Побег стрелка Шарпа (Спасение стрелка Шарпа) - Бернард Корнуэлл Страница 19

достоянием столь же ценным, как прекрасный фарфор, хрустальные люстры или золоченая мебель. Сара служила подтверждением их хорошего вкуса, но Феррагус считал, что брат мог бы потратить деньги с куда большей пользой. Кто она такая? Типичная англичанка, заносчивая и холодная. И в кого она превратит Томаша и Марию? В маленькие самодовольные копии себя самой? Томашу вовсе ни к чему ни манеры, ни английский – мальчишка должен уметь постоять за себя. А Мария? Манерам ее могла бы и мать научить. Главное для женщины – красота, а все остальное не важно. Так думал Феррагус, что, впрочем, не помешало ему с самого начала заметить, что мисс Фрай – хорошенькая. И не просто хорошенькая, а красивая. С белой кожей, светлыми волосами, голубоглазая, высокая, элегантная.

– Сколько вам лет? – спросил он, когда она вернулась в кухню.

– А вас это касается, сеньор?

Феррагус улыбнулся:

– Мой брат прислал меня сюда защищать вас всех. Надо же мне знать, кого я защищаю.

– Мне двадцать два, сеньор.

Сара опустила на плиту железный чайник, поставила рядом заварочный, чтобы фарфор нагрелся, и сняла жестянку с чаем. Больше делать было нечего, но она не любила сидеть без дела и, чтобы скоротать время, взялась чистить столовые приборы.

– Как Томаш и Мария, хорошо справляются? – осведомился у нее за спиной Феррагус.

– Когда стараются, – коротко ответила Сара.

– Томаш говорит, что вы его бьете.

– Конечно. Я ведь его гувернантка.

– Но Марию же вы не бьете.

– Мария не сквернословит, а я не люблю, когда при мне сквернословят.

– Томаш станет мужчиной, так что ему придется ругаться.

– В таком случае он научится этому от вас, сеньор, – заявила Сара, поворачиваясь и глядя ему в глаза. – А я учу его не выражаться таким образом в присутствии дам. Если он усвоит хотя бы это, значит от меня уже есть какая-то польза.

Феррагус фыркнул. Удивительно, она смотрела на него, не выказывая ни малейшего страха. Другие слуги в доме брата отводили глаза и прятались по углам, когда он проходил мимо, но эта англичанка вела себя дерзко. И все же она красива… Он поймал себя на том, что любуется четкой линией ее шеи, нарушенной выбившейся прядью золотистых волос. Какая же у нее белая кожа… такая нежная…

– Вы учите их еще и французскому. Зачем?

– Так желает супруга майора, потому что французский – язык дипломатии. Владение этим языком обязательный атрибут дворянина.

Феррагус снова фыркнул, выражая свое отношение к дворянству, потом пожал плечами:

– Язык по крайней мере пригодится, когда придут французы.

– Если французы придут, нас здесь быть уже не должно. Разве правительство не приказало всем уходить?

Феррагус пошевелил правой рукой и моргнул от боли.

– Ну, может быть, они и не придут. Если проиграют сражение.

– Сражение?

– Да. Ваш лорд Веллингтон сейчас в Буссако. Надеется, что французы его атакуют.

– Только бы атаковали. Я молюсь об этом, потому что он разобьет их.

– Возможно. А может, ваш лорд Веллингтон сделает то же самое, что сделал сэр Джон Мур при Ла-Корунье. Сразится, победит и сбежит.

Сара шмыгнула носом:

– Os ingleses por mar.

Англичане – для моря. В Португалии все придерживались этого мнения. Британцы – оппортунисты. Они ищут побед, но избегают возможных поражений. Приходят, воюют, но не остаются до конца. Os ingleses por mar.

Сара и сама боялась, что он прав, но признавать этого не желала.

– Вы сказали, что брат послал вас защищать нас? – спросила она, меняя тему.

– Да. Он сюда приехать не может. Должен оставаться с армией.

– Тогда мне придется полагаться на вас. Если французы придут, я не смогу здесь остаться.

– Не сможете остаться?

– Конечно нет. Я же англичанка.

– Я защищу вас, мисс Фрай.

– Рада слышать. – Она отвернулась, чтобы снять чайник.

Стерва, подумал Феррагус. Самодовольная английская стерва.

– Мне не наливайте, – сказал он и вышел из кухни.

И в этот момент откуда-то издалека донесся едва слышный звук, похожий на раскат грома. Звук этот то нарастал, то уходил, потом возвращался и постепенно усиливался. В рамах начали трястись стекла. Выглянув в окно, Сара увидела туман и поняла, что это не гром.

Это французы.

Пришел рассвет, и в Буссако заговорили пушки.

Глава третья

Шарпу не спалось. Сыро, холодно и больно. Ушибленные ребра превращались в ножи, стоило лишь немного повернуться, а когда он поднялся в предрассветном мраке после недолгого забытья, боль настоятельно потребовала снова лечь. Шарп ощупал ребра – что, если там не просто ушибы, а переломы? Правый глаз заплыл и наполовину закрылся.

– Проснулись, сэр? – раздался голос неподалеку.

– Умер, – ответил Шарп.

– Может, чая, сэр? – предложил Мэтью Додд, стрелок его роты, произведенный в капралы, пока Шарп был в отпуске.

Нашивку Додду дал Ноулз, и Шарп одобрил это решение.

– Спасибо, Мэтью.

Он наклонился, чтобы собрать для костра сырых веток и щепок, и поморщился от боли. Додд уже высек искру и теперь дул на разгоравшееся пламя.

– А что, костер разводить можно? – спросил капрал.

– Вчера вечером было нельзя, но в таком тумане кто его заметит? К тому же мне нужен чай, так что не сомневайся. —

Шарп подбросил в огонь свои ветки и выпрямился, слушая, как шипят и потрескивают новые язычки. Додд налил воды в чайник и бросил щепотку чайных листьев. Шарп добавил немного из своих запасов. Огонь разгорался.

– Сырое утро, – сказал Додд.

– Чертов туман, – пробормотал