Ирина Анцупова - Египетский сон. Книга 2 Страница 2

– Подробнее тебе объяснит Мудрейший…

– Фараон? – вдруг вскрикнула неожиданно оказавшаяся на палубе… Траэс! – Как вы здесь оказались? Что за странный наряд?!

Удивлённый муж повернулся на голос и увидел тоненькую стройную девушку, очень похожую на Траэс. Только несколько мгновений спустя я поняла, что это её дочь – Нейла.

– Здравствуй, Нао! – она быстро поцеловала брата в щёку.

– Привет. Это не фараон Тутмос, – заверил её Нао.

Смущение вспыхнуло в глазах девушки.

– Ой-йе! – негромко проговорила я, улыбаясь.

Нейла изумлённо взглянула на меня.

– Вы – Ирина?! – радостно вскричала она.

– Да. Сколько тебе лет, Нейла?

Но на этот вопрос я уже знала ответ. И девушка подтвердила мою догадку.

– Восемнадцать.

– Твоей маме было столько же, когда мы с ней познакомились! Ты так похожа на Траэс!

– Мы, наверное, даже подруги, – вполголоса проговорила Нейла. – Я очень рада, что вы снова с нами. Ой-йе! – робко добавила она. – А кто тогда этот господин?

– Это мой муж, Максим, – улыбнулась я.

Муж учтиво поклонился Нейле.

У меня было странное ощущение, что всё возвращается на свои места. Я не могла привыкнуть к путешествиям и перемещениям, поскольку понимала, что Время невозможно повернуть, остановить или сжать, но сам факт существования такого универсального «транспортного средства», как Коридор Времени, заставлял поступить единственно верно – отключить логику и научиться принимать происходящее, доверяя себе.

Максим тем временем смотрел вокруг, ещё не сумев преодолеть потрясение. Заметив выражение его лица, Нао неловко и смущённо проговорил:

– Вы в любую секунду можете оставить наш корабль и вернуться в свой мир…

– Нет, нет! – почти испугался Максим. – Мне просто требуется время, чтобы осознать…

– Ты убедился в том, что всё это происходит с тобой на самом деле? – поняла я.

– Да.

Максим обнял меня. Нейла смотрела на него огромными чёрными глазами, и ему пришлось убрать руку с моего плеча.

– О Царь Царей, простите, Максим (девушка осторожно проговорила его имя), мне непонятно, как вы оказались на «Надежде»! Можете ли вы объяснить это?

– Я – нет, – признался он. – А Нао, думаю, знает больше, чем мы.

– Да, – юноша опустил глаза. – Ратосфен попросил меня переместить Перстень Осириса в ваш мир, поскольку пришло время.

– Время для чего?

– Для нового уровня Знаний и следующего витка… событий.

– Каких событий?

– Об этом вам расскажет Мудрейший.

– Фараону что-то угрожает?

– Нет, нет! – успокоил меня Нао. – Вы нужны ему не только в тяжёлые дни, но и в дни триумфа. Именно вы, Ирина – и ваш муж!

– Я? – удивлённо воскликнул Максим.

– Да. Вы – двойник фараона Тутмоса III.

Больше мы не смогли вытянуть из него ни слова.

– Нао! – окликнул его кормчий Темет.

Густой, как будто тяжёлый голос пролетел над притихшими гребцами и сияющей перед нами волной.

Нао извинился и подбежал к Темету, а Нейла сказала:

– Я сейчас вернусь домой, обрадую маму.

Она прищурила огромные глаза, так похожие на глаза Траэс. Девушка кивнула нам, уверенными шагами дошла до мачты и… словно растаяла в воздухе! Мы с Максимом остались вдвоём.

– Это был мираж? – спросил он.

– Кажется, нет.

Признаться, я сама не была в этом уверена.

Муж вздохнул и улыбнулся мне.

– Что же подумала ТЫ, когда увидела, что находишься в Египте?

Я поняла, что это не вопрос, а, скорее, удивление и понимание моих чувств.

– Как ты?

– Всё хорошо.

– Ты не жалеешь, что отправился со мной?

– Нет, конечно, нет!

Нао подошёл к нам, улыбаясь.

– Кормчий Темет предложил Вам воспользоваться его гостеприимством. Он готов рассказать об экспедиции, из которой мы возвращаемся, и заверил, что вы можете полностью положиться на него.

– Что это была экспедиция? – Максим вскинул на юношу заинтересованный взгляд.

– Маршрут предложил нам Ратосфен, – Нао явно обрадовался вопросу. – Дело в том, что мама хотела посетить те места, где родилась, но не могла вспомнить даже то, как выглядела эта деревня. При попытке перемещения по Коридору Времени она попала в период, когда её захватил работорговец, а деревня была разгромлена…

Нао вздохнул.

– Она была такая грустная, когда вернулась! Мы с Нейлой иногда просыпались по ночам и слышали, как она плачет, рассказывая отцу о том путешествии!

