Елена Гантимурова - Кольцо Дамиетте Страница 19

– Ушла, говоришь, – задумчиво протянул граф. – К завтрашнему утру я советую тебе припомнить это получше.

Тобиас утер рукавом лицо, закивал. На лице Анхен отразилось понимание, она собралась что-то сказать, но, встретив пристальный взгляд графа, промолчала.

Граф Эдмунд шагнул к выходу, громко обратившись к слугам, расступившимся перед ним на лестнице:

– Это касается всех. Каждому вспомнить вчерашний вечер и ночь. Завтра мы опросим всех, кто ночевал в замке. А сейчас отправляйтесь по делам, церемония должна начаться ровно в полдень.

Лаура судорожно рыдала, сидя посреди разложенных по всей гардеробной нарядов, приготовленных для девушек к сегодняшнему дню. О случившемся в замке она узнала от Катарины, которая утром спустилась выяснить, что за непонятный шум доносится с лестницы. Сейчас Катарина отпаивала подругу сладким чаем, стараясь найти слова для ободрения, хотя сама была потрясена не меньше ее.

А ведь утро так хорошо начиналось! Из окна, к которому легкими шагами подбежала проснувшаяся Лаура, открывалась верфенская долина, освещенная прекрасным весенним солнцем. Вокруг высились окружавшие замок горы со снежными вершинами, небо было ясным и безоблачным. Чистый и свежий воздух наполнял легкие силой и бодростью. Совсем скоро она станет в долине хозяйкой, а живущие здесь люди будут служить ей. Счастливые мысли переполняли Лауру. У нее самый завидный жених в стране, она молода, красива и богата – о чем еще может мечтать девушка? Все вчерашние опасения забылись. Случай с кольцом неприятным холодком пронесся в сознании, уколола мысль о заносчивой Хедвиг. Пожалуй, ей придется научиться строить отношения с кузиной графа, но это будет не сегодня. И так образ Хедвиг с некоторых пор постоянно присутствовал в картинах, которые рисовало Лауре воображение. Вот, например, Лаура с графом за свадебным столом, а по правую руку от жениха приветливо улыбается гостям его красавица-кузина. Вот Лаура на кухне, а в дверях опять Хедвиг, с усмешкой прислушивается к приказаниям, которые молодая хозяйка отдает прислуге. А вот соколиная охота в графских, а значит, ее, Лауры, угодьях – и опять впереди уверенная наездница – госпожа Хедвиг.

Лаура, сделав над собой усилие, мысленно выбросила из головы образ соперницы. Она сделает так, что противная кузина сама оставит графа! Может же она уехать зачем-нибудь из замка, или выйти замуж, или… или даже умереть. Рассердившись на себя за последнюю мысль, Лаура отвернулась от окна.

Сейчас, услышав о произошедшем ночью преступлении, она безудержно рыдала, отталкивая поднесенную Катариной чашку с ароматным чаем. Известие о смерти красавицы-актрисы, игра которой так потрясла всех вчера вечером, совершенно выбило Лауру из равновесия. Она растерялась, не зная, переносить ли помолвку. «Раз в такой день в замке случилось несчастье, – уже в который раз повторяла она Катарине. – понятно, что это дурной знак, и я не хочу даже думать о том, чтобы праздновать что-либо сегодня».

– Подумай, она такая молодая, такая красивая! Кто? Кто мог это сделать? И почему именно в день моей помолвки? Мне следует перенести дату, хотя бы до того дня, когда будет ясно, что же случилось на самом деле.

Катарина слабо пыталась ее отговаривать, а в душе соглашалась с тем, что церемония должна быть отложена. Про себя она подумала, что лучше бы не просто перенести, а вообще отказаться от этой затеи – уж очень безрадостной, на взгляд Катарины, может оказаться жизнь Лауры в замке после свадьбы.

В комнату постучался посланник с известием от графа Эдмунда. Им оказался оруженосец графа, рыцарь Ульрих. Катарина обрадовалась, узнав его – ей нравился веселый нрав молодого человека. Казалось, он не умеет грустить. Вот и сейчас, как будто не заметив следов слез на лице Лауры, он доложил, что граф не намерен переносить церемонию и ждет невесту в назначенное время, одетую подобающим образом. Когда Лаура стала что-то говорить о переносе помолвки, он только пожал плечами:

– Мне кажется, вы все усложняете, госпожа. Эта актриса только два дня находилась в замке, да и в Верфене труппа проездом. Так что ее смерть не имеет никакого отношения к происходящему здесь. Конечно, досадно, что это случилось именно в этот день, но виновных, вернее, виновную, уже схватили, и по приказу графа она отправлена в подземелье.

Девушки в один голос воскликнули:

– И кто же это?

Ульрих махнул рукой:

– Тоже из труппы. Молодая актриса, которая жила вместе с убитой. Конечно, она утверждает, что всю ночь спала и увидела труп только утром, но как можно ничего не услышать, если рядом с тобой в комнате убивают человека?

Катарина в удивлении распахнула глаза:

– Убийца – Мари? Та молодая девушка из труппы, что жила с ней в одной комнате? Как это может быть?

– Ну, мало ли что не поделили две женщины, – беспечно пожал плечами Ульрих.

Лаура выпрямилась:

– Передайте графу, что мы будем готовы к началу церемонии.

Пока девушки одевались, Катарина все время раздумывала о том, что сказал Ульрих. Мари отсутствовала ночью в комнате, уж Катарине-то это было известно. Она своими глазами видела, как та встречалась с незнакомцем в кладовой под лестницей. Почему Мари скрыла это? Актрисы не придерживаются в жизни строгих правил, и рядом нет родни, мнением которой нужно дорожить. И все же она предпочла оказаться запертой в подземелье, но не сообщила о своем отсутствии в комнате, где произошло убийство. И не назвала имя человека, с которым провела ночь… Непонятно…

Церемония помолвки выглядела необычной. Ее участники – слуги и немногочисленные гости – переговаривались между собой, толкаясь, занимали места получше, а мысли всех без исключения были заняты совершенным в замке убийством.

Солнце, так ярко светившее с утра, к полудню спряталось за низкие, быстро бегущие по небу тучи. Ветер в одночасье усилился и поменял направление. Теперь он дул с восточного склона гор. Начался дождь – мелкий, похожий на осенний, иногда с мокрым снегом. Резкие порывы ветра заставили гостей закутаться в плащи и палантины. Ввиду плохой погоды жених ожидал невесту в большом зале, а не у церкви. Зал срочно освободили от столов и скамеек, театральный реквизит, оставшийся от вчерашнего спектакля, вынесли в кладовые, о представлении напоминал лишь занавес, скрывающий помост-сцену.

Маленький Людвиг стоял в первом ряду у лестницы, с нетерпением ожидая выхода будущей госпожи. По случаю праздника поверх льняной рубашки на нем красовалось сшитое матерью короткое сюрко красного цвета с ярким вышитым поясом. В последние дни в замке происходило много интересных событий, и Людвиг спешил во всем принять участие.