Бернард Корнуэлл - Битва Шарпа Страница 19

— Как тебя зовут, солдат? — спросил парня Харпер.

— Рурк, сэр.

— Не называй меня «сэр». Я — сержант. Откуда ты?

— Мой отец из Голуэя, сержант.

— И я из Тангавина в графстве Донегол, и я стыжусь, малыш, стыжусь, что такой же ирландец, как я, не может держать ружье хотя бы немного в приличном виде. Иисус, парень, ты и француза не подстрелишь из этой штуки, уже не говоря уж об англичанине. — Харпер снял с плеча собственную винтовку и сунул ее под нос Рурку. — Смотри сюда, парень! Чистая настолько, что ей можно сопли выбивать из носа короля Георга. Вот так должно выглядеть оружие!.. Направо посмотрите, сэр… — добавил Харпер вполголоса.

Шарп повернулся и увидел двух всадников, скачущих через пустырь к нему. Копыта лошадей вздымали струи пыли. Первым, на прекрасном черном жеребце, скакал офицер в великолепном мундире Real Compania Irlandesa — его сюртук, вальтрап, шляпа и упряжь были богато украшены золотыми кисточками, выпушками и петличками. Второй всадник был столь же роскошно одет и на великолепной лошади, а позади этих двоих маленькая группа других наездников была вынуждена придержать скакунов, перехваченная Хоганом. Ирландский майор, все еще пешком, поспешал за двумя всадниками, но был слишком далеко, чтобы помешать им добраться до Шарпа.

— Что, черт возьми, вы делаете? — спросил первый офицер, остановив коня в шаге от Шарпа. У него было тонкое, загорелое лицо с тщательно подстриженными и напомаженными усиками. Шарп предположил, что ему нет еще и тридцати, но несмотря на юность, на его угрюмом и потасканном лице читалось выражение превосходства, как у существа, рожденного, чтобы повелевать.

— Я провожу смотр, — ответил Шарп холодно.

Второй всадник остановил коня по другую сторону от Шарпа. Этот был старше, чем его компаньон, и носил ярко-желтый сюртук и бриджи испанского драгуна, но его мундир был настолько изукрашен золотыми цепями, кисточками и аксельбантами, что Шарп предположил, что перед ним по меньшей мере генерал. Его узкое, усатое лицо имело то же властное выражение, что у первого офицера.

— Разве вас не учили спрашивать разрешение командира, прежде чем осматривать его солдат? — спросил старший с явным испанским акцентом, затем отдал приказ на испанском языке его младшему товарищу.

— Старший сержанта Нунан! — выкрикнул младший офицер, очевидно, передавая команду старшего. — Сомкнуть строй немедленно!

Старший сержант Real Compania Irlandesa послушно перестроил людей в сомкнутый строй, и тут как раз Хоган добрался до Шарпа.

— Вы уже здесь, милорды, — обратился Хоган к обоим всадникам. — И как Ваши Светлости отзавтракали?

— Это было дерьмо, Хоган. Я не накормил бы этим собаку, — сказал младший из двоих, надо полагать — лорд Кили, ломающимся голосом, в котором слышалась неприязнь, но кроме того — влияние паров алкоголя. Его Светлость, решил Шарп, хорошо принял за ланчем — достаточно хорошо, чтобы ослабить узду, в которой он вынужден был себя держать. — Вы знаете это существо, Хоган? — Его Светлость кивнул, указывая на Шарпа.

— Разумеется, знаю, милорд. Позвольте мне представить: капитан Ричард Шарп, Южный Эссекс, — тот самый человек, которого Веллингтон хотел видеть вашим советником по боевой подготовке. И, Ричард: имею честь представить графа Кили, полковника Real Compania Irlandesa.

Кили мрачно посмотрел на лохмотья стрелка.

— Значит, вы будете нашим инструктором по строевой подготовке?

В его словах звучало сомнение.

— Я также даю уроки убийства, милорд, — ответил Шарп.