Траэс, милая моя Траэс! Я не могла представить, что пришлось ей пережить! Нейла была похожа на мать как две капли воды, и это несколько сбивало меня с мысли. Мне постоянно хотелось назвать девушку Траэс, хотя собственное имя – Нейла – очень подходило ей.

Максим позвал меня коротким возгласом. Причал скрылся из виду, берега тоже не было видно, и горы, подёрнутые дымкой утреннего тумана, словно вставали из воды. За «Надеждой» шёл целый караван из десяти судов.

Мы перешли на корму под внимательным, но дружеским взглядом кормчего. Темет чуть заметно наклонил голову, приветствуя нас, и вернулся к своим делам. Гребцы были сильными и крепкими людьми, и ни один из них не был прикован к тяжёлым вёслам.

Плеск волн и скрип высокой мачты успокаивал, а жара и мерное покачивание почти усыпили меня. Но Максим показал мне на Нао, который стоял возле Темета, словно превратившись в статую, и напряженно смотрел вдаль. Во взгляде его угадывалась тревога. Муж тоже заметил это.

– Как думаешь, что происходит? – чуть слышно спросил он.

– Гроза. Буря идёт, – коротко ответил проходивший мимо высокий человек с блестящим бритым черепом и жёстким взглядом черных холодных глаз.

Странно, но мне показалось, что я видела его раньше!

– Кто это? – спросила я у подошедшего Нао.

– Его зовут Рафет. Он наш проводник.

– Рафет?! – мне не удалось сдержать изумления. – Проводник?!

– Кажется, я понял причину Вашего недоумения, – улыбнулся юноша. – Вы правы, этот ТОТ САМЫЙ Рафет, который отправился в изгнание вместе со свергнутой Хатшепсут и оставался с царицей до её последнего вздоха.

Я покачала головой.

– Он, наверное, ненавидит Тутмоса.

– Нет, это не так, – заверил меня Нао. – Он вернулся к фараону, поскольку всё напоминало ему о Хатшепсут. Рафет убедил не разрушать её храм в Долине, и когда фараон спросил его о причине, он ответил: «Это память!»

Я ещё раз взглянула на человека, который знал Хатшепсут лучше, чем кто-либо из нас. Рафет стоял на носу корабля, скрестив на груди сильные руки, и смотрел вдаль.

Тем временем ветер усилился, волны стали выше, а вода утратила свою прозрачность. По небу поплыли лёгкие перистые облака – предвестники бури.

– Откуда он знал про надвигающуюся грозу? – спросила я.

– Рафет многому научился в пустыне, – пожал плечами юноша. – Иногда мне кажется, что гроза начинается всякий раз, когда он вспоминает о Хатшепсут.

Максим взглянул на меня.

– Такое тоже возможно, – задумчиво проговорила я.

– Нао, – услышали мы звонкий голосок Нейлы, которая появилась на палубе так же неожиданно, как и в первый раз. – Гроза надвигается. Ты готов?

– К чему? – спросила я.

– Скоро увидите, – загадочно улыбнулся сын Траэс.

Как Нейла была похожа на мать, так Нао напоминал Мартина. Красивые большие глаза, не по-восточному мягкие черты лица и каштановые волосы, мягкими волнами ниспадающие на плечи… Похоже, ни гребцов, ни Рафета, ни кормчего его необычная для египтян внешность не удивляла. Распространялось ли влияние Ратосфена на этих людей? Давно ли Нао выходит в море? Что делает здесь Рафет? Знал ли кто-нибудь о нашем прибытии заранее? Я не могла ответить на все эти вопросы, но мой Ка был спокоен.

Взглянув на Максима, я убедилась в том, что он постепенно привыкает к мысли о том, что находится во времени, о котором написано много книг и очень мало известно.

Тем временем гроза приближалась. Вода заметно потемнела. Воздух не становился прохладнее, было душно. Наконец мы с облегчением услышали первые грозовые раскаты и, как по команде, прямо перед носом корабля поднялась большая волна.

Темет громко закричал. Мы с Максимом не успели понять команду, но опытные гребцы смягчили удар, и я смогла удержаться на ногах, хоть мне и пришлось что было сил вцепиться в борт. Нао что-то быстро заговорил на ухо кормчему, наклонившись к его плечу. Тот кивнул, и юноша пробежал на нос. Максим заметил, что Рафет стоял, прижавшись спиной к мачте, и подставил лицо сильному порыву горячего ветра. Казалось, он хотел найти утешения в буре, стремясь забыть о Хатшепсут. То, что он до сих пор любил её, я поняла, когда увидела его скорбный и усталый взгляд, когда он стоял на носу «Надежды».

Впереди встала волна ещё большая, чем первая. Корабль медленно, очень медленно поднялся на её белоснежный гребень, а потом стремительно заскользил вниз, прямо под новую волну! И снова всё повторилось – взлёт, остановка в вихре бешено крутящейся пены и кажущееся бесконечным падение, от которого начинала кружиться голова.