Сергей Слюсаренко - Друзья бога Страница 18

Адъютант Моргана, молодой человек в нежно-розовом камзоле, из-под которого выбивались волны брюссельских кружев, в немыслимой голубой шляпе с радужным плюмажем, с громадным солитером в мочке уха, церемонно пригласил друзей на выход. Денис придерживал эфес шпаги двумя пальцами, оттопырив остальные, словно боялся порезаться. Широко расставляя носки ботфортов, он направился к выходу, приглашая следовать за ним.

— Мне очень приятно помочь таким симпатичным молодым мужчинам, — произнес Габор, выйдя из тени и прохлады резиденции в знойный воздух Порт-Ройаля. — Тут вот Морган попросил вам передать.

Денис долго путался в складках своего немыслимого камзола, но в конце концов отстегнул от пояса увесистый кошель.

— Это вам на первое время, ведь нельзя же совсем без денег. Вы знаете, Морган не любит сам давать деньги, поэтому попросил меня…

Топо пресек словесный поток жеманного адъютанта и достаточно грубо отнял кошелек.

— Ого, — удивился Топо, развязав серебряный шнурок, — да тут…

— Да, вы теперь многое себе можете позволить. — Денис посмотрел на Андреа долгим, нескромным взглядом.

Несмотря на жару, ладони адъютант прятал под тонкими оранжевыми лайковыми перчатками. Он время от времени поправлял их и, отведя руку, рассматривал, насколько гладко лежит лайка на ладонях.

— А что случилось? — Андреа не мог и представить, почему у него так изменился статус.

— Из всех офицеров эскадры адмирала Мозли осталось только десять человек. С учетом всех затрат, пай лейтенанта весьма высок, — с видом большого знатока изрек Денис. — Ну а с учетом папской миссии…

— А какое это отношение имеет ко мне? — удивился Андреа.

— Депозит на ваше имя от Ватикана в размере миллиона пистолей, это существенно, — сообщил Габор с превосходством человека очень осведомленного.

— А ты и вправду мыс Горн обошел под парусом? — совершенно неожиданно спросил Топо.

— Эта па-ачему? — нараспев спросил Денис, удивившись.

— Ну, серьга в ухе…[44]

— Что за глупости? Я не переношу качки, — почему-то возмутился Денис и прекратил разговор, гордо отвернувшись.

Впрочем, через мгновение адъютант опять начал болтать.

— Вот ваша вилла, ее прошлого хозяина, полковника Моурильо Де Альвадо, повесили. Испанец, на что они еще годятся? — Габор повел рукой в воздухе, очерчивая белоснежное бунгало, наполовину укрытое в зарослях банана. — После того как испанцев с Ямайки прогнали, здесь сначала была временная резиденция губернатора, а потом, когда закончили дворец, здание было в резерве вице-губернатора. Вот теперь, я думаю, господин Морган хорошо продал недвижимость.

Ничего не поняв из слов адъютанта о продаже недвижимости, друзья поднялись на порог дома. Денис отстегнул от пояса ключ и отпер входную дверь. Из темноты пахнуло прохладой и цветами.

— Помещение убиралось и содержалось в порядке, не беспокойтесь. — Раскачиваясь на ходу, как жеманная девица, Денис вошел в здание и распахнул шторы на окнах. В громадную гостиную хлынул свет.

Холл был уставлен мебелью, закрытой от пыли парусиновыми чехлами. Вдоль стены наверх уходила резная лестница темного дерева.

— Там наверху спальни, — улыбнулся в очередной раз Габор. — Хотите, я вам покажу?

— Нет, не надо! — встревожился Топо. — Потом!

Габор смерил Топо уничтожающим взглядом и продолжил:

— Сейчас к вам негры придут, заставьте их навести порядок. А я пока прощаюсь, дорогие мои.

— Тьфу, гадость, — резюмировал Топо общение с Денисом, когда тот скрылся из виду.

Очень скоро пришли негры — три молодых парня в белых парусиновых штанах и две толстые тетки в цветастых платьях-балахонах и с намотанными на головы большими платками. Андреа не имел опыта общения с рабами и замялся, не зная, что с ними делать. Но его товарищ проявил невероятные организаторские способности. Он заставил мужчин прибрать помещения, расчехлить мебель и доставить питьевую воду, а женщин Топо отправил за провиантом, вручив им одну монету из кошелька.

— Я ждал здесь, на Ямайке, чего угодно, но не такого оборота дел, — довольно произнес он, устроившись на дорогой оттоманке посреди гостиной.

Топо затянулся дымом громадной сигары, которую он обнаружил на письменном столе в глубине холла. Пуская сизые кольца в потолок и время от времени рассматривая свои грязные ноги в стоптанных штиблетах, он, похоже, наслаждался жизнью впервые за много лет. Потом, вспомнив что-то, Топо стал изучать содержимое шкафов и комодов. В одном шкафу он обнаружил то, что искал. Теперь уже он курил, прихлебывая ром из хрустального графина, не удосуживаясь налить жидкость в бокал.

— Жизнь прекрасна, — голосом абсолютно удовлетворенного человека произнес Топо.

— А я не люблю таких поворотов, боюсь, за это все придется платить. — Андреа не мог успокоиться.

— Ну и что, разве у нас нечем платить? — Топо тронул носком башмака кошелек на столе. — Да успокойся ты! Наслаждайся!

Наслаждение прервали негритянки с продуктами. Судя по всему, сумма, выданная им на покупки, была великовата. Еду привезли на двух телегах, запряженных волами. Рабы кинулись разгружать десятки кур, окорока, морские деликатесы и неописуемые горы экзотических фруктов. Бочонок с вином был достойным завершением этого изобилия.

— Зачем так много? — удивился Топо.

— Масса велел купить на все, но на все не получилось сразу. Завтра подвезут остальное, — сообщила самая толстая служанка. — Господин позволит приготовить обед?

Андреа не успел ответить, как Топо многозначительно кивнул и жестом удалил прислугу.

— С каких пор ты у нас господин? — возмутился Андреа.

— Ну, для них я господин, а ты… ты — недостижимый господин, — ничуть не смутился приятель. — Да и ждать, пока ты что-то решишь, — так скорее с голоду помрешь.

— Тоже мне голодающий, — незлобно буркнул Андреа.

К тому времени, когда расторопная прислуга приготовила ужин, у друзей уже слипались глаза. Смоль тропической ночи упала на побережье, принеся с собой вечерний бриз и прохладу. Дружно, словно ими кто-то дирижировал, затрещали цикады, открывшиеся ночные цветы наполнили воздух благоуханием и невинной негой. Андреа, несмотря на усталость, решил выйти на террасу, расположенную по обе стороны от входа на виллу. К звукам и ароматам ночного сада примешивался рокот недалекого океана, где ни на секунду не прекращался легкий, умиротворяющий прибой. Внезапно из темноты густых зарослей донесся слабый звук, скорее писк. Кто-то жалобно плакал. Не рискуя шагнуть в темноту сада, Андреа вернулся в дом, снял со стены просмоленный факел, зажег его и уже собрался выйти наружу, как сонный ворчливый голос Топо остановил его.