Старший испанец в желтой униформе усмехнулся в ответ на претензии Шарпа.

— Эти люди не нуждаются в уроках убийства, — сказал он на своем английском с испанским акцентом. — Они — солдаты Испании, и они знают, как убивать. Их надо научить как умирать.

Хоган прервал.

— Позвольте мне представить: Его Превосходительство дон Луис Вальверде, — сказал он Шарпу. — Генерал — главный доверенный представитель Испании в нашей армии. — И Хоган подмигнул Шарпу так, чтобы это не мог видеть ни один из всадников.

— Уроки умирать, милорд? — спросил генерала Шарп, озадаченный его высказыванием и задающийся вопросом, нет ли тут недоразумения, вызванного нетвердым владением английским языком.

Вместо ответа генерал в желтом мундире тронул бока лошади шпорами, чтобы направить животное вдоль первой шеренги Real Compania Irlandesa, и, высокомерно не заботясь о том, следует ли Шарп за ним или нет, с высоты седла прочел стрелку лекцию:

— Эти люди идут на войну, капитан Шарп, — говорил генерал Вальверде достаточно громко, чтобы большая часть гвардейцев слышала его. — Они собираются воевать за Испанию, за короля Фердинанда и Сантьяго, а воевать — означает стоять твердо и прямо перед вашим противником. Воевать — означает смотреть вашему противнику в глаза, в то время как он стреляет в вас, и победит та сторона, капитан Шарп, которая выстоит прямо и твердо дольше, чем другая. Таким образом, вы не должны учить этих солдат, как убивать или как сражаться, а скорее как стоять смирно, в то время как весь ад обрушивается на них. Это — то, чему вы учите их, капитан Шарп. Занимайтесь с ними строевой подготовкой. Учите их повиновению. Учите их стоять дольше чем, французы. Учите их, — генерал, наконец повернулся в седле и свысока посмотрел на стрелка — учите их умирать.

— Я лучше научу их стрелять, — сказал Шарп.

Генерал усмехнулся в ответ.

— Разумеется, они умеют стрелять, — сказал он. — Они — солдаты!

— Они могут стрелять из этих мушкетов? — спросил Шарп насмешливо.

Вальверде посмотрел на Шарпа с жалостью.

— В течение последних двух лет, капитан Шарп, эти солдаты исполняли свои почетные обязанности при попустительстве французов. — Вальверде говорил таким тоном, словно обращался к маленькому и невежественному ребенку. — Вы действительно думаете, что им позволили бы остаться там, если бы они представляли угрозу для Бонапарта? Чем хуже выглядело их оружие, тем больше французы доверяли им, но теперь они здесь, и вы можете предоставить им новое оружие.

— Для чего? Чтобы стоять и умирать как волы?

— А как вы хотели, чтобы они воевали? — Лорд Кили следовал за ними, и это он задал вопрос Шарпу.

— Как мои люди, милорд, — умело. И когда вы воюете умело, вы для начала убиваете вражеских офицеров. — Шарп повысил голос, чтобы вся Real Compania Irlandesa могла услышать его. — Вы не идете в битву, чтобы стоять и умирать как волы на бойне, вы идете, чтобы победить, и вы начинаете побеждать, когда офицеры противника мертвы. — Шарп отошел от Кили и Вальверде и теперь в полную силу использовал свой голос, который он выработал будучи сержантом, — голос, способный перекрывать продуваемое всеми ветрами пространство плац-парада и смертельные громы поля битвы. — Вы начинаете с того, что высматриваете офицеров противника. Их легко узнать, потому что они — хорошо оплачиваемые, разодетые ублюдки с саблями, и вы ищете их прежде всего. Убейте их любым способом, каким сможете. Застрелите их, забейте их, заколите их штыком, задушите их, если понадобится, но убейте ублюдков, а после этого — убивайте сержантов, и уж затем можете начать убивать остальную часть несчастных, оставшихся без командиров, ублюдков. Разве не правильно, сержант Харпер?