Клич войны - Уилбур Смит Страница 18

начале гонки, и хотя расстояние между ним и человеком впереди увеличивалось, все еще не было и половины полного расстояния вокруг поля. Когда он пробегал мимо белых, некоторые из них выкрикивали ему оскорбления. Эти слова ничего для него не значили, потому что он не говорил по-английски. Но в этом не было необходимости. Выражение их лиц, размахивание кулаками и то, как мужчины кричали, а женщины кричали на него, несло на себе безошибочный отпечаток враждебности, даже ненависти.

И тут Симелу пришла в голову одна мысль. Эти люди боятся меня. Они боятся, что я могу быть таким же хорошим, как они, или даже лучше.

Хотя его лицо ничего не выражало, в глубине души Симел улыбнулся. Ибо он знал, что белые люди были правы в своем страхе. Всю свою жизнь он стыдился быть таким маленьким, но теперь у него был шанс доказать, что он может сделать для своего народа так же много, как и любой другой человек среди них.

Я - Масаи. Теперь я должен показать этим людям, что это значит.

В клубе Шафран подпрыгивала от возбуждения и привлекала неодобрительные взгляды поджатых губ от женщин вокруг нее, когда ее высокий, пронзительный голос подбадривал бегуна-Масаи. Однако у нее была проблема. Было очень трудно увидеть гонку. На пути было слишком много взрослых.

Саффи было велено оставаться с матерью, и она устроилась рядом с креслом, в котором сидела Ева, стараясь как можно спокойнее расходовать энергию. Несмотря на то, что Ева твердо решила не позволять Леону обращаться с ней как с больной или оставаться дома, она не могла не подчиниться приказу врача, даже если ее естественным желанием было вскочить на ноги и закричать так же взволнованно, как и ее дочь, о маленьком человеке, которому была поручена роль защитника ее мужа.

Когда бегуны скрылись в дальнем конце поля, Шафран повернулась к Еве и попросила ее: "Пожалуйста, Мама, можно мне пойти и встать рядом с папой посреди поля?’

- Я не уверена, что это хорошая идея, моя дорогая, - сказала Ева, протягивая руку, чтобы взять Шафран за руку. ‘Я не хочу, чтобы ты заблудилась или была растоптана в толпе. И я не уверена, что папа действительно хочет беспокоиться о тебе, когда он пытается сосредоточиться на гонке.’

‘О, я могу пройти через всех этих людей!" - настаивала Шафран, пренебрежительно глядя на человеческий барьер, созданный взрослыми вокруг нее. - И я обещаю, что буду с папой как золото. Я совсем не буду капризничать.- Она уставилась своими огромными голубыми глазами на мать, почти осмеливаясь не поддаться очарованию, и повторила: - пожалуйста, Мамочка ... пожалуйста!’

Ева улыбнулась. "Мне жаль любого бедняка, который попытается сопротивляться этим глазам", - подумала она, внезапно представив себе, как будет выглядеть Шафран, когда вырастет. Конечно, не могу.

‘Ты обещаешь мне, что будешь действовать осторожно?- спросила она.

‘Да, мамочка, - кивнула Шафран с самым искренним видом.

- А ты обещаешь вести себя хорошо и не причинять папе никаких неприятностей?’

- Да, Мамочка.’

‘Ну что ж, тогда можешь идти.’

- Спасибо, спасибо! - Взвизгнула Шафран, осыпая мать поцелуями. ‘Ты самая добрая, милая, милая мамочка на всем белом свете!’

- О, и одна последняя вещь ...’

Шафран остановилась на полпути и повернулась к Еве:’- "Да?"

- Скажи папе, чтобы он обо мне не беспокоился. Ему нужно сосредоточиться на своей гонке. Так что скажи ему, что у меня есть очень удобное кресло и много персонала, который позаботится обо мне, если мне что-нибудь понадобится. Со мной все будет в порядке. Ты можешь все это запомнить?’

- Папа не волнуйся, потому что у тебя есть удобное кресло и все в порядке.’

‘Отлично. А теперь проваливай отсюда!’

Ева смотрела, как ее маленькая девочка исчезает в толпе, бесстрашно пробираясь между окружавшими ее взрослыми. Затем она резко вздохнула, закрыла глаза и на мгновение опустила голову, когда внезапный резкий укол боли ударил ее, как дротик, брошенный в лоб, попав прямо над глазами.

Это всего лишь небольшая головная боль, сказала она себе, когда за ней последовало легкое ощущение тошноты. Наверное, мигрень. Не о чем беспокоиться.

Она на секунду задумалась, Не послать ли кого-нибудь из сотрудников клуба передать Леону сообщение, но тут же отвергла эту идею. Нет, я не должна его беспокоить. У него на уме другие, гораздо более важные вещи.

Шафран проскользнула под веревкой и бросилась через дорожку на поле для игры в поло, прежде чем кто-либо успел остановить ее. Она остановилась на секунду и огляделась. Прошла всего неделя с тех пор, как они с Киппи прыгали на этом самом поле, но казалось, что это было много лет назад. Теперь все выглядело совсем по-другому. Вокруг большой палатки собралась толпа людей, и она оглядела их всех на случай, если увидит отца. Потом она увидела его в стороне, он разговаривал с Маниоро, и она поняла, что смотрела на вражеский лагерь и побежала в нужном направлении.

‘Я вижу тебя, маленькая принцесса, - сказал Маниоро, заметив бегущую к нему Шафран. Она остановилась в двух-трех шагах от него и с величайшей серьезностью ответила на Масаи: "Я вижу тебя, дядя Маниоро.’

Лицо высокого, статного африканца расплылось в широкой, ласковой улыбке, потому что он считал эту маленькую белую девочку такой же племянницей, как и любого из отпрысков его братьев и сестер Масаи.

- Привет, папа, - сказала Шафран, поворачиваясь к отцу.

- Саффи! - Воскликнул Леон. Он поднял ее и подбросил в воздух, смеясь, когда она взвизгнула от возбуждения. Он прижал ее к себе, поцеловал в макушку и опустил на землю.

‘Так что же привело тебя сюда, а?- спросил он.

‘Мама разрешила, - сказала Шафран, желая удостовериться, что у нее есть разрешение. - Я не могла видеть гонки из здания клуба из-за всех людей на пути. Но я обещала маме, что буду очень, очень хорошей и не причиню никаких хлопот.’

- Хм ... почему-то я в этом сомневаюсь. Ну, скажи мне, как чувствует себя мама?’

Шафран послушно повторила сообщение Евы, практически слово в слово.

- Хорошо, - сказал Леон, опуская дочь на пол. ‘Я очень рад, что мама так хорошо устроилась. И очень хорошо, что ты