Силы и престолы. Новая история Средних веков - Дэн Джонс Страница 18

class="p1">Это были пугающие несколько дней. Истории об обуянных яростью варварах с каждым новым пересказом обретали все более апокалиптические краски – примером может служить отрывок, написанный святым Иеронимом в Антиохии: описывая судьбу Рима, он заимствовал выражения из 79-го псалма, где оплакивается разрушение Иерусалима вавилонянами: «Боже! Язычники пришли в наследие Твое, осквернили святый храм Твой… трупы рабов Твоих отдали на съедение птицам небесным, тела святых Твоих – зверям земным. Пал державный город древний, множество жителей его лежат безжизненно в домах и на улицах»[106]. Вести об осаде дошли до Северной Африки и вдохновили святого Августина на ряд проповедей, позднее составивших основу его монументального сочинения «О граде Божьем», в котором он презрительно отвергает претензии Древнего Рима на звание вечной империи и утверждает, что подлинное вечное царство можно отыскать лишь на небесах.

Впрочем, эти теологические тонкости имеют крайне опосредованное отношение к реальным событиям. В действительности в широком стратегическом плане разграбление Рима мало что изменило: после трех дней бесчинств Аларих отозвал вестготов, и они, покинув город, направились на юг, в сторону Сицилии. Осенью Аларих умер (вероятно, от малярии), оставив командовать вестготами своего зятя Атаульфа. После этого полководец по имени Флавий Констанций постепенно смог вернуть Западу подобие спокойствия, убедив Атаульфа привести вестготов в лоно Рима и дав им новую родину в Аквитании, на юго-западе Галлии. Кроме того, Констанций захватил и убил императора-узурпатора Константина III. Хотя к 418 г. около половины населения Рима навсегда покинуло город, в целом ситуация в Западной империи значительно улучшилась.

Но громогласные отклики таких авторов, как Иероним и Августин, дают понять, сколь глубоко потрясло людей разграбление Рима Аларихом. Так же как в случае с падением Берлинской стены или террористической атаки 11 сентября в США, ужасающий символизм нападения на мировую сверхдержаву многократно превосходил фактический физический ущерб. Готы Алариха ударили в самое сердце Римской империи, оставив шрамы, которые с годами становились только глубже.

Явление тиранов

Итак, Аларих нанес удар в самое сердце Западной империи, однако ее распад все же начался с периферии. По этой причине рассказ о варварских королевствах, возникших на ее месте, стоит начать с окраин. Наиболее стремительно процесс распада происходил в Британии – она стала последней крупной провинцией, завоеванной римлянами, и первой, которую они потеряли.

В кризисные 406–411 гг. римское военное присутствие в Британии практически сошло на нет. Из рядов британской римской армии вышли три претендента в узурпаторы: Марк, Грациан и Константин III. Обороноспособность провинции постепенно слабела. К началу V в. войскам в Британии крайне нерегулярно выплачивали жалованье, чем они, по-видимому, были очень недовольны. Впрочем, вскоре в провинции не осталось никого, кто мог бы роптать на судьбу: в 407 г. все силы вывели из Британии, чтобы защитить Галлию и границу на Рейне от вторжений варваров и поддержать притязания Константина на императорский пурпур. Вскоре после этого провинцию покинули и римские гражданские чиновники.

Существуют некоторые (небесспорные) данные, позволяющие предположить, что в 410 г. император Гонорий, осажденный в Равенне Аларихом, отправил послания в крупные римские города в Британии, сообщая, что в вопросе защиты они могут рассчитывать только на себя. Даже если допустить, что он действительно написал такие письма, это была лишь констатация действительности. Оставшись без армии и без финансовых и бюрократических каналов связи с центром империи, Британия почти сразу откололась от римского государства. К 440-м гг. видимые социальные признаки римского образа жизни – роскошные виллы, утонченная городская жизнь, чувство элитарности и принадлежности к международной культуре – в Британии пришли в упадок. Поместья стояли заброшенными. Торговые сети свертывались и распадались. Города уменьшались в размерах. Административные и налоговые округа постепенно прекращали существование, в провинции усилился беспорядок. Серебряные ложки, изящные золотые украшения и россыпи римских монет из клада в Хоксне[107] свидетельствуют о хаотическом отступлении римского правящего класса из Британии. Повсюду на островах богатые семьи эвакуировались из гибнущего государства, забирая с собой все, что могли унести, бросая или закапывая в землю все, что не смогли.

Откол Британии от Римской империи ускорили не только волнения за морем в Галлии и Италии, но и появление значительного числа воинов с женами и детьми из другой части Европы, далеко за пределами империи. Восточное побережье Британии издавна манило промышляющих разбоем пиктов, скоттов и германские племена, известные под общим (хотя и не вполне точным) именем англосаксов. 367–368 гг. ознаменовались особенно серьезным вторжением, вошедшим в историю как Великий заговор: мятеж войск на Адриановом валу стал предпосылкой череды массовых набегов на побережье со стороны не связанных с Римом северных британских племен, очевидно действовавших в союзе с саксами и другими народами за пределами провинции. Теперь этот маршрут снова оживился.

С начала V в. в Британии происходило непрерывное расселение военных отрядов и групп мигрантов, прибывавших с берегов Северного моря. Это не было единое скоординированное военное вторжение, наподобие того, которое совершили римляне во времена Клавдия или норманны в 1066 г., – это были отдельные разрозненные нашествия, растянувшиеся на многие годы. В более поздних источниках в числе прибывших тогда народов упомянуты саксы, англы и юты. Однако эти терминологические тонкости значили для бриттов в V в. гораздо меньше, чем разворачивающаяся перед их глазами объективная реальность, которая заключалась в том, что римские чиновники и солдаты уплывали за море в одну сторону, а с другой стороны появлялись германские поселенцы, несущие с собой новые языки, культуру и верования.

Где-то около 450 г., в правление императора Валентиниана III, доведенные до отчаяния набегами саксов старейшины обратились к полководцу Западной Римской империи Аэцию с мольбой о помощи. Их письмо вошло в историю под названием «Стон бриттов». Аэций был военным героем старого толка и прославился как борец с варварами и защитник чести империи. Судя по всему, бритты считали его своей последней надеждой. «Варвары гонят нас к морю, море гонит нас к варварам, – вопияли они. – Приходится нам выбирать между этими двумя смертями – заколотыми быть либо утопленными»[108]. Однако Аэций отказался прийти к ним на помощь. Британия была уже практически потеряна для Рима.

«Стон бриттов» дошел до нас в сочинении жившего в VI в. монаха по имени Гильда Премудрый. Его труд «О разорении Британии», повествующий об этом неспокойном периоде, изображает эпическую борьбу за господство между вторгшимися саксами и коренным населением островов, кульминацией которой стало полулегендарное вооруженное столкновение – битва при Бадонском холме, произошедшая, вероятно, в конце V в. Часто упоминают, что решающую роль в Бадонской битве сыграл некий «король Артур», которого иногда называют племянником римского воина по имени Амвросий Аврелиан – как писал Гильда, «человек законопослушный, который в такой буре и потрясении остался чуть ли не один из римского племени»