Владимир Москалев - Нормандский гость Страница 18

– «Не впервой»? – весело спросила герцогиня. – Любопытно. Вы, значит, не любите сгибаться? Не расскажете ли нам об этом случае? Я страсть как люблю истории, не укладывающиеся в рамки обыденности.

– Собственно, и рассказывать почти нечего, – пожал плечами Можер. – Один каноник как-то пригласил меня в гости. Я попробовал войти в его крысиную нору, но верхний косяк дверной рамы оказался чуть ли не на уровне моих плеч. Я спросил у каноника, как мне войти? Он ответил, что надо нагнуть голову. Для меня это было равносильно поклону. И кому? Какой-то церковной крысе, члену капитула при епископе! Я никогда никому не кланялся, это не в моих привычках, а тут какой-то червяк предлагал мне склонить перед ним голову! Недолго думая, я ударом кулака вышиб косяк, и он улетел в комнату, чуть не угодив хозяину между глаз. Но высота все же оказалась мала, и мне пришлось разбить еще и кладку, чтобы прошла моя голова.

Герцогиня от души рассмеялась.

– Что же каноник? – спросила она. – Как ему понравилось такое вторжение?

– Он завопил так, будто бы я развалил половину его дома, и пообещал пожаловаться на меня епископу. Я ответил, мол, это его дело, но чтобы жалоба не показалась его преосвященству слишком пустячной, принялся довершать разгром логова каноника. Тогда он упал на колени, умоляя прекратить крушить его бедное жилище. Взамен пообещал не жаловаться. Больше он меня в гости не звал.

– Бедный каноник, – смеясь, качала головой герцогиня, – какой, должно быть, был у него обескураженный вид после вашего ухода. Но вы что же, граф, работали при этом одними руками?

– Конечно, вот этими самыми! – и Можер выставил вперед два огромных, увесистых кулака.

– Боже правый! – всплеснула руками Беатриса. – Да ведь таким кулаком можно убить человека!

– Истинная правда, герцогиня, так оно и случилось однажды. Один негодяй посмел при мне оскорбить женщину, да еще и ударить ее. Я отшвырнул наглеца в угол, и он захотел драться со мной на мечах. Но после нескольких хороших ударов мой меч сломался. Что было делать? Не сражаться же одной рукоятью! А враг тем временем продолжал наступать. Его нисколько не трогало, что противник оказался безоружным! Это было нечестно, а меня учили уважать порядочность. Я улучил момент, когда этот рубака промахнулся, взял его одной рукой за ворот, а другой убил ударом кулака в лоб. Он даже не пикнул, мгновенно рухнув замертво. Наверное, я вышиб ему мозги.

Герцогиня ласково глядела на нормандца и качала головой, перемежая возгласы беспокойства и восхищения.

– Ах, граф, верите ли, но я будто знала вас всю жизнь, так с вами просто и легко. И уж, чего греха таить, слушала бы целую вечность рассказы о ваших приключениях. Уверена, не ошибусь, – она игриво посмотрела на нормандца, – что женщины от вас без ума и сами вешаются на шею.

– Ответить утвердительно – означало бы выказать нескромность, граничащую с хвастовством, – с достоинством ответил Можер, – а я не привык хвастать любовными победами, этому учил меня отец.

– Браво, граф! – восхищенно воскликнула герцогиня Беатриса. – Воистину я слышу слова пусть немного бесшабашного и легкомысленного, но, несомненно, благородного человека. Достоин зависти отец, имеющий такого сына.

– Благодарю, герцогиня, за теплые слова, – приложил руку к груди нормандец. – Лучшей похвалы и награды мне не нужно, ибо единственный человек, которого я люблю и почитаю выше всех святых и даже Господа Бога, – мой отец!

– Приятно слышать такие слова, пусть они адресованы и не мне, – произнесла герцогиня. – Герцогу Ричарду впору гордиться вами, и я рада, что Карл Лотарингский выбрал себе такого спутника. Теперь я не удивляюсь, что вы прибыли без эскорта.

– Лишние хлопоты, – махнул рукой Карл, выразительно глядя на нормандца.

– Однако и я могу доставить хлопоты, – возразил Можер и перевел взгляд на Беатрису. – Но я не посмел бы причинять беспокойство хозяйке дома, если бы не печальная необходимость.

Герцогиня подошла к нормандцу и взяла его за руку.

– Говорите, граф. Догадываюсь, вы чего-то хотите. Я сделаю все, что в моих силах.

– Верите ли, герцогиня, – начал Можер, – но мой вес не выдерживает ни одна лошадь. Когда я сказал об этом королю, он повелел выбрать для меня ту, на которую смело можно было бы взвалить колокольню Сен-Дени. Такую отыскали, и поначалу я поверил в ее выносливость, однако к концу пути она выглядела не лучше деревенской клячи. Едва показались стены Меца, как она начала спотыкаться на каждом шагу. Я уж было подумал, не взвалить ли мне эту лошадь на плечи, но тогда нам с герцогом пришлось бы слишком долго добираться до вас. Боюсь, мы подошли бы к стенам города глубокой ночью, и нас не пустила бы стража.

– Почему же вы не бросили ее на дороге? – смеясь, спросила Беатриса. – Тогда вы добрались бы гораздо быстрее.

– Ах, герцогиня, мог ли я так поступить с подарком короля? – возразил Можер. – Вряд ли его величеству пришлось бы по вкусу такое отношение нормандского гостя к лошадям его конюшни.

– Кажется, я поняла, граф. Вас одолевают сомнения по поводу обратного пути? К тому же вы опасаетесь, что бедное животное падёт где-нибудь посреди дороги?

– У короля франков, конечно, лучшие скакуны в королевстве, но, думаю, у герцогини Беатрисы они могут оказаться ничуть не хуже. Мне хотелось бы убедить вас в этом. Полагаю, это вам немало польстит. Но окажусь в выигрыше также и я, коли найду доброго скакуна.

– Вам незачем утруждать себя, граф. Я тотчас отдам приказание, и найдут самого подходящего коня.

– В таких вещах, герцогиня, я не привык доверять никому. Ни один конюх не справится с той задачей, которую я легко решаю сам. Только мне ведомо, как проверить лошадь на выносливость.

– Что ж, коли так, не стану возражать, – ответила герцогиня и хлопнула в ладоши.

В дверях появился стражник.

– Отведи господина графа в конюшню, – приказала Беатриса. – Пусть он выберет себе ту лошадь, какую захочет. И скажи, что это мой приказ, всякие возражения неприемлемы. Понял меня? Ступай!

– Благодарю вас, герцогиня. Надеюсь, лотарингские кони не уступят франкским, – произнес Можер и вышел вместе со стражником.

– Итак, – сразу же приступила к делу Беатриса, едва они остались с Карлом одни, – вам удалось уговорить короля, коли вы приехали без него?

– Это было нелегко, герцогиня, – ответил Карл Лотарингский, – и я уже начал было подумывать о второй части вашего замысла…

– …как сработала первая?

– Людовик неуравновешен, к тому же одинок. Мой внезапный приезд обрадовал его. Он поверил в мою искренность и обещал сделать так, как я ему советую.