Ахмедхан Абу-Бакар - Тайна рукописного корана Страница 18

Хасан спрыгнул с коня и, ловко перескакивая с камня на камень, пошел навстречу девушке. Она увидела его, еще больше испугалась и повернула в сторону, – видно, решила, что и он из преследователей. Но Хасан перерезал ей дорогу, схватил за руку и потянул за собой в укрытие…

– Отпустите меня, что вы хотите? – рыдала девушка. Лицо ее было искажено страхом.

– Успокойся, девушка, я не трону тебя! Наоборот, я хочу помочь тебе спастись от негодяев, – сказал Хасан из Амузги, завороженный робким очарованием девушки.

– Ты разве не с ними? – в глазах ее горели огоньки ненависти.

– Нет. А кто они?

– Не знаю… – сказала девушка. – Я пасла овец, а они вдруг появились и погнались за мной.

– Твое счастье, что я оказался рядом. Прячься за камни, они не допустят, чтобы добыча так легко от них ускользнула. – И, словно в подтверждение этих слов, раздался выстрел. – Вот видишь, из-за тебя сейчас чуть не продырявили мою драгоценную голову… – Хасан улыбнулся и поправил на голове белую папаху с красной перевязью.

– Ты не боишься их? – с удивлением спросила девушка.

– Боюсь… Боюсь, потому что мне нельзя умирать, у меня еще много дел на земле. Метко стреляют, ослом рожденные! А ты удивительно хороша! Знаешь, конечно, об этом? Удивляюсь, как это тебя до сих пор никто не умыкнул!.. У тебя необыкновенные глаза!

– Ну что вы? – смутилась девушка.

– И зубы – ровный ряд жемчугов… Где такие нашла?

– Да разве зубы находят? – с наивной непосредственностью удивилась она.

– И голос твой, да все в тебе – одна ласка и нежность.

Муумина, дочь слепого Ливинда, а это была она, опустила большие ясные глаза, такие горцы называют сунгай-улбе – ягоды терна, и, не зная куда себя девать от смущения, поправила на голове легкий белый платок – гилменды, из-под которого выбивались не заплетенные в косы вьющиеся волосы. В коротком, до колен, ситцевом платьице, с виднеющимися из-под него зелеными бархатными шароварами, босая, она была трогательно хороша.

– Как тебя зовут? – спросил Хасан.

– Муумина!

– Как ты думаешь, Муумина, что это за люди? Оставят они нас в покое или нет?

Хасан настороженно посмотрел туда, где скрылись преследователи девушки. «Может, отстанут», – думал он. Уж очень некстати для Хасана была бы перепалка со случайными людьми.

– Не знаю, кто они, но знаю, что это самые плохие и злые люди.

– Почему же? Может, и не такие плохие, просто ты им понравилась.

– Что ты говоришь! Они, как бешеные собаки, погнались за мной…

– Но это еще не говорит о том, что они достойны презрения. Увидев такую девушку, да одну в безлюдном месте, какой джигит не потеряет головы… Я бы и то…

– Выходит, и ты плохой… Если так, то я и от тебя убегу…

– Не надо, Муумина, я пошутил. Лучше спрячься. Они, по-моему, не собираются уходить… Вон даже подкрадываются… Будь осторожна.

– А почему ты не стреляешь?

– Я же не знаю, кто они и что за люди. Не хочется зря убивать.

– Тогда они убьют тебя и меня!

– Ну нет, тебя-то я им убить не дам!

Хасан из Амузги заметил, как из-за камня слева сначала показалось дуло винтовки, затем рука и голова… Этого мгновенья было достаточно для Хасана: он выстрелил из винтовки, что носил всегда на плече вниз стволом, и человек за камнем исчез.

– Ой, как страшно!.. Ты убил его?

– Думаю, нет. Я хотел выбить оружие из его рук. Скажешь, убей их – я убью. Можешь мне такое сказать? Ты слышишь меня, Муумина? Где ты?

– Я здесь.

– Не отходи далеко. Сдается мне, что их увлекла не твоя красота… Такие не пощадят…

– Тогда убей их!

– Они куймурцы?

– Нет, это чужие.

– Вот что, Муумина, подойди-ка поближе ко мне. Да не бойся, я не кусаюсь. Дело осложняется.

– Ну, подошла…

– Да ближе! Вот так. Ты стрелять умеешь?

– Разве девушки стреляют? – удивилась она.

– Что ж тут мудреного… – Он протянул ей наган и показал, как с ним следует обращаться.

– Зачем это мне?.. – Великое любопытство охватило девушку.

В душе Муумина удивлялась себе: как это она может довериться чужому человеку… Всегда настороженная и робкая, вдруг так разговорилась с незнакомцем, словно знает его всю жизнь…

– Боюсь, что сегодня тебе моя наука пригодится, – сказал Хасан.

– А куда я должна стрелять?

– На сей раз все равно. Иди на свое место и оттуда стреляй, только смотри в меня не попади…

– Зачем все это?

– Пусть они думают, что я не один, что ко мне подоспела подмога. Ну, стреляй!

– Ой, не могу… – Муумина закрыла глаза и, отвернувшись, нажала на курок. Грянул выстрел, за ним следом выстрелил и Хасан из Амузги.

Ему не хочется брать грех на душу – убивать этих людей. Он не знает, кто они и какие цели преследуют, но не защитить девушку Хасан не может…

– И ни чуточки не страшно, – проговорила тем временем Муумина.

– Только глаза не закрывай. Когда стреляешь, надо смотреть, куда целишься…

– А я в небо целилась… Ты мое имя знаешь, а своего мне не сказал…

– Скажу, скажу… Погоди. Мы, кажется, не испугали их. Они подбираются поближе. Ты смотри, не уходи никуда с этого места. Я сейчас поговорю с ними на другом языке.

Хасан из Амузги рывком бросился за ствол орехового дерева. Раздалось сразу два выстрела. Хасан выбежал из укрытия. Еще два выстрела, и он скатился с невысокого обрыва. Муумина вскрикнула от страха за него. Она, боясь шевельнуться, следила, что же будет дальше. Те двое подошли к лежащему ничком ее спасителю, и в этот самый миг произошло невероятное: он вдруг вскочил, ударом кулака отбросил одного, а другого подмял под себя, вырвал оружие и крикнул:

– Если сдвинетесь с места, пристрелю как куропаток, опьяненные ослиным молоком! Коли хотите, чтобы ваши матери не плакали, убирайтесь отсюда… Я не стану стрелять вам в спины…

– Ты ее брат? – с дрожью в голосе спросил один из них. Это был Аждар.

– Эх вы! Храбрецы! Нашли беззащитную девушку и обрадовались, негодяи! Кто вы и зачем здесь? Не пожалеть бы мне, что отпущу вас!..

– С твоей стороны это будет очень благородно. Мы уйдем… А кто мы? Просто приехали вчера сюда на базар… Собрались обратно уехать, да вот шайтан попутал…

– Ну, я вижу, правды от вас не жди. Так и быть, на сей раз прощаю. Идите своей дорогой и забирайте оружие…

Они не заставили повторять предложение и скрылись с глаз. Испуганная Муумина только после этого вышла из укрытия и подбежала к Хасану.

– Ой, как я испугалась! – воскликнула она.

– Чего же?

– Я подумала, они тебя убили.

– А ты не хотела бы, чтоб меня убили?

– Конечно! Ты не такой, как они, ты хороший. Я молилась за тебя, хотя ты даже имени своего мне не назвал…