Владимир Андриенко - Гладиаторы Страница 18

— Да, стратег! Тем более что это твое желание вполне совпадает с моим. Мне на триере нужны сильные гребцы. А этот сильный. Я могу сразу определить, выйдет из раба гребец или нет. Уведите варвара и прикуйте к веслу!

Два солдата грубо подтолкнули дака, и он покорно последовал вниз на палубу где содержались гребцы….

Глава 5

РАБ У ВЕСЛА

Пой, ураган, нам злые песни в уши,

Под череп проникай и в мысли лезь,

Лей звездный дождь, вселяя в наши души

Землей и морем вечную болезнь!

В. Высоцкий

"Шторм"

Римская боевая триера "Стрела Артемиды" высадила Марка Метела и его воинов в ближайшем порту и снова вышла в море. На этот раз полновластным хозяином на ней стал триерах Регилий Квинт Катулл, который, прямо говоря, недолюбливал Марка Метела считая его выскочкой и профаном в морском деле. Триерарх всегда удивлялся тому доверию, что цезарь Веспасиан оказывал этому грубому вояке. А все из-за того, что Метел некогда служил под началом Корбулона и сражался в Азии. Веспасиан Флавий всегда уважал Корбулона и после смерти полководца уважение переместилось на его боевых соратников.

— Эй, Фаномах! — окликнул он клевста. — Пошевели твоих лодырей за веслами. Пусть работают веселее. Не зря же я приказал покормить их вареной требухой! Если к вечеру мы достигнем цели, то они получат по глотку вина и куску конины с соусом.

— Мои лодыри и так работают целый день. Ветра то, как не было, так и нет.

— Ты стал жалеть рабов?

— Нет, но в последнее время у нас постоянно был недокомплект. И только подобрали нужное количество, как по вине Марка Метела снова потеряли девятерых. Стоит поберечь живой товар.

— Будь проклят этот недоучка! Всех пленных пиратов, а их было 21 человек, он забрал себе, оставив нам одного!

— Еще бы, — совсем не удивился этому Фаномах. — Он их продаст, а деньги положит себе в кошель. Я бы на его месте сделал бы тоже самое.

— Но ты не на его месте, Фаномах. И гребцы это твоя команда и ты за них отвечаешь!

— Вот я и прошу их поберечь, триерарх.

— Хорошо! Они получат отдых и даже по два глотка вина! Но сейчас нужно работать! Иди!

Клевст, недовольно бурча, отправился в "свое царство" на борту корабля, шевелить надсмотрщиков и метать "громы и молнии" на рабов.

Гребцы располагались на боевой триере вдоль бортов в три этажа, имея над головой верхнюю палубу в виде крыши. Со стороны моря их защищала обшивка из толстых досок с амбразурами для весел. Эти амбразуры были очень узкими, чтобы невозможно было повредить гребцам в случае обстрела со стороны противника.

Амбразуры позволяли выдвигать весла только на определенную длину. Весла имели особые утолщения, благодаря которым они не падали в воду, даже если гребцы не могли их удержать.

Во время столкновения с пиратским судном десять весел были изломаны, и их пришлось заменить из запаса. Трупы убитых рабов были раскованы и выброшены за борт на корм рыбам. Клевсту пришлось перераспределить гребцов с другой стороны так, чтобы по обоим бортам было равное число.

Децебала приковали в середине на место одного из убитых, остатки крови которого все еще были на лавке. Корабельный кузнец ловко заклепал на его ногах кандалы и протянул сквозь кольца длинную цепь, что удерживала его у скамьи.

— Теперь это твой дом, раб, — мерзко засмеялся кузнец, обнажив гнилые зубы.

Фаномах, наблюдавший за процедурой, жестом отослал кузнеца и прочитал даку короткие правила гребца:

— У меня правила простые. Работать и еще раз работать! За непослушание — плети! За дерзкие слова — плети и лишение еды один раз в день. За повторное замечание лишение еды три раза в день. За еще одно замечание с моей стороны или со стороны надсмотрщика — лишение еды не только для тебя, но всех кто сидит рядом с тобой. А знаешь, что эти звери потом с тобой сделают?

Дак промолчал.

— За мятеж или подстрекательство к мятежу — смерть! Все понятно?

Децебал снова промолчал. Но на этот раз клевст перетянул его плетью по голове. На лбу и щеке дака появился кровавый рубец.

— Я, кажется, задал тебе вопрос, раб? Тебе все понятно?

— Да, господин, — произнес Децебал, поняв, что шутки с этим толстяком опасны.

Правила здесь были более чем просты. Обязанностью каждой пары гребцов у весла было четко, по команде выдвигать его, и по сигналу опускать в море. Ритм работы обеспечивал флейтист.

Дак взялся за весло и его сосед изможденный раб с выбитыми передними зубами спросил его:

— В первый раз у весла?

Дак молча кивнул в ответ.

— Оно и видно. Сыроват ты для такой работы. Но ничего посидишь здесь лет пять-шесть и привыкнешь.

— Что? — Децебал вышел из оцепенения. — Лет пять?

— А ты думал, что тебя только на день сюда посадили?

Соседние рабы хохотнули на эту шутку.

— Ты откуда здесь появился? — спросил его раб на задней скамье. — Пират?

— Вроде того. Это мое первое плавание в роли пирата. Оказалось неудачным.

— А теперь станешь бороться с пиратами во имя великого цезаря.

— Как и все мы.

Децебалу в этот момент стало страшно. После последних слов одного из гребцов ужасная действительность дошла до него. Он стал частью этого рабского товарищества гребцов-кандальников. Здесь не будет больше тренировок, не будет гладиаторских застолий, не будет бесед с Давидом и Юбой! Будет только тяжелый и изнурительный труд, и будут удары плетью….

Первый день не обошелся без сюрпризов. Дак налегал на весло и старался трудиться наравне со своими товарищами, но через три часа так устал, что ему казалось, что все его тело ноет. А он то считал себя сильным и выносливым воином и мужчиной, который сто очков форы даст каждому из этих доходяг за веслами.

Децебал обливался седьмым потом.

— Ты не надрывайся так, — посоветовал ему сосед. — Этак, долго выдержать невозможно. Ты смотри на меня и учись, как с веслом-то обращаться.

— Тело ломит словно и не мое, — тяжело произнес дак.

— Это всегда так с непривычки. Я также начинал. Думал, умру. Но нет выжил.

Децебал с удивлением помотрел на этого тщедушного человечка. Он казался таким хилым и хрупким, но за веслом ни в чем ему не уступал, воину с наружностью и фигурой Геркулеса.

— Удивлен моим видом? — со смешком спросил сосед.

Децебал кивнул.

— И сам станешь таким через год-два. Весло быстро выматывает из раба все силы и все соки высасывает море. Можешь мне поверить.

— Эй вы, собаки! Не разговаривать! — заорал надсмотрщик, и плеть больно врезалась даку в шею. — Много сил есть? На разговоры хватает? Так?