Сергей Наумов - След на снегу Страница 2

Пограничник скосил глаза и посмотрел вниз: далеко ли осталось до края склона. Кромка его сливалась с темнотой, наползающей из пропасти. И все же Андрей рассмотрел, что дальше склон как будто становится более пологим и до края еще добрый десяток метров. Можно бороться. Он пожалел потерянные драгоценные минуты. Осмотревшись, Андрей осторожно двинулся вверх. Он полз на животе, загребая одной рукой и помогая ногами, медленно и осторожно повторяя одни и те же движения.

Методически, с каким-то тупым постоянством он, вытягивая руку, переносил тяжесть тела на локоть и перетаскивал себя на несколько сантиметров. Каждое движение стоило мучительных усилий. Руки в локтях горели, а пальцы и разбитое лицо казались окаменевшими.

Сланцы время от времени оживали и отбирали завоеванные в бою метры. И только мороз помогал человеку: он сковывал осыпь. Мелкие камни, словно капли, падали с высоты. Их монотонный стук напоминал об опасности.

Андрей с трудом раздвигал веки и смотрел на блестящий месяц. Больше он не видел ничего. Мороз крался под ватник, леденил ноги, тысячами мелких буравчиков вонзался в тело. Он припаивал камень к камню и подбирался к сердцу человека.

У Андрея не гнулись пальцы. От прикосновения к выступам они ныли невыносимо больно. Но он полз. И осыпь сдавалась, уступая человеку в упорстве. Выбравшись на тропу, Андрей, отогревая, долго держал пальцы во рту. Он был безоружен. Автомат скатился в пропасть.

Астальцев долго разглядывал следы.

Кротов повернул обратно. Он, конечно, избавился от бечевки – десяти минут достаточно, чтобы перепилить ее об острые края камней.

Торопится нарушитель или нет? Он может и не торопиться, считая пограничника погибшим.

Свернув с тропы, Астальцев обернулся. Осыпь тускло поблескивала, как вскрывшаяся река.

Андрей шел, всматриваясь в следы, уводившие его все дальше в тайгу. Кротов изменил маршрут: теперь он двигался параллельно границе.

Астальцев побежал. Густая снежная пыль набивалась в рот и не таяла на языке. Скрипел под ногами снег. Казалось, что кто-то идет следом. Снег заметал следы, и пограничник спешил.

Поляна открылась внезапно. По белому, почти квадратному полю шел человек. Он часто оглядывался.

На открытом месте пуржило сильней.

Астальцев подумал: "Хорошо бы обойти нарушителя", – но тут же отбросил эту мысль. Он ничего бы не выиграл во времени. Кротов мог изменить маршрут и затеряться в тайге.

Нужно идти в открытую через поляну. Нарушитель устал, он далеко не уйдет, во всяком случае из поля видимости.

Кротов оглянулся, когда пограничник достиг середины поляны. Он вскрикнул и рванулся в чащу. Потом остановился. Понял, что не уйти.

Андрей сбросил ватник, расстегнул рукава гимнастерки.

Он медленно приближался к нарушителю. Кротов выхватил из-под снега огромную валежину и пошел навстречу.

– Брось, – сказал пограничник.

– Сейчас, – усмехнулся нарушитель.

Он остановился в нескольких шагах от Астальцева и взмахнул валежиной.

Андрей пригнулся. Удар прошел мимо.

"Брошусь, когда он будет замахиваться", – решил пограничник.

Едва Кротов сделал движение, чтобы занести валежину еще раз, Андрей метнулся вперед и правой рукой ударил нарушителя в подбородок. Кротов выронил валежину и упал на спину. Но тут же вскочил и, вытянув руки, бросился на Астальцева. У него были цепкие пальцы.

Андрей почувствовал: какая-то непонятная сила отрывает его от земли. Он перелетел через голову Кротова и рухнул на снег. Успел поджать ноги и резко распрямить их, встречая кинувшегося на него противника.

Нарушитель лежал на снегу. Казалось, что он потерял сознание.

– Успокоился, – зло сказал Астальцев. Он выдернул из брюк ремень и склонился к лежащему. Кротов метнулся в ноги. Андрей ждал этого и быстро отпрянул.

– Вставай. Не вышло... – так же зло произнес Астальцев.

Кротов встал. Андрей сделал на ремне петлю и приказал:

– Руки вперед... без баловства...

Нарушитель устал. Он едва стоял на ногах.

Астальцев стоял прямо, хотя ноги у него подламывались и во всем теле ощущал слабость и боль.

– Мы замерзнем, – процедил нарушитель.

– Руки вперед!

Кротов сложил кисти рук и просунул их в ременную петлю.

Андрей остро почувствовал холод.

Ветер и снег отбирали у разгоряченного борьбой тела тепло.

Астальцев захлестнул ремень еще раз и завязал его двойным узлом.

Теперь можно было надеть ватник.

Второй раз нарушитель ступил на тропу, с которой столкнул пограничника. Склон был чист и поблескивал черными отшлифованными плешинами. Осыпь исчезла.

Астальцеву показалось, что он видит у самого края свои руки – красные костяшки пальцев, впечатанные в темный камень обрыва.

Изумленный Кротов смотрел на склон.

– Из смерти выполз... – пробормотал он.

– Если бы не ты, может, и не выполз бы, – усмехаясь, заметил Андрей.

Глухой отдаленный рокот привлек внимание Астальцева. Он посмотрел вверх и вдруг сорвал шапку и замахал ею.

Над высокими раскидистыми соснами, у самого края ущелья, повисла бескрылая темно-зеленая птица. Это на помощь сержанту спешила "тревожная" группа с водной заставы.