Ирина Измайлова - Царство небесное Страница 19

– Я бы лучше остался! – воскликнул Гийом уныло. – Что-то у меня нет никакого желания даже ненадолго становиться крестоносцем...

– Я знаю, что тебе плевать на свою веру и на вашего Бога! – через плечо уронил смуглый, вскинул на плечо свой мешок и, как тень проскользнув в проем, исчез.

Все это время Луи раздумывал, стоит или не стоит ему сейчас себя обнаружить. В разговоре этих двоих он понял далеко не все, однако главное было совершенно очевидно: загадочный смуглый человек, говорящий со странным акцентом, скорее всего, сарацин и относится именно к тем самым страшным слугам Старца горы, убийцам-ассасинам, о которых писал прадед Эдгара, про которых Луи столько слышал от других крестоносцев. Свои намерения смуглый высказал более чем откровенно: он получил приказ своего повелителя убить одного из главных вождей Третьего крестового похода – английского короля Ричарда, а если потребуют обстоятельства, то и короля Франции. А для этого ассасину необходимо проникнуть в стан крестоносцев в Мессине и получить возможность оказаться вблизи христианских королей... Поэтому он собирается выдать себя за посланца Филиппа-Августа, то есть за него, графа Луи Шато-Крайона. Но при живом графе Шато-Крайоне он этого никак сделать не сможет, а потому...

Будь у Луи с собой меч или арбалет, он бы не раздумывал. Захватить ассасина, доставить его к графу Анри Шампанскому (тем более, коль скоро граф, оказывается, не в Париже, а здесь, вблизи Лиона, и принцесса Алиса тоже!), а уж там пускай граф, о котором молодой рыцарь слыхал немало восторженных рассказов все от тех же рыцарей, находит способ развязать язык поедателю хашшиша. Спутник этого негодяя, хоть он, по его же словам, брат знаменитого графа Анри, судя по всему, отменный трус и опасности не представляет. Однако, имея только кинжал, вступать в бой с двумя противниками все же рискованно, тем более, если у одного из них мощный лук, а у другого, возможно, отравленный нож. И этот другой – специально подготовленный убийца. Все это могло бы и не остановить Луи, не будь с ним рядом девушки – о ней он в любом случае должен был позаботиться. И потом, при всей своей отваге молодой рыцарь вовсе не был так уж бесшабашен, чтобы не сознавать, какую важнейшую тайну он сейчас подслушал и как необходимо предотвратить заговор ассасинов, то есть успеть предупредить двух великих королей...

«Как хорошо, – подумал Шато-Крайон, – что мои конь и сокол остались по другую сторону мельницы, и эти двое их не могли заметить. Не то мое присутствие было бы обнаружено сразу, а тогда они нипочем не стали бы вести здесь своих разговоров. Еще чудо, что не догадались посмотреть за кусты! Кошачьи следы сбили их с толку...»

И тут, стоило только Луи вспомнить про кота, как тот сам о себе напомнил. Да еще как! За время совещания заговорщиков Саладин успел отъесть солидный кусок от остатков колбасы, но переусердствовал и в конце концов выронил оставшуюся часть под ноги рыцарю. Это привело зверюгу в бешенство, и он испустил отчаянный вопль, снова принявшись царапаться и брыкаться.

Гийом в это время уже собирался покинуть развалины. Вероятно, он выжидал, чтобы дать уйти подальше смуглому, которого не без оснований побаивался. Пронзительное «мя-а-а-а-у-у» заставило негодяя вздрогнуть. Он начал растерянно оглядываться, с одной стороны, понимая, что это вопил всего лишь кот, с другой стороны, почувствовав нечто неладное: просто так и кошка не подаст голос, раз орет, значит есть причина, и этой причиной может быть человек!

Весь напрягшись, оглядываясь по сторонам, будто застуканный воришка, заговорщик шагнул сперва к проему, в котором исчез смуглый, затем метнулся в противоположную сторону – крик кота явно раздался из кустов жимолости.

– О Боже, он увидел нас! – прошептала девушка, и Луи, хотя и не касался ее, ощутил, как она задрожала.

Однако Гийом вначале не мог их видеть, а вот услыхать ее шепот мог вполне. И, вглядевшись, вероятно, заметил цветные пятна в зеленой завесе ветвей.

– Выходи! – завизжал он, выхватывая из колчана стрелу и стремительно натягивая лук. – Кто бы ты ни был! Выходи, или я выстрелю!

– Стреляй!

Луи выступил вперед, и его грудь оказалась на расстоянии вытянутой руки от железного наконечника стрелы. Он понимал, что не успеет даже обнажить кинжал. Однако у него нашлось оружие не хуже. Замахнувшись, юноша со всего размаху швырнул прямо в лицо Гийому дико завопившего кота.

Саладин не подвел ожиданий рыцаря. С лету он вцепился в физиономию заговорщика всеми четырьмя лапами, то есть двадцатью острейшими крючками своих великолепных когтей.

– А-а-а! – заорал Гийом.

Стрела, сорвавшись с тетивы, улетела куда-то вверх, а сам заговорщик с отчаянными воплями рухнул и покатился по земле, изо всех сил пытаясь оторвать серое чудовище от своей головы. Впрочем, Саладин почти сразу его выпустил и с новым воинственным кличем взлетел по стене, откуда разразился целым залпом кошачьих угроз и проклятий.

Лишнее говорить, что «храбрец», падая, уронил свой лук, и рыцарь сразу завладел им. Он обнажил и кинжал, не столько опасаясь Гийома, сколько думая, что смуглый, уйдя не так далеко, мог их услышать и повернуть назад. Но ассасин не появился в проеме, а его сообщник, едва избавившись от кота, вскочил на ноги и, схватившись обеими руками за свою окровавленную физиономию, ринулся наутек.

Луи никак не ожидал такого немедленного и позорного бегства. Впрочем, он мог бы попытаться догнать негодяя, но, во-первых, решил не бросать свою спутницу, во-вторых, не тратить времени на беготню по лесу.

– Улю-лю! – крикнул он вслед убегавшему.

И повернулся к кустам жимолости.

– Выходите, мадам! Мы с доблестным Саладином победили врага.

Девушка выступила на свет, и тут рыцарь увидел на ее румяных щеках дорожки слез. Она плакала не от страха, что-то иное было причиной ее рыданий.

– Мерзавец, вот мерзавец! – повторяла она, всхлипывая и пытаясь вытереть слезы рукавом рубашки. – Скотина, предатель!

– Вы об этом герое, что сбежал от кошки? – небрежно спросил Луи. – Он назвал себя не больше не меньше как братом знаменитого графа Анри Шампанского.

– Да он на самом деле только называется его братом, – пытаясь справиться с собой, сказала красавица. – Граф Эдмунд Шампанский был женат дважды. Он дал свое имя сыну первой жены, но почти все деньги и графство Шампань оставил Анри. Гийом старше Анри на десять лет и ненавидит его, как первого врага. Однако кто бы мог подумать, что он дойдет до такой... такой... такой мерзости! Послушайте, нужно скорее послать кого-то в Париж! Этот страшный человек... тот, что был с Гийомом, ведь убьет рыцаря, которого прислал Филипп.