Когда будущее стало чужим - Дмитрий Чайка Страница 20

— Обижаешь, — небрежно бросил Салманасар, — Я же все-таки Император.

— Сиятельной Атоссе мои поздравления, — с кислым видом бросил Ардашир. — Она, как всегда, неподражаема. Моя супруга, кстати, до этого не докопалась. Рекомендую форель, она тут бесподобна.

— Рассказывай все с самого начала, — сказал император, деловито пододвигая к себе тарелку. Он был наслышан о вкусовых качествах севанской форели.

Глава 8. Пророчество № 89

Год 1837 от основания. Карфагенское княжество. Гульбахар.

Карфагенская княжна в полной мере оправдывала свое имя. Ее назвали весенней розой, и она ей действительно была. От бабки по отцу, дочери берберского вождя, она унаследовала яркую внешность, огромные глаза и длинные ресницы. А от матери из Бактрии — роскошные смоляные волосы до пояса. Она была самой красивой княжной из всех Великих Семей, и претендентов на ее руку было предостаточно, несмотря на довольно посредственные оценки в Школе, и то, что приданное было не слишком большим. Юные княжичи вились вокруг нее на всех ассамблеях, куда ежегодно ездили Великие Семьи, где была молодежь на выданье. Матери неодобрительно поджимали губы, ведь партия была так себе. Карфаген был далеко не самым сильным государством, которое на востоке примыкало в Нижнему Египту, а на Западе — к Мавритании. Южная граница уходила прямиком в пустыню Сахара, где жили племена туарегов, которые и не подозревали, что имеют счастье состоять в подданстве ахеменидского княжества. Промышленность была очень слаба, и Карфаген жил в основном за счет порта и производства оливкового масла, которое было тут просто великолепным, куда лучше испанского или критского.

Гульбахар была не только красива, но и крайне проста и незлопамятна, за что в Школе претерпела немыслимые муки, служа любимой мишенью всех юных стервочек, которые люто завидовали ее внешности. Она никогда не отвечала злом на зло, что было абсолютно нетипично для той среды, и не прибилась ни к одной группировке, на которые раскалывалось школьное сообщество, в надежде дожить до выпуска с неповрежденной психикой. Тем не менее, к изумлению классных дам, она закончила обучение всё такой же милашкой, будучи по успеваемости где-то в последней трети списка. Причем, по собственному признанию директрисы, это было ее личным провалом. Девочка была не только красива, но и очень умна. Если бы ей добавить стервозности и любви к интригам, то она бы птицей взлетела на трон любого княжества, было бы только желание. А вот желания как раз и не было. Гульбахар не нужна была власть и победы над соперницами. Ей хотелось простого женского счастья, о котором она читала в любовных романах, что иногда удавалось тайком проносить в Школу, пряча от острых глаз преподавателей.

И вот сейчас в ее жизни появилась настоящая тайна, о которой княжна не рассказала даже своим сестрам. Все произошло, как в одной из книжек, которые она так любила. Как-то раз, проснувшись от бьющего в глаза утреннего солнца, Гульбахар решила задернуть шторы поплотнее, и обнаружила на подоконнике запечатанное письмо. Сон слетел мигом, и она, усевшись на постели, подогнув ноги, жадно его раскрыла и начала читать.

С каждой строкой ее сердце билось все чаще, ведь кто-то объяснялся ей в любви в таких выражениях, что девочка семнадцати лет устоять не могла. В конце вместо подписи было нарисовано сердечко и буква А. Неужели это он? Тот самый княжич с Сардинии, с которым она танцевала на последней ассамблее. Только он удостоился дважды попасть в ее бальную книжку, а многим туда не светило попасть вовсе. Он был высок, красив и силен, как все выпускники Первой Сотни. Когда он вел ее в танце, то она ощущала себя на седьмом небе, мечтая, чтобы этот танец не заканчивался никогда. Ахемен, так его звали. Имя, данное в честь далекого предка, подходило, с ее точки зрения, как нельзя лучше. Древний император был силен, как бык. Или как ЕЁ Ахемен. Она так хотела, чтобы родители сосватали ее за него, и даже к матери подходила с этим вопросом. Но та лишь фыркнула, и сказала, что с ее внешностью, она подберет дочери куда более выгодную партию, чем второй сын князя Сардинии. Он же даже не наследник. Гульбахар тогда проплакала всю ночь.

И вот теперь такое!..

Сердце девочки, за которой с малых лет следили во все глаза, билось часто, как у воробушка. Неужели вот она, настоящая любовь, как в романе? Она еще не видела настоящей любви, потому что ее мама и папа вступили в брак по решению родителей. К ней же самой не подпускали юношей, потому что это бросило бы тень на имя добропорядочной дочери князя из Великой Семьи.

— Княжна! — склонилась в поклоне служанка, просунувшая голову в дверь. — Вас ждут к завтраку. Княгиня гневается.

— Ой! — Гульбахар вскочила с постели, судорожно запихивая письмо под подушку. — Скажи матушке, что я мигом.

Через пять минут она уже чинно сидела за столом под недовольным взглядом матери. Та не терпела расхлябанности. Дочь была явно не в нее, романтичная мечтательница, и княгиню это расстраивало. Такие качества резко снижали ее шансы найти достойную партию, несмотря на невероятно притягательную внешность. Те, кто принимал решение о судьбе своих детей, крайне редко обращали внимание на такую опцию, как красота. Она была необязательным приложением к остальным качествам невесты.

Князь Бахтияр, напротив, в дочери души не чаял. Могучий суровый мужчина, разрубивший как-то кочевника до седла, млел от счастья, когда прекрасная, как фея, дочь, ласково обнимала и целовала своего любимого папулечку. На ее оценки ему было, откровенно говоря, наплевать. Ну хочет любимая дочь замуж за того паренька с Сардинии, так он не против. Ну, не станет она княгиней, да и демоны с ним. Княжеств на всех всё равно не хватит. Пусть счастлива будет. Княжичи тоже нищими не остаются, кто-то идет в армию, кто-то работает в правительстве. Карьера обеспечена с такой-то родословной.

— Дочь моя, ты сегодня рассеянна, — строго сказала мать. — Что-то случилось?

— Нет, мама, я просто проспала, — ответила Гульбахар, покрывшись румянцем.

— Ну, хорошо, впредь будь более собранной, — ответила мать. От нее не укрылась секундная заминка с ответом.

Последующие дни пролетели, как во сне. Гульбахар каждые два-три