Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 1 Страница 18

– Со ка! Надо же!

Это случилось четыре года назад. Вопреки всем советам, Ии, стараниями и уловками которого сёгуном стал именно Нобусада, предложил, в нарушение всех приличий, брак между этим мальчиком и двенадцатилетней сводной сестрой самого императора, а также, что было хуже всего, обсудил с гайдзинами и подписал ненавистные Соглашения. О смерти его никто не сожалел, и меньше всех Сандзиро.

– Пошлите за ними.

В комнате для аудиенций прислужница подавала Сандзиро чай. Кацумата сидел рядом с ним. Вокруг стояли десять самураев из числа его личных телохранителей. Все были вооружены. Кроме двух юношей, сидевших на коленях перед даймё и чуть ниже, хотя их мечи лежали на татами так, что до них можно было легко дотянуться в любой момент. Их нервы были напряжены до предела, но ни тот, ни другой этого не показывали. Девушка поклонилась и вышла, пряча свой страх.

Сандзиро не заметил ее ухода. Он поднял с подноса маленькую изящную чашечку тончайшего фарфора, сделал глоток. Вкус чая показался ему превосходным, и в этот миг он наслаждался ощущением того, что правит сам, а не им правят другие. Он притворился, что разглядывает чашечку и восхищается тонкостью работы, но на самом деле внимание его было приковано к юношам. Они ждали с бесстрастными лицами, понимая, что их час настал.

Он ничего не знал о них[5], кроме того, что рассказал ему Кацумата: что оба служили у него госи, солдатами-пехотинцами, как и их отцы до них. Каждый получал ежегодное жалованье в один коку – мера сухого риса, около пяти бушелей, считавшаяся достаточной, чтобы прокормить одну семью в течение одного года. Оба были родом из деревень рядом с Кагосимой. Одному исполнилось девятнадцать, второму, который был ранен и сидел с перевязанной рукой, семнадцать. Оба посещали школу для избранных самураев, которую он основал двадцать лет назад для тех, кто с детства проявлял незаурядные способности. Обучение в школе велось глубже и шире, чем обычно, и включало изучение тщательно отобранных голландских руководств. Оба были прилежными учениками, оба были не женаты, оба посвящали все свободное время учебе и оттачиванию своего мастерства во владении мечом. Обоих когда-нибудь в будущем могло ждать повышение по службе. Старшего звали Сёрин Анато, младшего – Ори Риёма.

Молчание сгустилось.

Вдруг Сандзиро заговорил, повернув голову к Кацумате, словно никаких юношей не было перед ним:

– Если бы кто-то из моих людей, сколь бы ни выделялись они своими достоинствами, как бы их ни провоцировали и какого бы оправдания себе они ни находили, затеяли схватку, на которую я не давал разрешения, и эти люди остались бы потом досягаемы для меня, я бы непременно должен был покарать их самым строгим образом.

– Да, господин.

Он увидел, как сверкнули глаза его советника.

– Глупо выказывать неповиновение. Если бы такие люди хотели остаться в живых, их единственным спасением было бы бежать и стать ронинами, даже если бы им пришлось потерять при этом свое жалованье. Жаль было бы потратить их жизни впустую, окажись они достойными воинами. – Он перевел взгляд на юношей, внимательно их рассматривая. К своему удивлению, он ничего не прочел на их лицах, кроме все той же тяжелой бесстрастности. Его настороженность усилилась.

– Вы совершенно правы, господин. Как всегда, – добавил Кацумата. – Могло бы оказаться так, что такие люди, будучи избранными людьми чести, поняли бы, что нарушили вашу внутреннюю гармонию и что у вас нет иного выбора, кроме как жестоко наказать их. Тогда эти особые люди, даже в качестве ронинов, продолжали бы блюсти ваши интересы, возможно, даже способствовали бы их продвижению.

– Подобных людей не существует, – сказал Сандзиро, втайне радуясь, что его советник согласился с его решением. Он обратил свои безжалостные глаза на молодых людей. – Не так ли?

Оба юноши постарались выдержать этот взгляд, но это у них не получилось. Они опустили глаза. Сёрин, старший из двух, тихо произнес:

– Такие… такие люди есть, господин.

Молчание стало еще более гнетущим, пока Сандзиро ждал, когда и второй юноша выскажется перед ним. Ори чуть заметно кивнул, положил обе ладони на татами и поклонился еще ниже.

– Да, господин, я считаю так же.

Сандзиро был доволен: без всякой платы он заручился их верностью и приобрел двух шпионов в движении сиси, – отвечать за которых будет Кацумата.

– Такие люди были бы очень полезны, если бы они существовали. – Его голос звучал резко и непререкаемо. – Кацумата, немедленно напишите письмо бакуфу. Сообщите им, что два госи, чьи имена… – он задумался на мгновение, не обращая внимания на поднявшийся в комнате шорох, – поставьте любые, какие сочтете нужными… нарушили строй и убили нескольких гайдзинов сегодня днем за их вызывающе оскорбительное поведение: гайдзины были вооружены пистолетами, которые они навели на мой паланкин. Эти два человека, спровоцированные, как и все мои остальные люди, бежали, прежде чем их удалось схватить и связать. – Он опять посмотрел на юношей. – Что же касается вас двоих, вы явитесь сюда с первой ночной стражей и выслушаете свое наказание.

Кацумата быстро добавил:

– Господин, осмелюсь предложить, чтобы вы добавили в письме, что вы изгнали их, объявили ронинами, лишили их жалованья и назначили награду за их головы.

Два коку. Объявите об этом в их деревнях, когда мы вернемся. – Сандзиро повернулся к Сёрину и Ори и махнул рукой, отпуская их.

Оба юноши низко поклонились и вышли. Он с удовольствием отметил темные пятна пота на спинах их кимоно, хотя день отнюдь не был жарким.

– Кацумата, относительно Иокогамы, – тихо сказал он, когда они вновь остались одни. – Пошлите наших лучших шпионов, пусть выяснят, что там происходит. Прикажите им вернуться до наступления темноты. И прикажите всем самураям находиться в готовности к бою.

– Да, господин. – Кацумата не позволил улыбке искривить его губы.

После того как юноши вышли от Сандзиро и миновали все кольца телохранителей, Кацумата догнал их.

– Следуйте за мной. – Он провел их через лабиринт садов к боковой двери, которая не охранялась.

– Немедленно отправляйтесь в Канагаву, в гостиницу Полуночных Цветов. Этот дом безопасен, там вы найдете других друзей. Торопитесь!

– Но, сэнсэй, – возразил Ори, – сначала мы должны забрать наши запасные мечи, доспехи, деньги и…

– Молчать! – Кацумата сердито запустил руку в широкий рукав своего кимоно и передал им маленький кошелек с несколькими монетами в нем. – Вот, возьмите. Вы вернете мне вдвое больше за свою дерзость. На закате я пошлю людей в погоню за вами с приказом убить вас, если вы будете пойманы в пределах одного ри. – Ри составляло примерно одну лигу, то есть около трех миль.