Ланс Хорнер - Дьявол Страница 2

Ливерпуль 2 марта 1803 г.

Дорогой племянник Родерик!

Я прослышал от Джейми Макферсона о болезни твоего отца, и, хотя мой брат и я не разговаривали много лет, я не думаю, что эта вражда должна распространяться и на тебя, его сына и моего племянника, с кем у меня никогда не было никаких ссор.

Как я понимаю, ты достиг совершеннолетия, а Сакс — не место для парня с твоими способностями. После утраты семейных денег из-за глупой и упрямой поддержки твоим отцом Чарльза Эдварда Стюарта, внука Иакова II, вряд ли что осталось от Сакса.

Оставив все претензии называться джентльменом и занявшись торговлей, я считаю, что быть богатым купцом гораздо лучше, чем жить обнищавшим аристократом, и советую такой же образ действия тебе. Сейчас я являюсь старшим компаньоном «Маккаэрна и Огилсви» в Ливерпуле с многочисленными процветающими предприятиями, не последним среди которых является прибыльная торговля рабами между Африкой и Американской Вест-Индией.

Если ты решишь порвать с истасканным пэрством своего отца и загоришься идеей стать, со временем, преуспевающим купцом, предлагаю тебе приехать в Ливерпуль, воспользовавшись вложенным билетом на почтовую карету, и заняться этим делом. Тебе необходимо начать с самого низа и самому пройти весь путь в соответствии со своими заслугами, надеясь в своем продвижении не на меня, а только на собственные силы. Я не верю в кумовство и точно так же буду относиться к своим собственным сыновьям, когда они станут достаточно взрослыми, чтобы войти в дело.

С этой целью я резервирую за тобой место суперкарго на корабле «Ариадна» под командованием капитана Спаркса. Учитывая, что неделя уйдет на то, чтобы это письмо пришло в Сакс, еще неделя — на то, чтобы ты принял решение, и еще одна неделя — на твое путешествие в Ливерпуль, ты должен быть здесь за неделю до отправки корабля — 30 марта.

Я бы хотел, чтобы ты не появлялся в моем доме, а лучше всего — у меня в конторе, где можно распорядиться о твоем постое вместе с фабричными клерками. Зная о состоянии твоих финансовых ресурсов, я возьму на себя смелость поместить морской сундучок со всем необходимым для путешествия на борту «Ариадны».

Твой дядя

Р. S. Как видишь, я сменил имя с Махаунда[1] на Маккаэрна. Это было имя моей матери. Из-за неудачного созвучия имени Махаунд я и тебе советую сделать то же самое.

Рори все еще размышлял над письмом, когда возвратился в Сакс, холодный, мокрый, ругая себя и весь свет. Он пробрался через огромные залы замка, стоящие под открытым небом с рваными, насквозь промокшими гобеленами, которые все еще свисали с каменных стен; с завалами из поломанной и брошенной мебели и с сорняками, растущими в выщербленном каменном полу. Затем, пройдя через длинный крытый коридор с такой низкой крышей, что ему пришлось наклониться, и с такими узкими стенами, что они едва вмещали его широкие плечи, он оказался в кухне, одной из немногих комнат с целой крышей и не тронутой разрушениями. Тусклый свет, проникающий через глубокие и узкие щели окон и воюющий с торфяным дымом, едва освещал комнату; но в камине у Джейми Макферсона щедро горел огонь, на каминной полке кипел чайник, и горшок на крюке посылал клубы ароматного пара.

— Э-э, дружок, мой бедный, бедный мальчик. — Джейми приковылял к Рори и размотал набухший плед с шеи. — До ниточки промок ведь, так и умереть недолго.

Он проводил Рори к стулу с высокой спинкой, стоявшему у огня, силой усадил его, стянул мокрые башмаки и поднял ему ноги в шерстяных чулках на каминную решетку.

— Ну, а теперь отдыхай, пока старик Джейми не приготовит тебе чашку чая и не согреет твой живот кашей.

— Чай, Джейми? — Рори уставился на старика, раскрыв рот. — С каких это пор в замке Сакс появился чай?

— Его прислала миссис Шонесси, чтобы подбодрить тебя после похорон. Пусть она папистка и ирландка, которую можно пинать ногами, но старая растяпа хотела, чтобы ты выпил чашечку чая, у нее золотое сердце. А я добавил в кашу немножко бекона, чтобы он прилип к твоим ребрам. Ну, а теперь расскажи мне о похоронах.

— Наконец-то старик Махаунд, — Рори выделил последнее слово — на глубине шести футов.

Он вытянул пальцы ног ближе к огню, шерстяные чулки задымились.

— Он умер и похоронен, а о мертвых плохо говорить нельзя, ведь? — Джейми скорбно покачал головой.

— Но я ведь ничего плохого и не сказал. Он был старый Махаунд, а я теперь молодой Махаунд. Он мертв, но скорби я не испытываю. Джейми, я уезжаю в Англию завтра утром!

— Я надеялся на это. — Джейми положил половником кашу на доску и стал рыться в буфете в поисках деревянной ложки. — Доедешь к своему дяде Джейбезу, я полагаю. Что ж, это самое правильное решение, милорд. Но не в его изысканный особняк, Джейми. Похоже, я не на столько хорош, чтобы вращаться в кругу его семьи. А что это еще за «милорд», Джейми?

— А разве нет? Разве ты теперь не сэр Родерик Махаунд, барон Саксский и лаэрд Килбэрни?

— Нет. По крайней мере, не собираюсь им быть. Сэр Родерик… а большой палец на ноге из носка выглядывает? Барон Саксский… а в мошне три фунта? Лаэрд Килбэрни, который ест кашу с доски деревянной ложкой и думает, где бы взять добавки? Нет, Джейми, я другого поля ягода, но на Маккаэрна имя свое я менять не буду. Я был порожден дьяволом. Махаундом был, Махаундом и останусь. Теперь послушай меня, Джейми.

Старик стоял перед ним руки в боки.

— С каких это пор, будь ты Люцифер или сам архангел Михаил, ты приказываешь мне тебя слушать? Съешь-ка кашу сначала, и пусть она заполнит твой болтливый рот. Я тебя вырастил и выслушаю тебя, когда буду к этому готов. Значит, ты отправляешься в Ливерпуль, покидаешь родные края. А что станет с бедным стариком Джейми, хотел бы я знать!

— У тебя уже несколько месяцев пятки чешутся пойти жить к своему сыну. Сам знаешь, в коттедже у него гораздо удобнее, чем в этих развалинах, и тебе не придется ухаживать за мной.

— Как будто мне от этого много хлопот.

— У тебя и фартинга не было за все эти годы. А теперь, Джейми, с этой минуты я лаэрд, а ты слушай. Тут есть две дойные коровы и свинья, которая только что опоросилась. Одна корова — твоя вместе со свиньей и поросятами. Забирай их к сыну, чтобы ты от него не зависел. Одежда на мне есть, да еще три фунта.

— Да еще десять шиллингов, — добавил Джейми. — Вот.

Он достал жестяную кружку с верхней полки буфета и высыпал содержимое на ладонь.