Жюль Верн - Осада Рима Страница 2

После отъезда Папы он с головой ушел в революцию и принялся во весь голос кричать о свободе, в то время как его сердце и сознание погрязли в низости и предательстве. Именно поэтому, когда на политической сцене возник Гарибальди[6], он со всех ног бросился под знамена отважного авантюриста. Он получил чин в славном легионе и сумел зажечь своей ненавистью врагов Пия IX.

Его перебежка в противоположный лагерь никого не удивила: среди духовенства подобное случалось нередко. В стране, где титулы сыплются на головы, словно конфетти, где полным-полно князей и принцев, плодится знать, низшие слои пропитанного религией общества пребывают в абсолютном рабстве. Нравственная же болезнь в нем сильнее поражает высшие слои. Полному разложению мелкого духовенства мешает не только его отчаянная бедность, играет свою спасительную роль и то, что оно подчинено иерархическому деспотизму. Архиепископы и кардиналы умеют окутывать тайной свою постыдную частную жизнь; низшее духовенство не располагает ни виллами, ни дворцами, ни лакеями, то есть ничем, что позволяло бы ему развратничать и покрывать свой разврат. Таким образом, высшие церковные чины кажутся тем, чем на самом деле не являются, и представляют собою то, чем никак не кажутся; в то время как простые служители культа, отнюдь не имея добродетели пребывать в бедности, вынуждаемы этой бедностью быть добродетельными.

Выходец из низов, Андреани чувствовал, как страсти раздирают его душу. Но почему же, выбившись благодаря своим амбициям и ловкости на достаточно высокий пост в околоправительственной понтификальной среде, он оказался вновь низвергнут?

Вот этого ни его друзья, ни его враги никогда не узнали. В один прекрасный день он неожиданно получил отставку и был выслан в Ватикан. Но никогда за стены папских покоев не просочился даже намек на причину этой немилости. Андреани находился на службе непосредственно у его святейшества. Пий IX, человек справедливый, исключительной набожности, известный своей суровостью и неподкупной честностью, которую он часто демонстрировал в отношениях с Францией, видимо, счел невозможным более держать при себе секретарем Андреани. В каком низком поступке раскрылась черная душа этого злого человека? Никто не знал. По городу ходили неясные слухи о злоупотреблении служебным положением и даже о похищении какого-то человека, но ничего точно не было известно; преступление, если оно и было, совершилось, со всей очевидностью, не в Риме, ибо отставка Андреани совпала с его возвращением из Франции, куда он был послан Папой с особым поручением.

Раз уж этот человек посетил Францию, почему ему было не присмотреться и не перенять неподражаемую чистоту французского духовенства? Сколько достоинства! Какое благородство в сравнении с вымогательством и бесстыдством, почти поголовно охватившими архиепископов и кардиналов! В то время как одни заставляют имеющееся у церкви влияние служить своим страстям, другие, аскезой умерщвляя страсти, добиваются усиления влияния религии на общество. Простые французские священники не только проповедуют добродетели, они живут согласно своим проповедям. Благородные же кардиналы соблазняют и губят души детей, пришедших у их колен просить отпущение своим невинным детским грехам. Заплывшие жиром прелаты вынуждают какого-нибудь благородного кавалера своей честью покрыть бесчестье их жертвы, а смиренные каноники кладут жизнь на алтарь служения всем обездоленным, дают свое благословение добрым усилиям каждого грешника, утешают страждущих и, не зная ни отдыха, ни радостей, денно и нощно молятся за несчастных, которым посвятили жизнь.

Видя подобное служение делу Христа, Андреани лишь снисходительно улыбался. После своего падения он провозгласил: «Пути Господни неисповедимы! Да будет прославлено имя Его!» И добавил про себя: «Папы и кардиналы еще получат по заслугам!» Он отдался телом и душой темным махинациям партии республиканцев и стал активно сотрудничать с мятежниками, направившими 16 ноября 1848 года пушки против ворот Квиринала.

Что мог поделать Пий IX, если среди его врагов были люди, поставившие себя вне всякого нравственного закона, вне всякой чести? Грустно, когда ряды достойных республиканцев оказываются замаранными присутствием таких подонков. Как получается, что армии борцов за улучшение общества служат прибежищем для преступников, надеющихся укрыться там от карающей руки закона? Подобные альянсы разрушают честные партии. Когда Папа, лишенный какого-либо репрессивного аппарата, отлучил от церкви лиц, виновных в покушении на временную суверенность Святого Престола, по улицам Рима пронесся вопль: «Да здравствуют отлученные!» Когда-то прежде народ дрожал, если Римский Папа метал стрелы гнева. Считалось, что их влагает в его руку карающая десница Бога! Сегодня над ними смеются: безбожная физика вытеснила веру, вооружив сознание обывателя громоотводами.

Хунта продолжала свое дело, несмотря на отлучение; всеобщее голосование охватило все уголки папских владений. Благодаря то ли небрежности, то ли оплошности, то ли умыслу наблюдателей, к урнам пришло множество иностранцев без роду и племени, без родины и очага, чтобы поддержать недовольных. 9 февраля 1849 года в Риме провозгласили республику. Папское временное правительство было сброшено, однако ему были даны гарантии духовной власти над обществом; безумцы не понимали, что религия, чтобы быть сильной, нуждается в независимости, а независимость эта зиждилась на временной государственной власти ее верховного жреца, ибо защищала его от давления законов и воли чужой нации. Новое правительство должно было устанавливать с Италией отношения, которых требовали общенациональные интересы страны. В то время как Папа собирал в Гаэте своих сторонников, Конституанта[7] аплодисментами встречала Мадзини[8], короля республиканцев Центральной Италии.

И чтобы отпраздновать прекрасный день независимости Италии, под сводами Ватикана загремел, исполненный с дикой яростью, гимн победы, духовная песнь, возносимая армией к Богу и дотоле исполнявшаяся одними служителями Неба, — Те Deum[9].

Глава II. ПЕРЕМИРИЕ

В описываемое время Национальная ассамблея Франции занималась проблемой вмешательства в дела Италии. Предполагалось обсудить предложение, касающееся отправки в Италию двенадцати тысяч человек с целью опередить Австрию. Проект этот первоначально был слишком расплывчат, но постепенно раздулся до гигантских масштабов, представив Вечный город необычайно важной территорией, где непременно должны быть собраны французские войска[10].