Дмитрий Агалаков - Солдаты эры Водолея Страница 2

— Убирайтесь все, — не оборачиваясь на слуг, негромко сказал хозяин замка. — И ты, Матильда. Все — вон…

Трое палачей и женщина немедленно вышли.

Рыжеволосый подошел к покойному. Неужели его жизнь вновь прошла напрасно? И он опять не достиг того, что было наказано ему? Ради чего он родился на свет!..

— Нет, я так не хочу, — прошептал он. — Не хочу!

Он шагнул к открытому настежь окну. Нащупав на груди золотой амулет, поднял его выше — к бычьей шее. Сжал, что было силы. Что же он скажет тому, кого зовет Драконом, когда тот спросит с него? Чем оправдается перед своим хозяином?!

Промозглую осеннюю ночь тронул рассвет. Он поднимался над лесами, укрывавшими здешние земли. Скоро запоют птицы, защебечут на все голоса, и мир проснется…

И тогда Рыжеволосый завыл на свинцовые облака, текущие над башнями замка. И в этом вое было проклятие тому, кто, не убоявшись пыток, так легко и беззаботно, вспорхнув вверх, вылетел за пределы его замка.

— Я найду тебя, — грозно прошептал он. — Слышишь? — найду! Через сотни лет! Чего бы мне это ни стоило! Найду…

И точно эхом его слов по небу прокатился раскат грома и сверкнула молния. И тотчас одинокое дерево, стоявшее на дальнем склоне, вспыхнуло, на глазах превращаясь в огненный столб…

Часть первая

Глава первая. Паутина

1

Уже несколько лет Вадим был безработным — друзья и родственники считали именно так. Однажды расставшись с педагогической деятельностью, он публиковал статьи в журналах и газетах, на то и жил.

Через несколько дней ему исполнялось тридцать три года. К этому времени он успел жениться и разойтись. Вадим так и не стал богатым рантье, о чем мечтал почти с пеленок. Даже не был бедным рантье. Научился брюзжать и скрываться от шумного светского мира в библиотеках. Дни напролет он просиживал за книгами, уходя в чье-то прошлое, которое иногда казалось близким. И хотя он успел написать книгу, на его взгляд — увлекательную, и даже издать ее в одном престижном научно-популярном журнале, это не сделало Вадима счастливым.

Главное, он не открыл своей Трои.

Другими словами, Вадим Арсеньев находился в том состоянии духа, когда люди перестают справлять свои дни рождения: принципиально — назло друзьям и знакомым. Когда они не желают заглядывать в будущее и живут одним днем.

Для полного портрета неудачника Вадим хотел было приобрести еще одну очень важную черту характера: перестать чему-либо удивляться. А потом решил подождать.

Сам еще не осознавая, насколько он прав…

2

Случилось это в день его рождения — на злополучное тридцатитрехлетие. В обед Вадим налил полную коньяка и подмигнул коту Василию, приглашая начать торжество, когда в дверь позвонили…

На пороге стояла грубоватая лицом барышня; она протянула квитанцию на письмо «до востребования», попросила расписаться и была такова.

Через полчаса Вадим заходил на почту, что была через квартал от его дома. Письмо пришло из Сербии, фамилия адресата была «К. Остберг». Покинув почтовое отделение, Вадим прошел пятьдесят шагов — через парк, сел на первую свободную лавку. И только тогда распечатал письмо.

Вот каковым было его содержание:

«Уважаемый господин Арсеньев!

Две недели назад я прочел в одном из русских журналов Ваш труд о некоем Дионисии из Идона, прозванном Близоруким. Я был приятно удивлен тем воодушевлением, с которым книга написана. Единственное слабое место вашего историко-биографического труда — оно фрагментарно. Но это понятно: нас разделяют почти восемь веков! Тем не менее, если Ваш интерес к этому человеку прежнего накала, я смогу помочь Вам. И самым серьезным образом. А именно: превратить Ваши скромные познания и многообещающие догадки в настоящую книгу о Дионисии из Идона.

Если Вы располагаете свободным временем, в ближайшее дни я приглашаю Вас погостить в моем поместье. Ровно столько, сколько Вам будет угодно. Дорожные расходы беру на себя. Меня это не стеснит, поэтому пусть не стесняет и Вас.

Думайте, решайте.

Искренне Ваш, князь К. Остберг».

Уже прочитав две трети письма, Вадим хотел было возмутиться самоуверенному тону неожиданного заграничного адресата. Князь, подумать только! А вот его книга, видите ли, «фрагментарна»! Больше десяти лет он отдал изучению этой темы! Но вскоре смягчился. Вдруг его адресат и впрямь знает нечто особенное? А он, гордец, пытается убедить себя в обратном…

И почти сразу он вспомнил дождь. Вернее, прелюдию к дождю, увертюру едва ли не к великому потопу.

Это случилось несколько дней назад…

Выйдя из подъезда своего дома, Вадим поднял голову: тучи сходились над городом, теснились, наползали друг на друга — вот-вот, и польет дождь.

Зонта не было, и Вадим поспешил к трамваю.

«Третий» номер ушел из-под носа. Когда он провожал его взглядом, что-то легко укололо его между лопаток. Обернувшись, он увидел стоявшую за спиной, шагах в десяти, девушку. Нелепую, странную. «Дурнушку», как сразу окрестил ее Вадим. Одетая в плащ, словно упрямо ожидавшая ливня, она улыбнулась ему.

Она забралась в тот же трамвай, что и он. И когда на остановке, где он вышел, его окликнули по имени-отчеству, Вадим уже не сомневался, кто преследует его.

— Покажите мне вашу ладонь, Вадим Александрович, — едва он обернулся, попросила дурнушка. — Левую, если можно.

Вадим взглянул в ее горящие глаза и сразу понял: девушка не в себе. Он развернулся и пошел прочь. Вадим шагал быстро, но лопатками ощущал, что юродивая не отстает.

— Арсеньев! — когда он собирался перейти дорогу, резанул его окрик сзади. — Знаете, кто я? Разгадчица. — Дурнушка шла позади. — Я угадываю судьбы людей. Верьте мне, я умею многое! Например, видеть вещие сны. И толковать сны других. Я могу ответить, зачем вы родились. Могу рассказать, кто вы на самом деле. Постойте же…

Он не ответил. Едва Вадим сошел с тротуара, как вокруг все потемнело, потеряло краски, став серым; предгрозовая прохлада поползла по улицам. Откуда она узнала его имя, думал он, переходя дорогу? Верно, таскалась по двору, разговорилась с бабками…

Вадим свернул на самую людную улицу, где была пешеходная зона и открытые кафе.

Улица волновалась, ожидая ливня.

А небо тем временем стало таким темным и плотным, что, казалось, один высокий звук, пронзительная нота, и густая масса над головой лопнет…

И город начисто смоет в считанные минуты.

В одном из кафе под синим тентом Вадим купил бутылку пива и занял пластмассовое кресло. Над улицей нависла такая тишина, что люди даже говорили тише, точно громкий голос сейчас оказался бы святотатством.