Андрей Посняков - Индейский трон, или Крест против идола Страница 18

Им отвели дом со слугами и часовыми – да-да, двое солдат с алебардами встали по краям от входа. Дом, правда, был – одно название, глиняная мазанка, строительство Вера-Круса еще только начиналось, и этому городу, прежде чем стать красивым и знаменитым, пришлось не раз еще менять свое место в надежде уйти от комариных болот.

– Зачем здесь воины? – усевшись на циновку, тихо спросил юный художник. – На нас что, могут напасть?

– Думаю, они сторожат нас, – грустно усмехнулся принц. – Почему так – не знаю.

– Так надо прямо спросить! – вспылил юноша. – Зачем же нас сторожить, коли мы сами остались?

Куатемок неожиданно рассмеялся:

– Конечно, спросим, о друг мой! Вот выпадет случай – и спросим.

Случай выпал под вечер, когда после довольно сытного, но простого обеда – кукурузная каша-атолли, бобы и жаренная на углях индейка – прямо в хижину заявилась представительная делегация в лице самого Эрнандо Кортеса и двух его капитанов, старых знакомцев – Берналя Диаса дель Кастильо и Педро Альварадо, за свою необыкновенную красоту и приветливость прозванного тотонаками «Солнышко». Кроме них, конечно, были и донья Марина с Херонимо Агиларом, и еще войсковой священник патер Ольмедо, человек, относящийся к пленникам – а именно так сейчас и стоило именовать обоих ацтеков – с явной симпатией и надеждой на их скорое крещение.

Войдя, Кортес поклонился первым… Поклонился Куатемоку так, как, наверное, кланяются разве что королю!

Все эти поклоны да и сама делегация сразу же насторожили принца… и, как оказалось, не зря!

– Мы знаем, что вы, сеньор, явились сюда под чужой маской. – С порога обратившись к Куатемоку, Кортес не стал играть в кошки-мышки. – Со своей же стороны мы рады приветствовать под маской писаря столь знатного и высокопоставленного кабальеро, как вы… сеньор Ку-а-те-мок!

Принц вздрогнул: испанцы знали его имя! Откуда? Ну, ясно откуда… из уст предателя… имя которого отныне предстояло выяснить.

Ну, раз уж они все знают…

Куатемок выпрямился и выставил вперед правую ногу:

– Что ж, и я не менее рад приветствовать вас. Только не надо приставлять к нам воинов – разве слово знатного человека ничего не значит для вас?

– Я рад! – Как только Марина и Агилар перевели, Кортес улыбнулся мягко и приветливо. – Я рад, что мы с вами договорились. Немедленно прикажу убрать охрану… надеюсь на ваше слово, сеньор Ку-а… Кстати, а нельзя ли обращаться к вам как-нибудь по-иному? У вас такое трудное имя… трудное для испанца, я имею в виду.

– По-иному? Что ж. – Куатемок весело улыбнулся. – Тогда зовите меня просто – дон Карлос!

– Дон Карлос?! – Кортес и его капитаны растерянно переглянулись. – Но так зовут нашего короля!

Принц громко хохотнул и подбоченился:

– Так и я ведь, как вам известно, лицо королевской крови!

Вместо ответа испанцы, все как один, поклонились…

Вовсе не потому, что так уж уважали пленника… просто он им был зачем-то нужен. Зачем? Догадаться нетрудно.

Глава 6

Любезный друг

Май – июнь 1519 г. Вера-Крус – Семпоала

Он следил за собой, чтобы, не дай бог, не замахать руками, не заговорить с самим собой.

19 мая 1519 года – наконец-то Куатемок знал точную дату! По календарю же ацтеков сейчас стоял четвертый месяц года, сезон дождей и череда сплошных праздников – «день, когда можно есть этцалли», «праздник пиров и угощений» и все такое прочее. Приход лета – самое хорошее, сытное время, время развлечений, когда люди ходят друг к другу в гости, угощают друзей…

– И небось не забываете своих пакостных богов? – не преминул съязвить патер Ольмедо, оказавшийся изрядным насмешником.

– Именно что пакостных, – со всей серьезностью отвечал «дон Карлос». – Вам, святой отец, могу признаться: я признаю лишь одного из них, Кецалькоатля, и, как не раз уже говорил, испытываю истинное отвращение к кровавым жертвоприношениям…

– Но пока не принимаете крещение!

– Пока – да. – Куатемок улыбнулся. – Но ведь все течет, все изменяется, отец мой! Я не хочу быть тайным христианином, согласитесь, есть в этом что-то нечестное по отношению к моему народу, увы, прозябающему во мраке язычества… Опять же – пока прозябающему! Всему свое время! Думаю, настанут еще времена, когда у его святейшества папы не будет более христианнейших подданных, нежели жители Мексики, отринувшие своих кровавых богов, пакостных, как вы их совершенно верно называете, святой отец. Я хочу принять таинство крещения явно, как и подобает наследнику, уважаемому своими подданными.

– Вы говорите, как студент богословского факультета откуда-нибудь из Саламанки или Сорбонны, дон Карлос, – смеясь, заметил патер.

– А я бы очень хотел поучиться в сих славных местах! Или отправил бы туда кого-нибудь из своих приближенных.

Священник задумчиво покачал головой:

– Вы правильно сказали, сын мой, – всему свое время. Боюсь, что… кое-кто сейчас не так поймет меня…

– Вы имеете в виду сеньора Кортеса? Так он ведь сейчас в Семпоале, и нам с ним не переговорить… Мы говорим… а другие действуют.

– Действуют? – Патер изменился в лице. – Что вы хотите этим сказать?

– То, что вы прекрасно знаете и без меня, патер.

О, какая улыбка играла сейчас на устах дона Карлоса-Куатемока, не зря испанцы давно уже прозвали его Любезный друг. Куатемок соглашался: любезным-то он был, да… но вот только другом ли?

Всему свое время.

– Так что? – допытывался священник.

Куатемок прекрасно знал, что патер Ольмедо лишь притворяется, что ничего не ведает о заговоре во главе с посланцем губернатора Кубы Диего Веласкеса, неким капитаном Франсиско Монтехо, на словах уверявшего Кортеса в своей преданнейшей дружбе. Для вождя уже давно не было секрета в том, что Диего Веласкес не очень-то жалует жадного и властолюбивого Кортеса, мало того, всей душой, всем сердцем желает его сместить и поставить руководить экспедицией кого-нибудь более покладистого… и более лояльного к Святой матери Церкви.

Поглощенный блеском ацтекского золота, ушлый конкистадор хотел захватить Теночтитлан не для губернатора, не для короля, не для папы – а для себя, любимого! Правда, он был достаточно умен, чтобы не произносить такого вслух. Но его капитаны пробалтывались – тот же Педро Альварадо, Солнышко, буквально бредил в мыслях захваченным для себя «царством». Для себя – не для Кортеса. Правда, пока Солнышку средства и сложившиеся обстоятельства отнюдь не позволяли столь широко разевать рот. Но это именно что пока. Всему свое время. А уж сеньор Альварадо тот еще был стервец!

Из всех капитанов Кортеса, пожалуй, только Берналь Диас, в силу общей интеллигентности и склонности к философическому мышлению, не лелеял подобных планов, да и то потому, что являлся дальним родственником губернатору. Правда, надо отдать должное сеньору Диасу: ни в каких мятежах и заварушках, направленных против Кортеса, он не участвовал, поскольку считал себя человеком чести. И эта черта в нем очень нравилась Куатемоку, да и вообще многим индейцам.