Время России. Святые века страны - Борис Вячеславович Корчевников Страница 19

Российская наука открыла периодическую таблицу элементов, изобрела лампу накаливания, электросварку, самолет, радио, скафандр, противогаз, парашют, сейсмограф, первую подлодку и паровоз. Страна покрывалась сетью железных дорог[5]. Рабочие Путиловского завода получали тогда зарплату, сопоставимую с жалованьем рабочих Германии и Франции. Около 50 % российских рабочих имели собственное жилье.

Как-то в 70-е годы Председатель Совета министров СССР Алексей Николаевич Косыгин, отец которого при царе был рабочим, вспоминал:

«…мы жили в трехкомнатной собственной квартире, мама не работала, каждое воскресенье мы ходили в театр».

В православной России были основаны первые родильные дома, женские консультации, детские сады, молочные кухни, станции «Скорой помощи», участковые врачи, больничные листы, 93 % населения бесплатно пользовались лекарствами.

Даже Хрущев в свое время как-то сказал:

«Когда я до революции был слесарем на шахте, я жил лучше, чем когда был вторым секретарем украинского обкома партии».

К 1913 году в России было построено 130 тысяч школ. За время правления Николая II госбюджет вырос в пять с половиной раз, а золотой запас – в четыре раза. Рубль был надежной мировой валютой, обеспеченной золотом. Реакцией на растущее благосостояние народа стал демографический бум. За 20 лет в пору правления Николая II население увеличилось на 50 миллионов человек (на 40 %).

Английский писатель М. Беринг, пробывший в России несколько лет, писал:

«Широкие массы, крестьянство в лучшем экономическом положении, чем когда-либо».

А в 1913 году один из самых крупных экономистов мира Эдмон Тэри по заданию французского правительства изучил состояние русской экономики и сделал вывод:

«Если дела европейских наций будут с 1912 г. по 1950 г. идти так же, как они шли с 1900 г. по 1912 г., Россия к середине текущего века будет господствовать над Европой как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношениях».

Да, мы отставали на разных этапах истории от 4–5 стран. Но можно ли, да и нужно ли сравнивать? У нас не было колоний (о чем шла речь выше), из которых западные империи высасывали все ресурсы. Мы не отнимали землю у крестьян – то, благодаря чему свершился индустриальный рывок на Западе. Обезземеливание в наших условиях означало бы уничтожение общины – то есть разрушение страны – и привело бы к вымиранию людей. Труд заключенных у нас до ГУЛАГа тоже почти отсутствовал.

Но, не понимая всего этого, иностранные летописцы складывали миф о русской отсталости, вышедшей из русской лени и пьянства. Известный и расхожий порок, но превозносить его до масштабов всероссийского горя – значит опять не замечать очевидных вещей: достижений нашей цивилизации. О какой лени вообще речь? О каком пьянстве? Мы никогда не входили даже в десятку пьющих стран! А наша культура сохранила пословицы трудолюбивого народа:

«Без труда не вынешь рыбку из пруда»,

«Без дела жить – только небо коптить»,

«Без работы и печь холодна»,

«Взялся за гуж, не говори, что не дюж»,

«Кто рано встает, тому Бог подает»,

«Работай до поту, так и поешь в охоту».

Были и другие мифы о России, например миф о кровавости русской истории, который связан с Грозным и нынешним, XVI веком. Но число жертв опричнины и близко не сопоставимо с числом казненных в этом же веке в Европе. Эти мифы и непрекращающаяся демонизация России на Западе – почти перманентная информационная война, которая всегда подготавливает войну реальную. Главная война России с Западом в XVI веке – многолетнее противостояние с Ливонским орденом.

Глава 4

Ливонская война

Триумф русского оружия

Эта война длилась четверть века, надорвала Россию, приблизила Смутное время и изменила историю Европы. В ней, как в зеркале, можно увидеть приметы и всех сегодняшних наших геополитических потрясений, будто за века ничего не поменялось.

Всмотримся в хронику этого первого, но уже такого масштабного противостояния двух цивилизаций – самодержавной Руси и переживающего сейчас духовный кризис Запада, чтобы увидеть, какие черты соперников проявились и как эта хроника похожа на сценарии из сегодняшнего дня.

Сходство начинается уже с причин конфликта. Ливонский орден располагался на территории современных Латвии и Эстонии[6]. Его полное название – Братство рыцарей Христа Ливонии. Он был совершенно религиозным государством-филиалом (ландмейстерством) Тевтонского ордена, битву которому дал на Чудском озере еще князь Александр Невский, заставив тогда немцев надолго забыть об экспансии на Русь.

При этом у Ливонии были невероятные экономические возможности: орден контролировал торговые транзиты русских купцов, ему принадлежали порты Рига, Нарва и Линданисе (Таллин) – а иных ворот для торговли с Европой у России не было. Да и перевозка товаров была доступна только на судах Ганзейского союза (это что-то вроде тогдашнего ВТО).

Мы мирились с этой неудобной ситуацией до тех пор, пока орден, чтобы не допустить военного и экономического усиления России, не блокировал провоз стратегического сырья и специалистов из других стран. Сделали ливонцы это при полном содействии Ганзы, Польши, Швеции и немецких имперских властей. Как похоже на сегодняшние «санкции»! И наш тогдашний ответ на ограничения был сродни современному: санкции подтолкнули страну к внутреннему развитию. Весной 1557 года в Нарве царь Иван IV поставил новый порт[7], чтобы у русских купцов появился собственный торговый путь, не зависящий от Ганзы или Запада.

Но Ливония и Ганзейский союз закрыли доступ туда европейским купцам!

В январе-феврале 1558 года русские войска численностью 40 тысяч человек переходят границу и движутся в ливонские земли. Но, учитывая такую небольшую численность, можно сказать, что это было далеко не вторжение, а разведывательный рейд. Россия декларировала это именно как поход за данью, которую ей задолжали, – действительно, ливонцы отказывались платить так называемую Юрьеву дань, наложенную еще в пору Ивана III (заключенное им тогда перемирие сроком на 50 лет оговаривало, что орден должен был ежегодно вносить некоторые суммы за город Юрьев (Дерпт), построенный князем Ярославом в начале XI в. и ранее принадлежавший Новгороду).

Малым числом русские прошли по восточной части Эстонии (не было известно о каких-то завоеваниях или разорениях), но дань ливонцы не заплатили, хоть и пообещали. Тогда в Ливонию вторглось уже внушительное русское войско – до 100 тысяч человек. В апреле 1558 года началась осада Нарвы, завершившаяся успехом. А воевода Петр Шуйский взял другую крепость – Нейгаузен, сопротивлявшуюся больше месяца. В знак уважения к стойкости и мужеству гарнизона крепости, Шуйский позволил выжившим защитникам покинуть ее – что так не похоже на действия ливонцев и их будущих союзников в этой войне. Запад вырезал русских тысячами, уничтожались целые города с мирным населением в них.

После взятия Нейгаузена вскоре капитулировал Дерпт, в котором обнаружился тайник с 80 тысячами талеров, – в то время как «Юрьева дань» составляла 60 тысяч. Ливонский