Рафаэль Сабатини - Рыцарь Таверны Страница 2

Дверь содрогнулась от сильного удара, за которым последовал приказ:

— Именем короля, откройте!!

Сэр Криспин тихо изрыгнул проклятие, затем поднялся и, бросив последний предостерегающий взгляд на Кеннета, пошел открывать. Подобно тому, как несколько минут назад он приветствовал Хогана, Геллиард поклонился солдатам и горожанам, толпящимся за их спинами.

— Что за шум, джентльмены? Неужели на нас напал Султан Оливер?

В одной руке он продолжал держать карты, другой придерживал приоткрытую дверь. Из толпы выступил молодой прапорщик.

— Вы большой весельчак, сэр Криспин. Один из офицеров лорда Мидлтона полчаса назад убил человека. Он ирландец по происхождению, его имя Хоган.

Лицо Криспина помрачнело.

— Хоган… Хоган? — он скорчил лицо, как будто стараясь что-то припомнить. — Да, вспомнил! Хоган — ирландец с седой тупоумной башкой и горячим темпераментом. Вы говорите, его убили?

— Нет, убийство совершил он.

— Да… это больше похоже на правду. Думаю, это не первый его поступок.

— И я думаю, он будет последним, сэр Криспин.

— Вполне возможно. С тех пор как мы пересекли границу между Англией и Шотландией, его величество стал строже относиться к дисциплине. Но зачем вам понадобилось все это сообщать мне? Я очень сожалею, но в моем бедном доме не найдется ничего, что можно было бы выпить за здоровье его величества, прежде чем вы продолжите свой путь. Позвольте пожелать вам спокойной ночи, а нам разрешите вернуться к своей игре. — Он сделал шаг назад, собираясь закрыть дверь и давая понять, что разговор закончен.

Офицер на мгновение заколебался.

— Мы думали… может быть… вы согласитесь помочь нам…

— Помочь вам? — вскричал Криспин, искусно изображая гнев. — Помочь вам схватить человека? Утопите меня, но я этого не сделаю. Я солдат, а не ищейка.

Щеки прапорщика порозовели от скрытого оскорбления.

— Есть люди, сэр Криспин, которые вас зовут несколько иначе.

— Вполне возможно — когда меня нет рядом, — поддразнил его Криспин. — В мире полно пустых голов с длинными языками. Однако, господа, ночь прохладная, а вы явились не совсем кстати, поскольку, как вы, наверное, успели заметить, я был занят игрой. Поэтому я буду вам весьма признателен, если вы мне позволите закрыть дверь.

— С вашего позволения, сэр Криспин. Нам известно, что человек, которого мы ищем, побежал в этом направлении.

— Ну и что дальше?

— …ваш дом.

Криспин зевнул.

— С вашего позволения, мы вынуждены обыскать и дом.

— Я думаю, что могу облегчить вам работу. Он не мог проникнуть в дом незамеченным — на протяжении двух часов я не покидал этой комнаты.

Офицер покраснел, как помидор.

— Этого недостаточно. Мы должны убедиться лично!

— Убедиться лично? Вы что, не верите моим словам? Послушайте, господа нахалы!! — проревел он таким голосом, что все невольно попятились. — Сперва вы предлагаете мне превратиться в ищейку, затем повторяете грязные сплетни, которые распускают обо мне пустые тыквы и злые языки, и, под конец, ставите под сомнения мои слова! Если вы сию же минуту не уберетесь от моего порога, я предоставлю вам полный набор доказательств, которых вы так жаждете, и может даже добавлю чуть-чуть сверх того! Спокойной ночи!!!

Под его бурным натиском прапорщик сник.

— Я доложу об этом генералу Монтгомери, — пригрозил он.

— Да хоть самому дьяволу! Если бы вы исполняли свои обязанности, как подобает, вы бы нашли мои двери гостеприимно распахнутыми. Обида нанесена мне, и поэтому жалобщиком буду я. Посмотрим, как отнесется король к тому, что его старого солдата, в течение шестнадцати лет разделявшего тяготы королевской семьи, оскорбляет мерзавец с пометом бесноватой курицы вместо мозгов.

Младший офицер остановился в нерешительности. По собравшейся толпе пробежал ропот. Затем офицер повернулся, чтобы посоветоваться с пожилым сержантом, стоящим рядом с ним. Сержант предположил, что беглец мог спрятаться где-то в другом месте. Кроме того, судя по словам сэра Криспина, он считал, что его проникновение в дом совершенно исключалось. Принимая во внимание и тот факт, что, препираясь с сэром Криспином, они потеряют кучу времени и заработают массу неприятностей (неизвестно ведь, в каких отношениях находится этот старый забияка с лордом Мидлтоном), прапорщик решил уступить и продолжить поиски в другом, более подходящем месте.

В дурном расположении духа он покинул дом сэра Криспина, на прощанье пригрозив, что будет жаловаться самому королю, на что Геллиард громко хлопнул дверью.

Когда он вернулся к столу, на лице его играла тонкая улыбка.

— Мастер Стюарт, — проговорил он вполголоса, раздавая карты, — комедия еще не закончена. В окне маячит чья-то рожа, и я не удивлюсь, если за нами будут шпионить еще с часок. Этот смазливый молодой человек — прирожденный шпик.

Мальчик бросил на своего собеседника взор, полный молчаливого неодобрения. Пока Криспин разговаривал в дверях, он даже не сделал попытки покинуть свое место.

— Вы им солгали, — произнес он наконец.

— Ш-ш-ш-ш-ш-ш!!! Не так громко, мой мальчик. Давай уточним разницу между «сапрессио вери» и «сапрессио фолси».

— Но ложь! Боюсь, сэр, я на это не способен.

— Ну, если ты пожелаешь, завтра я отчитаюсь перед тобой за то, что поранил твою нежную душу лжесвидетельством в твоем присутствии. А сегодня нам предстоит спасти человеческую жизнь, а это задача не из легких. Продолжим нашу игру, мастер Стюарт, за нами наблюдают.

Его холодный взгляд заставил Кеннета подчиниться. И мальчик, не желая участвовать в спасении Хогана, но из страха перед этим взглядом, продолжал эту комедию, но его душа бурно протестовала. Он был воспитан в благочестивой, религиозной манере, и Хоган был для него грубым убийцей, грешным слугой меча, человеком, который, по его мнению, был позором любой армии — и особенно той, которая вторглась в Англию под покровительством Лиги и Ковенанта. Хоган был виновен в акте насилия — он убил человека. Криспин стал его соучастником. Что касается самого Кеннета, то он чувствовал себя не лучше, поскольку способствовал сокрытию преступника, а не его выдаче, что являлось его долгом перед законом. Но сейчас, сидя с прямым лицом под внимательным взором сэра Криспина, он утешал себя мыслью, что завтра изложит все дело перед лордом Мидлтоном и тем самым не только снимет с себя часть вины, но и избавится от нежелательной компании сэра Криспина, который получит по заслугам.

Но пока он продолжал сидеть, оставляя без внимания отдельные реплики своего компаньона, за окном сновали люди с фонарями, и время от времени чья-то физиономия прижималась к стеклу, следя за игроками.