А. Ниман - Питер Мариц — юный бур из Трансвааля Страница 2

Но вот впереди, в отдалении, мелькнул красноватый свет. Ближе и ближе — и Питер Мариц уже не сомневался, что этот свет исходит от костра. Сердце его радостно затрепетало. Еще минута — и зоркий глаз юноши уловил смутные очертания громадных фургонов с круглым парусиновым верхом, длиннорогих быков и обнесенный веревками загон. Внутри лагеря пылало множество костров, и возле одного из них юноша увидел многолюдное сборище членов своей родной общины. Чутье не обмануло верного Скакуна!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Послы Сетевайо. Великан Октав

Подъехав ближе к костру, Питер Мариц заметил среди собравшихся фигуру незнакомого ему человека, которая сразу поразила его. Это был настоящий гигант, резко выделявшийся даже среди крепких и рослых буров. Лицо его, с крупными чертами и высоким лбом, было не старым, глаза горели огнем, но густая шапка волос на громадной обнаженной голове была совершенно белая, как серебро. Он что-то говорил, и на лицах собравшихся было видно напряженное внимание.

Все это сильно заинтересовало юношу, но он ни на минуту не задержался, а, соскочив с лошади, прямо подошел к брату покойного отца, Клаасу Бурману, сидевшему на земле слева от незнакомца, и, нагнувшись, тихо шепнул ему что-то на ухо. Тот разом поднялся, и они отошли в сторону.

Выслушав рассказ племянника, Клаас Бурман долго молчал, поникнув головой.

— Погиб Андрей, — произнес он наконец в раздумье. — Какая потеря для тебя, для твоей матери, для всей нашей общины! Это был мужественный и честный бур. Несчастный день... Сегодня же мы лишились и Флитта, и еще трое наших ранено... Ну, пойдем к твоей матери, надо ей сказать.

Они подошли к фургону Андрея Бурмана. Дети — пять мальчиков и три девочки — уже спали, а мать, крепкая, высокая женщина, давала быкам корм. Увидя старшего сына с лошадью и ружьем мужа и печальные лица подошедших, она оставила работу и медленно пошла им навстречу. Откинув своими руками с лица Питера Марица длинные золотистые кудри, она молча вглядывалась в его глаза. Крупные медленные слезы потекли по ее лицу — она все поняла.

— Елизавета, — торжественно произнес Клаас Бурман, кладя ей на плечо свою тяжелую руку, — Андрей погиб. Но помни: я брат его, братом я буду и тебе.

Женщина крепко пожала ему руку и обняла сына. Потом она выпрямилась, вытерла слезы и сказала:

— Питер Мариц, Скакун заморился. Делай, что нужно.

Юноша убрал лошадь и затем вернулся к фургону. Дядя с матерью тихо о чем-то разговаривали. Увидя Питера Марица, дядя поднялся.

— Ну, — сказал он, пожимая руку вдове, — утро вечера мудренее. Пойду на собрание, послушаю приезжего человека. Вся община там.

— Кто он такой? — спросил племянник.

— Я и сам точно не знаю. Слухи о нем давно ходят между бурскими общинами. Говорили, что в нашей республике он появился уже давно, года два, но откуда он к нам попал, неизвестно. Называет себя французом, за что ни возьмется, все умеет делать. Хорошо лечит скот, дает полезные советы и садоводам и хлебопашцам. Его очень ценят и уважают в общинах. Пойдем со мной, если хочешь, послушаем его.

Когда они подходили к собранию, там уже знали о гибели Андрея Бурмана, и потому появление его сына и брата на короткое время привлекло всеобщее внимание. Старейшина общины, баас[2] фан-дер-Гоот, выразил им сочувствие от имени всего собрания.

— Завтра, — обратился он к Питеру Марицу, — ты расскажешь нам подробно, как погиб твой славный отец. А сейчас продолжайте, — кивнул он гостю.

Тот пристально взглянул на Питера Марица, и юноша уловил в его пламенных глазах мягкую, сочувственную ласку, как-то особенно оживлявшую это мужественное лицо. Юноша сразу проникся безотчетным доверием к незнакомцу.

— Вот вам пример, — заговорил тот низким, глубоким басом, — сегодняшние ваши утраты. Вы скотоводы и земледельцы. Зулусы — скотоводы и охотники. Пастбища и земли безграничны. Но ежедневно вы недосчитываетесь кого-нибудь из своих; зулусы, бечуаны, кафры и другие — то же самое. Вы, буры, я знаю, в долгу не остаетесь, — добавил он с едва заметной усмешкой. — А кто радуется? Кто потирает руки и втайне смеется над вами и над темными дикарями? Генералы и министры ее величества королевы английской.

Сразу раздалось несколько голосов:

— Верно, верно...

— Это всё козни Англии...

— Этому скоро конец...

— Не шумите, господа, — важно остановил всех баас фан-дер-Гоот, подняв руку. — Никто из нас не сомневается, что Англия — главный наш враг. Но можем ли мы сидеть спокойно, сложа руки, когда зулусы или бечуаны подстреливают из-за угла наших братьев, угоняют наш скот, нападают на наших пастухов? Их натравили англичане? Пусть так. Но, когда на нас нападают, мы отражаем... Мы не овцы...

Приезжий собирался что-то возразить, как вдруг все насторожились: из густой тьмы за кострами донесся какой-то шум, голоса людей, и вскоре в кругу, освещенном костром, появился вооруженный бурский дозор, сопровождавший двух чернокожих. Это были голые, с поясами на бедрах, мускулистые люди с гордой осанкой, высоко державшие свои курчавые затейливо причесанные головы. Их длинные ассагаи[3] держали дозорные, сами же чернокожие стояли перед собранием совершенно безоружные.

— Где вы их поймали? — спросил у дозорных фан-дер-Гоот.

— Они обходили вокруг стана, — пояснил старший дозорный. — Мы сразу на них налетели, но они не оказали сопротивления. Мы думаем, что это шпионы.

— Кто вы такие? — сурово спросил пленников баас.

Они ничего не ответили, но жестами показали, что не понимают.

Баас фан-дер-Гоот помолчал немного, потом мрачно произнес:

— Мошенники притворяются. Кто бы их ни подослал, спокойнее всего будет расстрелять этих молодчиков.

Он обвел взглядом собрание. Ему отвечали, кивая утвердительно головой. Участь пленников была решена. Несколько молодых буров окружили их, откуда-то появилась веревка... Но только попробовали связать им руки, как старший из пленников, очевидно поняв, что им грозит смерть, быстрым движением оттолкнул молодого бура, окинул взором окруживших его людей и, точно сделав мгновенно выбор, обратился с быстрой речью к гостю буров, колоссальная фигура и серебряная голова которого резко выделяли его среди всех.

— Что он вам сказал, господин Октав? Ведь вы понимаете по-зулусски, — спросил фан-дер-Гоот.

— Он говорит, что они посланы вождем их, Сетевайо, с предложением прекратить взаимные набеги и опустошения. Он говорит: "Нас теснят англичане. Мы слыхали, что и буры с ними враждуют. Мудрый вождь Сетевайо предлагает бурам прекратить распрю, и тогда англичане не посмеют нападать ни на вас, ни на нас".