево, отражающееся в волнах, с движущимися в нем черными фантастическими силуэтами налетающих друг на друга драконьих голов придавали этой небольшой схватке по-настоящему страшно-сказочный оттенок. Гибель богов, не меньше. Но пока это была гибель только одного корабля. Правда, полная, так как делать с ним больше было нечего. Несмотря на отчаянное бесстрашное сопротивление, все находившиеся на нем были перебиты. Что ж, погибших ждал их рай, в том смысле, в каком они его понимали. Мы тоже понесли потери, пусть, конечно, не такие уж большие, и все же вполне ощутимые.

Второй поврежденный корабль подошел к нам, когда мы еще толком не покончили с первым, и буквально врезался в корабль Олафа, сбив его фигурный нос и чуть не развернув на девяносто градусов — если бы он не был надежно прикреплен ко всей связке, которую тряхнуло и развернуло только градусов на тридцать. Это ожесточило бой и, разделавшись, не мешкая, с командой первого корабля и перепрыгивая с одного вздымающегося и опускающегося, будто живого, борта на другой, мы лицом к лицу встретили нападавших. Они использовали не крючья, а весла — не столь надежное сцепление и не всегда идеально подходящее для того, чтобы по ним перебираться — некоторые из лихачей, соскользнув, попадали в воду, другие, впрочем, показали чудеса присущей им, выработанной привычкой, ловкости.